Ирина Карацуба - Выбирая свою историю.Развилки на пути России: от Рюриковичей до олигархов

Для успеха затеянных реформ Столыпин требовал «20 лет покоя внутреннего и внешнего». Но сам же, действуя насильственно-бюро­кратическими приемами, разрушил возможность «внутреннего по­коя». Насильственная земельная реформа подготовила почву для гражданской войны в деревне. Произвольная национальная политика убедила национальные окраины, что при столыпинском конституци­онном режиме «политическая свобода господствующей народности может совмещаться с полным отрицанием прав народностей недер­жавных», и в конечном итоге привела к взрывному росту националис­тических центробежных сил, разорвавших в 1917г. империю.

Катастрофы можно было бы избежать, если бы в 1907 г. честолю­бивый и энергичный российский премьер-министр не решился обла­годетельствовать страну реформами вопреки ясно выраженной воле большинства страны.

Подробнее на эту тему:

Pallot, J. Land Reform in Russia, 1906—1917: Peasant Responses to Stolypin's Project, of Rural Transformation. Oxford, 1999.

Аврех А.Я. П.А. Столыпин и судьбы реформ в России. М.: Политиздат, 1991.

Корелин А.П. Петр Аркадьевич Столыпин // Российские реформаторы XIX — на­чала XX в. М., 1995.

Леонтович В.В. История либерализма в России: 1762—1914. М., 1995. Степанов С.А. Загадки убийства Столыпина. М., 1995. Хоскинг, Дж. Россия: народи империя (1552—1917). Смоленск, 2001. Шацилло К.Ф, «Нам нужна великая Россия». М., 1991. Экономическая история России XIX—XX вв.: Современный взгляд. М., 2000.

1917 — Война и революции

3 августа 1917 г. в Москве на заседании съезда Всероссийского союза торговли и промышленности, объединявшего виднейших представи­телей большого бизнеса России, его председатель, банкир и меценат П.П. Рябушинский, резко критиковал «нерешительную политику» Временного правительства и вождей демократии, в которых видел ви­новников хозяйственной разрухи. Вывод же звучал вполне по-марк­систски: «...Настоящая революция была революцией буржуазной... Те лица, которые управляют государством, должны буржуазно мыс­лить и буржуазно действовать». Министры-«капиталисты» и социа­листы во главе с «главноуговаривающим» революции Александром Керенским таковыми уже не воспринимались. Нужна была иная фи­гура для действия — установления твердой власти и наведения поряд­ка. Генерал-диктатор.

Полководец на белом коне не раз эффектно завершал эпоху рево­люционного кавардака, как дядя и племянник Бонапарты в образцо­во-буржуазной Франции или генералы и полковники в менее образ­цовой, но более веселой Латинской Америке с ее красочными «пронунсиамьенто». В России 1917 г. роль «завершителя» революции предназначалась только что назначенному главнокомандующему — Лавру Корнилову.

Л.Г. Корнилов родился в 1870 г. в Семипалатинской области в семье чиновника. В 1898 г. окончил Академию генерального штаба, затем служил в Туркестанском военном округе, участвовал в русско-японской войне, был военным агентом в Китае, после чего находился на разных командных должнос­тях на Дальнем Востоке, где дослужился до звания генерал-майора. С началом первой мировой войны командовал на фронте дивизией, попал в плен; после бегства из австрийс­кого лагеря в 1916 г. стал национальным героем, получил под командование корпус и чин генерал-лейтенанта. После Февралъской революции Корнилов некоторое время командовал Петроградским военным округом и во время апрельской демо­нстрации пытался расстрелять рабочих и солдат артилле­рийским огнем. Был переведен на должность командующего 8-й армией, отличился во время наступления в июне 1917г., а после его провала приказал расстреливать бегущих сол­ дат. 30 июня Керенский произвел Корнилова в генералы от инфантерии, 8 июля назначил командующим Юго-Западным фронтом, а 18 июля — главнокомандующим.

Новый главнокомандующий и его Ставка к началу августа подго­товили доклад правительству, в котором требовали немедленно ввес­ти смертную казнь в тылу, распустить солдатские комитеты, а их членов, допустивших «противозаконные» действия, предать суду, огра­ничить функции фронтовых комиссаров, провести в запасных полках аресты «зачинщиков» беспорядков, расформировать все большевизированные части, а солдат передать в «исправительные» лагеря.

Временное правительство постановило «принципиально признать возможность применения тех или иных мер в тылу, до смертной каз­ни включительно, но проводить их в жизнь лишь по обсуждении в за­конодательном порядке отдельно каждой данной конкретной меры». Сам же Корнилов уже перебрасывал со «своего» Юго-Западного фронта 3-й конный корпус, который должен был развернуться в от­дельную «Петроградскую армию» и взять под контроль столицу.

Готовился и «второй эшелон» наступления, для которого подтяги­вались еще 7 пехотных и 3 кавалерийские дивизии. В самом Петро­граде заранее откомандированные офицеры должны были спровоци­ровать беспорядки со стороны солдат и занять важные пункты, арес­товать некоторых членов коалиционного правительства, а главное — депутатов Советов. Донскому атаману Каледину и его казакам предс­тояло захватить железную дорогу Ростов — Москва и сковать силы Московского гарнизона.

Интрига состояла в том, что об этих передвижениях Временное правительство знало и их одобряло. Между Керенским и Корниловым велись переговоры (посредниками служили управляющий военным министерством бывший эсер-террорист Б.В. Савинков и отставной обер-прокурор Синода князь В.Н. Львов) и было достигнуто соглаше­ние о введении надежных войск в столицу и установлении военного положения для противодействия Советам. Правительство издало указ об отсрочке созыва Учредительного собрания с сентября до ноября 1917 г. Савинков 23 августа лично вручил Корнилову подготовленные по распоряжению Керенского законопроекты о введении смертной казни и военно-полевых судов в тылу.

Но далее события приняли неожиданный оборот. Ни сами глав­ные участники этой драмы, ни посредники (по глупости или ведя двойную игру) не сочли нужным договориться о способах разделения полномочий: Корнилов потребовал передать ему верховную власть и соглашался оставить Керенского министром юстиции. В результате 27 августа 1917 года, когда конный корпус двинулся на Петроград, министр-председатель Временного правительства объявил верховно­го главнокомандующего российской армии мятежником. Корнилов обратился к нации по радио:

«Вынужденный выступить открыто, я, генерал Корнилов, заявляю, что Временное правительство под давлением боль­шевистских Советов действует в полном согласии с планами германского Генерального штаба, и одновременно с предстоя­щей высадкой вражеских сил на Рижском побережье убивает армию и потрясает страну внутри. Тяжелое сознание неми­нуемой гибели страны повелевает мне в эти грозные минуты призвать всех русских людей к спасению умирающей Родины. Все, у кого бьется в груди русское сердце, все, кто верит в Бо­га, храмы, — молите Господа Бога о явлении величайшего чу­да, чуда спасения родимой земли. Я, генерал Корнилов, сын казака-крестьянина, заявляю всем и каждому, что лично мне ничего не надо кроме сохранения великой России, клянусь до­вести народ путем победы над врагом до Учредительного соб­рания, на котором он сам решит свои судьбы и выберет уклад своей новой государственной жизни. 27 августа 1917 г. Ставка» (цит. по: Керенский А. Ф. Россия на историчес­ком повороте: Мемуары. М., 1993. С. 251).