Ирина Карацуба - Выбирая свою историю.Развилки на пути России: от Рюриковичей до олигархов

Из мероприятий нового курса наибольший шум вызвал «поход на Финляндию». С началом в 1905 г. всероссийской «смуты» правитель­ству С.Ю. Витте пришлось принимать в пожарном порядке экстрен­ные меры для «умиротворения» Финляндии, сделавшейся в результа­те русификаторской политики предшествующего десятилетия «поро­ховой бочкой» под самым боком имперской столицы. В ноябре 1905 г. автономия Финляндии была восстановлена в полном объеме, более того, финляндский Сейм получил полномочия на разработку нового основного закона. С его утверждением в начале 1906 г. Финляндия оказалась наделенной самой демократической в Европе конституци­ей: однопалатный законодательный Сейм избирался всеми граждана­ми старше 24 лет (включая женщин).

Своими мерами правительство Витте преобразовало финлян­дскую «пороховую бочку» в настоящую «черную дыру», вызывающую у властей постоянную головную боль. Собственно финляндцы утихли, но зато территория Великого княжества сделалась практически недо­ступна для действий российских властей. В Финляндии находили убе­жище исполнители российских террористических актов и «эксов» — «экспроприации», или попросту говоря, грабежей, совершаемых под политическими знаменами. Через Финляндию шел в Россию поток оружия и не безупречно «чистых» денег, подпитывающих революци­онные организации. В Финляндии находят себе убежище лица, преследуемые как по политическим мотивам, так и просто уголовные, ра­зыскиваемые российским правосудием. И все потому, как констати­ровал сам Витте, что «финляндская администрация считала, что все это до них не относится, а русская администрация была стеснена и весьма ограничена в своих действиях в Финляндии».

Столыпин уже в 1907 г. обещал Николаю II «в случае нарушения финляндцами закона и неподчинения законным требованиям действовать силою "manu militari" («Воинской рукой» (лат.)". В октябре было образовано осо­бое совещание по делам Великого княжества Финляндского, куда вошли, в частности, многие сотрудники убитого финляндцами гене­рал-губернатора Бобрикова, доведшего Финляндию до взрыва свои­ми «обрусительными» мерами в 1898—1904 гг. Разработанный сове­щанием проект закона о соотношении общеимперского и финлян­дского законодательств сводил Сейм на уровень губернского земского собрания. Законопроект был внесен в Думу 14 марта 1910 г. и вызвал многочисленные протесты ученых-юристов. Причем не только рос­сийских. Из Франции пришел протест, подписанный четырьмя сот­нями депутатов Национального собрания. Финляндский Сейм приз­нал проект противоречащим основным законам Великого княжества.

Октябристы и правые готовы были поддержать столыпинский курс в Финляндии. Решительно против проекта выступила в Думе лишь крошечная группа левых кадетов, глашатаем которой сделался П.Н. Милюков. За принятием этих законов, утверждал Милюков, «последует ненависть, злоба, отчаяние, за борьбой последует необхо­димость репрессий... Правительство провоцирует страну на поступки, которые оправдают жестокие меры управления, а иначе оно управ­лять не умеет».

Столыпин лично защищал проект в Думе. Признав юридическую спорность вопроса, премьер решительно отмел правовые аргументы: «Масса материалов, документов, актов, касающихся отношений Фин­ляндии к России, дает возможность защищать всякую теорию: доста­точно для этого повыдергать из архивных груд нужные для этого мате­риалы». Премьер упирал на политическую целесообразность и обра­щался к патриотическим чувствам депутатов, утверждая, что отклонение проекта будет сочтено в Финляндии и на окраинах вообще признаком русской слабости. «Разрушьте, господа, — призывал он думцев, — этот опасный призрак, нечто худшее, чем вражда и ненависть, — презрение к нашей родине». Думская оппозиция из протеста покину­ла зал заседаний, оставшееся националистическое большинство выс­казалось за ускоренный порядок обсуждения и приняло проект в жесткой правительственной версии, отказавшись внести в него даже скромные смягчающие поправки, предложенные октябристами.

Успешно миновав Государственный совет, проект стал законом 17 июня 1910 г., в соответствии с которым финляндский Сейм стано­вился совещательным учреждением в вопросах не только «общеимпе­рского», но и внутреннего законодательства. Закон имел «рамочный» характер, и до издания новых законов оставались в силе старые фин­ляндские порядки, но антирусские настроения в Финляндии значи­тельно усилились, финны были уверены, что российская власть вто­рично отобрала их законные права, но на этот раз уже с согласия на­родных представителей.

Национальная политика привела к окончательному краху как са­мого Столыпина, так и его «конституционного эксперимента». Наибо­лее отчетливо этот механизм виден на примере закона о «западном земстве».

Переход Столыпина к «национальной» политике ознаменовался в мае 1909 г. внесением в Думу правительственного законопроекта об изменении порядка выборов членов Государственного совета от запад­ных губерний, где не было земских учреждений и выборы представи­теля губернии производились губернскими съездами землевладельцев. Поскольку земельный ценз для участия в выборах был высок, а круп­ными землевладельцами в западных губерниях (Виленской, Гроднен­ской, Ковенской, Могилевской, Минской, Витебской, Киевской, По­дольской и Волынской) были почти исключительно поляки, все девять избираемых членов Совета оказывались поляками. Группа членов Го­сударственного совета по инициативе одного из главных идеологов русского национализма, многолетнего редактора газеты «Киевлянин» Д.И. Пихно, внесла законопроект об изменении порядка выборов, при котором для всех девяти губерний образовывались два избирательных съезда выборщиков, русский и польский, причем русский избирал шес­терых членов Государственного совета, а польский — трех. Предложе­ние Пихно было встречено в Совете прохладно. С точки зрения старо­го «имперского» принципа против проекта возражал обер-прокурор Синода князь А.Д. Оболенский: «Основное начало нашей государственности заключается в том, что в Российской монархии есть Рус­ский царь, перед которым все народы и все племена равны». Однако Столыпин, ко всеобщему удивлению, высказался о проекте сочув­ственно и немедленно внес его в Думу.

Дума не успевала рассмотреть проект ранее осени, а выборы предстояли уже летом. Министерство внутренних дел одновременно с внесением проекта нового порядка выборов предложило отсрочить их на год. Октябристы предложили другой ход: произвести выборы по старому закону, но только на год, а за это время ввести в западных гу­берниях земские учреждения. Столыпину идея чрезвычайно понрави­лась, разом убивались два зайца — защита русских интересов от «поль­ского засилья» приобретала вид либеральной реформы.