Ирина Карацуба - Выбирая свою историю.Развилки на пути России: от Рюриковичей до олигархов

17 июня премьер-министр Валентин Павлов, выступая на заседа­нии Верховного совета СССР, обнародовал данные о катастрофичес­ком положении союзной экономики. Дефицит бюджета составлял 39 млрд рублей. Премьер потребовал наделить Кабинет министров чрез­вычайными полномочиями. Павлова поддержали министр обороны Д.Т. Язов, пугавший депутатов развалом армии, и председатель КГБ В.А. Крючков, утверждавший, что все лидеры демократического дви­жения — американские «агенты влияния», реализующие план разру­шения СССР, выработанный ЦРУ еще в 1977 году. «Обстоятельства таковы, — заявил Крючков, — что без действий чрезвычайного харак­тера уже просто невозможно обойтись». Проект нового союзного до­говора, согласованный в этот день в Ново-Огареве руководителями девяти республик, Павлов и его товарищи подвергли резкой критике.

12 июля проект нового союзного договора «суверенных госу­дарств», предусматривавший радикальное преобразование СССР (аб­бревиатура расшифровывалась теперь как «Союз советских суверен-' ных республик»), был утвержден Верховным советом СССР. В дого­воре указывалось, что государства, образующие союз, «обладают всей полнотой политической власти, самостоятельно определяют свое на­ционально-государственное и административно-территориальное уст­ройство, систему органов власти и управления» и «являются полно­правными членами международного сообщества». Фактически новый СССР должен был стать конфедерацией самостоятельных государств. Подписание договора было намечено на 20 августа в Москве.

29 июля состоялась встреча Ельцина, Горбачева и президента Ка­захстана Нурсултана Назарбаева. Горбачева уговорили после подпи­сания договора сменить ключевых министров союзного правительст­ва — Павлова, Крючкова, Язова, Пуго и др. Содержание этого разго­вора стало известно председателю КГБ Крючкову. Консерваторы приступили к подготовке государственного переворота с целью вос­становления в полном объеме власти союзного центра.

18 августа Горбачев был изолирован на даче в Крыму. Утром 19 ав­густа гражданам было объявлено, что «в связи с невозможностью по со­стоянию здоровья исполнения Горбачевым Михаилом Сергеевичем сво­их обязанностей» обязанности президента СССР исполняет вице-прези­дент Янаев. Далее последовало «Заявление советского руководства» об образовании Государственного комитета по чрезвычайному положе­нию в составе вице-президента Г.И. Янаева, заместителя председателя Совета обороны СССР О.Д. Бакланова, председателя КГБ В.А. Крюч­кова, премьер-министра В.С. Павлова, министра внутренних дел Б.К. Пуго, председателя Крестьянского союза В.А. Стародубцева и президента Ассоциации государственных предприятий А.И. Тизякова.

Цели и средства новой власти были означены в «Обращении к со­ветскому народу» и «Постановлении № 1». Начатая Горбачевым пере­стройка, утверждалось в них, зашла в тупик и угрожает «распадом го­сударственности». Для спасения отечества на полгода объявлялось чрезвычайное положение, приостанавливалась деятельность оппози­ционных КПСС партий и движений, восстанавливалась цензура и прекращался выпуск нелояльных газет. В Москву были введены вой­ска, а в качестве пряника всем горожанам обещали предоставить зе­мельные участки под дачи.

Сопротивление «гэкачепистам» возглавило руководство России. Уже утром 19 августа Борис Ельцин своим указом объявил действия ГКЧП «правым, реакционным, антиконституционным переворотом», а его членов — вне закона. Российское руководство немедленно поддер­жали правительства прибалтийских республик и Молдавии, а после непродолжительного раздумья — Украины, Казахстана и Киргизии.

Члены ГКЧП обращались к «советскому народу». Борис Ельцин адресовался к «гражданам России». Кто одержит верх в этом откры­том противостоянии, было неясно. Провинция выжидала, как пока­зали позднейшие социологические опросы, до 40% россиян готовы были признать законность ГКЧП. Его поддержали: депутатская груп­па «Союз», руководство Азербайджана, Грузии, Татарстана и ряда об­ластей России.

Однако инициаторы реставрационного переворота просчитались в оценке «человеческого фактора». Судьбу страны решили «люди с ули­цы», вдруг почувствовавшие себя гражданами, неготовыми проме­нять уже распробованную свободу на дармовые дачи. В центре Моск­вы движение танковых колонн было парализовано толпами людей, не желавшими возвращения легкоузнаваемого в риторике ГКЧП совет­ского прошлого.

К вечеру 19 августа у Белого дома, как стали называть здание Вер­ховного совета РСФСР на Краснопресненской набережной, где обос­новалось российской правительство, постоянно дежурили до 50 тыс. человек. Народное настроение оказало решающее влияние на настро­ение войск. Днем 19 августа на защиту Белого дома демонстративно пришли под трехцветным знаменем, ставшим в этот день символом свободы, первые войска — 10 бронемашин под командой майора Сер­гея Евдокимова. Отказались выполнять приказы ГКЧП главком воен­но-воздушных сил Евгений Шапошников и командующий воздушно-десантными войсками Павел Грачев. Грачев с присущей ему прямотой приказал десантникам, если войска получат приказ стрелять в народ, «брать хунту». Но и маршала Язова вовсе не прельщала сомнительная слава российского Пиночета. Офицеры спецназа КГБ «Альфа» — по­следняя надежда ГКЧП — также отказались штурмовать Белый дом. В ночь на 21 августа Язов приказал войскам покинуть столицу. В общей неразберихе движение войск было принято за начало атаки, при попытке остановить ее погибли три молодых человека. По счастью, более жертв не было. Граждане утвердили свою волю малой кровью. «Насе­ление» признало победу граждан и немедленно внесло в движение свой вклад, сокрушив памятник «железному Феликсу» на Лубянке.

Вернувшийся 22 августа в Москву Горбачев капитулировал перед российским правительством, которое переняло все функции федераль­ных ведомств. 23 августа он был принужден подписать указ о роспус­ке КПСС. На следующий день был ликвидирован союзный Совет ми­нистров. Вместе с коммунистическим режимом рухнули и государст­венно-партийные скрепы, на которых держался СССР. 1 декабря 70% граждан Украины на референдуме высказались за независимость. 8 декабря на встрече в Беловежской Пуще руководители России, Укра­ины и Белоруссии подписали соглашение о ликвидации СССР.

Начатая Горбачевым в 1987 году «демократизация» привела, та­ким образом, к исчезновению реформируемого государства. Почитате­ли и хулители Горбачева будут еще долго спорить о подробностях по­литических контроверз этой бурной эпохи, личных качествах и роли генсека. Одно несомненно: Горбачев не мог избрать для России «севе­рокорейский» вариант казарменного социализма и полной изоляции от внешнего мира — по складу характера и темпераменту он мало подхо­дил на роль диктатора. Но вот «китайский» путь для Горбачева был ре­альной альтернативой. Он вполне мог, подобно «китайским товари­щам», форсированно провести непопулярные, но неизбежные эконо­мические реформы, сохранив однопартийную систему и опираясь на существующий партийно-государственный механизм. Горбачев вы­брал путь «демократизации», в надежде, что этот процесс можно на­правлять. Но управляемой демократии не существует.