Ирина Карацуба - Выбирая свою историю.Развилки на пути России: от Рюриковичей до олигархов

Коронный подканцлер Феликс Крыйский на сейме 1611 г. за­явил, что московиты «уже у нас в руках; если о государе, то должны того принять, кого им дадут, и терпеть то, что прикажет победитель». Ревностный католик Сигизмунд III упрекнул гетмана за то, что тот обещал «костелов римских в Московском государстве не строити», и собирался заставить московские «чины» передать власть ему самому. С помощью пожалований и наград он предполагал купить большую часть русской политической элиты и оставить ее при своих «правах и обычаях».

Королевич Владислав не приехал в Москву (о его переходе в пра­вославие так и не договорились), а его отец от имени «царя Владисла­ва Жигимонтовича» стал раздавать поместья и воеводства в России. Русская знать не обнаружила единства. Часть ее, преимущественно из бывших «тушшщев», пошла на поклон к королю. Сигизмунд и его наместник в Москве Александр Гонсевский распоряжались ценностя­ми казны, назначали на должности своих ставленников. В Пушкар­ском приказе был посажен кн. Юрий Хворостииин, в Ямском — Ни­кита Вельяминов, в Большом приходе — кн. Федор Мещерский. По­местный приказ по распоряжению короля возглавил дьяк Иван Грамотин. Иные московские бояре, как князь Григорий Ромодановский, выезжали в лагерь короля, чтобы исхлопотать себе новые вотчины. Другой боярин, князь Иван Куракин, выполняя королев­скую инструкцию, уговаривал своих коллег выбрать на престол Сигизмунда. Одним из наиболее ярых приверженцев польской власти стал бывший купец, дьяк Федор Андронов; он стал московским казна­чеем и советовал королю «доставать» недовольных соотечественников «саблею и огнем», за что получил две волости в Старицком уезде.

Неисполнение договора и действия польских войск вызвали в мар­те 1611 г. восстание в Москве. После целого дня ожесточенных боев поляки по совету бояр стали поджигать город: «Михаиле Салтыков первой нача жечь двор свой». Восставшие вынуждены были отсту­пить; начался грабеж города. Мартовское восстание означало пере­лом в отношении русского общества к польско-литовским «союзни­кам». Если до того провинциальные города еще признавали договор при условии, что «Жигимонт король... сына своего... на Московское государство дал и сам бы от Смоленска отшел, изо всей бы земли Рос­сийского государства польских и литовских людей вывел», то отныне указаний боярского правительства на местах больше не исполняли. Бессильная Дума окончательно потеряла традиционный авторитет и отныне не могла оказывать влияния на русское общество.

Короля это уже не беспокоило — 2 июня 1611 г. польско-литов­ские войска взяли штурмом Смоленск. Глядя на польские успехи, дру­гие соседи приступили к дележу территории Московского государства: шведские войска захватили Новгород, а местные власти заключи­ли договор о «переходе» под покровительство шведской короны; прак­тичные англичане подали своему королю в 1612 г. проект оккупации русского Севера.

На пике кризиса провинциальные города начали движение за воз­рождение национальной государственности. Посадские и волостные «миры» создавали выборные органы, которые взяли в свои руки сбор государственных доходов, занялись организацией обороны, формиро­вали свои отряды. Разосланные весной 1611 г. грамоты призывали «королю и королевичу креста не целовать и не прямити ни в чем, ни­которыми делы... короля и королевича польского и литовского на Московское государство и на все государства Российского царствия не хотеть»; поляки «Московское государство выжгли и высекли, и Божия святыя церкви разорили и чудотворные мощи великих чудотворцев московских обругали, и раки чудотворных мощей разсекли... и в церквах для поругания лошади оставили».

Первое ополчение 1611 г. не достигло цели — казаки и дворяне не смогли договориться. Дворяне добивались возвращения беглых после изгнания поляков, казаки не хотели расставаться с вольной жизнью и вновь возвращаться в крестьянское или посадское «тягло». Кончилось тем, что лидер дворянского ополчения Прокопий Ляпунов был убит на казачьем «кругу». Осенью 1611 г. в Нижнем Новгороде по иници­ативе мясника, уважаемого земского старосты Козьмы Минина был принят приговор о создании нового ополчения: «Стоять за истину всем безызменно... На жалованье ратным людям деньги давать, а денег не достанет — отбирать не только имущество, а и дворы. И жен, и детей закладывать, продавать, а ратным людям давать».

Зимой 1611/12 гг. был создан «Совет всея земли» — подобие Зем­ского собора, куда вошли «из всех городов всяких чинов выборные люди». Новое правительство организовало сбор налогов, создало соб­ственные приказы — Поместный, Разрядный и Посольский. Раздача жалованья и поместий помогла создать боеспособную армию во главе с князем Дмитрием Пожарским. Была налажена чеканка «законных» денег с именем прежнего царя Федора. Летом 1612 г. ополчение ут­вердило свою власть в северных «замосковных» городах, а 27 октября осажденный польский гарнизон в Москве сдался.

Сразу же после освобождения Москвы от поляков по городам бы­ли отправлены грамоты о созыве Земского собора. Точное число его участников нам неизвестно: за многих из них расписывались умевшие грамоте: «Кузмодемьянского города посадцкой человек Григорей Ива­нов и <���за> чебоксарцов выборных людей детей боярских и посадцких людей и стрелцов, руку приложил». Но он стал одним из самых пред­ставительных собраний; среди 700—800 выборных были не только служилые люди и горожане, но и казаки, и даже черносошные крес­тьяне.

Начавшаяся в январе 1613 г. предвыборная борьба была ожесто­ченной, но в итоге из всех претендентов (князя Дмитрия Трубецкого, Ивана Голицына, Дмитрия Черкасского и даже Дмитрия Пожарско­го) большинство собора предпочло кандидатуру 16-летнего Михаила Федоровича Романова. Представитель славного боярского рода, со­стоявшего в родстве с предшествовавшей династией, он по молодости в «измене» не был, но его родичи находились в обоих лагерях — и в Москве, и в Тушино. Под давлением казаков и под влиянием пущен­ной в ход легенды, будто царь Федор завещал престол Романовым, Михаил был избран 21 февраля 1613 г. По иронии судьбы призван­ную восстановить порядок в стране династию избрали казаки. Как со­общали шведские лазутчики, именно казаки и «чернь» «с большим шу­мом ворвались в Кремль к боярам и думцам», обвиняя их, что они «не выбирают в государи никого из здешних господ, чтобы самим править и одним пользоваться доходами страны...».

Но Смута не закончилась с освобождением Москвы: в 1615 г. шведский король Густав Адольф пытался овладеть Псковом; на запад­ной границе практически постоянно шла война с отрядами Сигизмунда III и Владислава, не раз предпринимавшими походы на Москву вместе с русскими «ворами» и запорожскими казаками гетмана Петра Сагайдачного. По стране бродили отряды казаков, порой бравшие штурмом даже такие крупные города, как Вологда или Астрахань.