Франсиско Луке - Луна доктора Фауста

- Это Маспарро, ваша милость,- объяснил Мартин.- Пока не прекратятся дожди, нечего и думать о переправе. Видите, как широко он разлился и какое сильное течение.

Спира, вняв этому доводу, приказал разбить лагерь на отроге - долина была затоплена.

Люди маялись от лихорадки, кашляли и чихали. Человек десять начали бредить: им казалось, что в плоть их вонзаются тысячи невидимых клинков.

- Воспаление легких,- определил лекарь Перес де ла Муэла.- А вокруг нет ни единой сухой веточки, чтобы развести огонь.

В ту же ночь семеро умерли. Еще двадцать лежали в беспамятстве, дыша трудно и хрипло.

Через три дня ливни наконец стихли, и над затопленной долиной, придавая ей совсем иной, умиротворенный и привлекательный вид, засияло солнце. Вдруг на стремнину яростно ревущего Маспарро из-за чудом не ушедшего под воду клочка суши вылетели шесть челнов.

- Индейцы! - вскричал Лопе де Монтальво.- К бою! Их не меньше семидесяти, и я не очень верю в их добрые намерения, хоть они и машут нам весьма приветливо.

- Вы поторопились, капитан,- заметил Филипп.- Душа человеческая исполнена не одной только злобы; божьим соизволением есть в ней место и добру, и миру.

- Миру? Вы позабыли, должно быть, о судьбе несчастного негра?

- Одна ласточка весны не делает. Гибель Доминго - это единственный пример их коварства. Во всех остальных случаях люди гибли по нашей собственной вине.

- Полноте, дон Филипп,- с нескрываемым раздражением ответил испанец.У вас и впрямь плохая память. Вспомните, что Гольденфинген и его люди были на волосок от гибели. Если бы мы не подоспели, плыть бы им брюхом вверх по Кохедесу!

Индейцы были без оружия и тащили корзины со свежей рыбой и маниокой. Гуттен поглядел на Монтальво и улыбнулся. Индеец, шедший впереди и казавшийся предводителем, нес под мышкой утку. Он сделал приветственное движение и заговорил на непонятном языке, указывая на свои дары.

- Видите, капитан Монтальво,- передразнивая Гуттена, сказал Мурсия,душа человеческая исполнена не одной только злобы.

Испанец исподлобья взглянул на шутника и мрачно откусил изрядный кусок рыбы. Индейцы и испанцы, обходясь посредством жестов, нечленораздельных восклицаний и смеха, завели оживленную беседу.

Эстебан Мартин взял утку, отошел с нею на другой конец лагеря, тщательно осмотрел со всех сторон, а потом подбросил в воздух. Гуттен, видевший все это, в недоумении поднял брови и только хотел осведомиться у переводчика о причине столь странных действий, как раздавшийся за спиной голос Спиры поверг его в еще большее удивление:

- Где же утка, милейший?

- Она вырвалась у меня из рук, ваша милость.

- Вырвалась или вы ее отпустили?

- Отпустил.

- Вы, кажется, очень любите уток и гусей, не так ли?

- Люблю, ваша милость,- потупился Мартин.

- Любите, но не едите, правда?

- Правда, ваша милость,- побледнев, отвечал переводчик.

- Прекрасно,- сказал губернатор.- Вот и все, что я хотел узнать у вас.

Перед заходом солнца, когда тучей налетели москиты, индейцы расселись по своим пирогам и уплыли. Они рассказали, что, если идти строго на юг и перевалить через хребет, можно найти очень много того металла, из которого были сделаны венцы касика Варавариды. Мартин с грехом пополам переводил слова вождя - коренастого и веселого юноши: "Там все из золота. И кувшины, которые мы лепим из глины, и цепи, которыми сковывают пленников, и копья, и наконечники стрел. Даже крыши домов кроют золотом. Есть, есть золото, но, чтобы получить его, надо больше четырех лун идти по горному хребту, терпя лютый холод. Следует подождать, когда кончатся дожди и спадет вода в Маспарро. Это уже скоро, а пока мы вас будем снабжать рыбой, маисом и маниокой".

- Кажется, что эти язычники живут по господним заветам,- с восхищением сказал Филипп.- Как они милосердны к тем, кто страждет!

- А вот мне кажется,- ответил ему Лопе,- что они приплыли, чтобы выведать, сколько из нас еще могут носить оружие.

- Опомнись, Лопе! - как всегда, с ехидцей попытался усовестить его Мурсия.- Почему же ты столь нелестного мнения о людях, которые спасли тебя от голодной смерти?!

- Почему? Потому, что уверен: они сделали это вовсе не по доброте душевной, а с намерением слегка откормить нас. У них рожи настоящих людоедов. Я тотчас посоветую капитан-генералу перебраться вон на тот островок, оттуда легче будет отразить нападение.

- Это совершенно ни к чему,- ответил ему Гуттен.- Никто не собирается следовать вашим безумным планам. Не забудьте, что две трети отряда больны воспалением легких. Вы хотите уморить их сыростью?

- От воспаления легких, дон Филипп,- с трудом сдерживая ярость, сказал Лопе,- если повезет, можно .и излечиться, а вот оставаться здесь - это верная смерть.

Наши недавние гости высоки ростом, широкоплечи, сильны и проворны. Клянусь честью, они очень мало походят на мирных земледельцев или рыбарей.

- Монтальво прав,- произнес Мартин.- Эти индейцы из какого-то неведомого мне племени. А их вожака я еле понимал, хоть он и говорил вроде на арауканском наречии. Это не родной ему язык.

Гуттен вдруг заметил, что правое ухо переводчика - без мочки, и вспомнил, как настырно расспрашивал его

Спира о том, нет ли у кого-нибудь из его людей этой особенности.

- Будь я на месте сеньора губернатора,- продолжал Мартин,- немедля перенес бы лагерь на остров и послал в Акаригуа гонца за подмогой. Надо полагать, дела там пошли на лад.

Всю последующую неделю привозили индейцы корзины с маниокой и маисовыми лепешками. Бурные ливни, чередуясь с короткими дождями, постепенно прекратились. Вода стала спадать. Островок посреди реки значительно увеличился в размерах. Почти вровень с водой выросли ирисы.

Однажды рыбаки привезли с собой знахаря-колдуна в одеянии, сплошь увешанном пучками соломы. Он обошел лагерь, склоняясь над больными и бормоча заклинания.

- Он отгоняет злых духов,- перевел Мартин объяснение юного вождя.

- Больше похоже на то, как мясник отбирает самых упитанных бычков,возразил ему Монтальво.

- Замолчите, ради бога! - не выдержал Филипп.

- Выбирайте выражения, сеньор Гуттен! - закричал Лопе, вскакивая на ноги.

Колдун, потряхивая погремушками - по две в каждой руке,- завел какой-то монотонный напев и начал ритуальную пляску. Под вечер индейцы собрались было плыть восвояси, но уровень воды понизился настолько, что им пришлось втащить пироги на берег и отправиться в путь по равнине, распугивая высоченных цапель и целые семейства оленей. Маспарро обмелел едва ли не на половину.

- Послушайтесь моего совета, сеньор губернатор,- твердил свое Лопе.Переберемся на островок, пока совсем не стемнело. Я нутром чую смертельную опасность. Здесь, на склоне, нам не выстоять.