Сергей Куличкин - Душа и слава Порт-Артура

Началась неприкрытая травля строптивого штабс-капитана. С тоской вспоминал Кондратенко кадетские споры, юношеские мечты. Даже недавняя работа над проектом крепости казалась бесконечно чужой. С некоторого времени он стал замечать холодность и со стороны начальника дистанции, которого уважал и который, как ему казалось, оставался едва ли не единственным порядочным человеком в этом гнуснейшем муравейнике. Причина этой холодности скоро выяснилась. Начальник сам погрел руки на одном из подрядов и теперь опасался выпадов со стороны молодого офицера.

Апогеем конфликта явилось столкновение Романа Исидоровича с одним из подрядчиков, молодым армянином. Кондратенко принимал от него выполнение работ в одном из опорных пунктов. Тут же собрался любопытствующий гарнизон во главе с прапорщиком. Подрядчик, весело улыбаясь и потирая пухлые руки, вертелся вокруг Романа Исидоровича, всем своим видом показывая, что дела у него идут блестяще.

Кондратенко, однако, видел много недостатков и причин для радости не находил. Его предположения подтвердил прапорщик, заявив, что работы выполнены из рук вон плохо. Роман Исидорович и сам видел несоответствие выполненных работ смете, видел, что неисправны печи и солдаты в первую же зиму будут мерзнуть. Он потихоньку закипал от возмущения, а подрядчик на его вопрос о причинах неисправностей, не стесняясь присутствующих солдат, развязно ответил:

— Когда будешь жениться, такой тебе с женой сделаем печка, будет жарко, — громко рассмеялся и, подмигнув, фамильярно потрепал инженера по плечу.

Здесь уж Роман Исидорович не сдержался и влепил негодяю пощечину.

В тот же день Кондратенко подал рапорт по команде. Но подрядчик оказался не прост. Чувствуя свою полную безнаказанность, он обратился в суд за оскорбление насилием. Роману Исидоровичу пришлось испытать еще одно унижение. Чорохская военно-инженерная дистанция старалась не допустить какого бы ни было разбирательства прежде всего потому, что начальство боялось, как бы Кондратенко в гневе не раскрыл на суде все махинации. К нему зачастили коллеги, старшие начальники. Все сочувствовали, клялись в дружбе и пытались выяснить, как поступит штабс-капитан. На суде Роман Исидорович объяснил, что посчитал жест подрядчика и его заявление наглостью, оскорблением офицерской чести и не жалеет о случившемся. Суд ограничился разбирательством дела.

Не желая больше оставаться в среде военных инженеров белой вороной, Роман Исидорович отправился в Тифлис просить совета у брата. Тот предложил ему идти в Академию Генерального штаба и начать все сначала.

Находясь под впечатлением недавнего, быстрый в исполнении решений, Роман Исидорович тотчас отправился к начальнику инженеров Кавказского военного округа и добился разрешения поступать в академию.

Не откладывая дела в долгий ящик, он за неделю рассчитался с прежним местом службы, устроил прощальный ужин, на котором присутствовали все офицеры Чорохской военно-инженерной дистанции, откровенно радующиеся избавлению от дотошного правдолюбца, и на следующий день, не заезжая к брату, отбыл в Петербург. Вскоре его зачислили в старший класс Николаевской академии Генерального штаба.

Обучение, несмотря на пройденный совсем недавно академический курс, требовало напряжения. Но постепенно Кондратенко втянулся в привычный и радостный ритм учебы. И тут, на беду, снова разболелась нога. Более месяца он пролежал в клинике, а после еще долго ходил на костылях. Отсутствие друзей, денег, наконец, измучившая болезнь выбили его из колеи. Впервые в жизни он почувствовал отвращение к учению.

До окончания курса академии оставалось три месяца, когда Елисей Исидорович получил письмо, в котором брат прямо выражал сомнение в целесообразности своих занятий. Крайне озабоченный вестями и опасаясь за состояние брата, Елисей Исидорович бросил свои дела и в феврале 1886 года приехал в Петербург.

Романа он застал в состоянии депрессии. Изнемогающий от болезни, усталости и бедности, тот снимал жалкий угол в полуподвале. С трудом узнал Елисей в исхудавшем человеке, заросшем густой черной бородой, своего энергичного и жизнелюбивого брата.

Старший брат немедля снял на Литейном светлую, чистую комнату, в которой они поселились с Романом. Рассчитался с многочисленными долгами брата. Пригласил на консультацию врачей.

Прошло меньше месяца, и вот уже с прежним энтузиазмом младший Кондратенко объясняет брату смысл последней предэкзаменационной работы. Силы возвращались в молодой организм с поразительной быстротой. Но Елисей продолжал поддерживать брата морально и материально. Прошли последние испытания в академии. Вместе отпраздновали братья производство Романа в капитаны, обсудили вопрос о том, куда просить назначения на службу. Роман охотно согласился на предложенную ему вакансию в Виленском военном округе. Из Петербурга выезжали одновременно: один отправился в Тифлис, другой — в Вильно.

На новом месте службы не оказалось ни одного начальника. Следуя совету дежурного генерала при штабе округа, Кондратенко тут же взял отпуск и укатил в Тифлис. Елисея застал за составлением Кавказского календаря, издававшегося по приказанию наместника. Предложил свою помощь. Тот согласился, поручил брату составление статистического раздела календаря. Работа требовала усидчивости и большого внимания. Надо было обработать статистические обзоры Кавказского края, составленные на основании отчетов губернаторов, подробный перечень расходов и доходов губерний и областей края на основании приходно-расходных смет всех правительственных учреждений. Эта обширная и срочная работа потребовала от Романа Исидоровича около двух месяцев труда. Результатом ее явилось большое статистическое обозрение Кавказа за 1886 год с распределением данных по губерниям и областям.

Третьего июня 1886 года капитан Роман Кондратенко уехал в Вильно и вместе с двумя товарищами по выпуску явился к начальнику штаба округа генерал-майору М. И. Бунакову.

Стройный, подтянутый генерал сразу расположил к себе вновь прибывших офицеров. Вспомнилось, что еще в академии о нем отзывались как об очень умном, честном и образованном человеке. Объявив, куда каждый из них назначается, Бунаков счел нужным дать некоторые напутствия новичкам. Прохаживаясь по кабинету, заложив руки за спину, генерал быстро говорил:

— Пошли вам Бог всяких успехов на вашей службе. Но помните также, что для достижения их нужны два качества: любовь к делу и скромность. Как барышне лучшим украшением служит ее невинность, так офицеру Генерального штаба скромность должна служить отличительным качеством…