Владимир Лобов - Военная хитрость

Польское правительство, наблюдая сосредоточение немецких войск у своих границ, встало перед дилеммой: развертывать свои вооруженные силы или же повременить с мобилизацией до завершения дипломатических переговоров. Пока польские руководители колебались, немецкие кадровые дивизии в период с 16 по 26 августа 1939 года были передислоцированы из центральных районов Германии на учебные полигоны под прикрытием дней празднования 25-й годовщины битвы под Танненбергом. Развернутые до штатов военного времени, пехотные соединения с конца июня сосредоточивались на восточной границе против Польши под предлогом строительства фортификационных сооружений и пограничных укреплений. Из воспоминаний Гудериана известно, например, что вновь сформированный им штаб 19-го армейского (впоследствии танкового) корпуса носил название фортификационного штаба Померании. Танковые и моторизованные дивизии были стянуты в центральную часть Германии для «осенних маневров». Пока польские руководители колебались, гитлеровцы, завершив развертывание и сосредоточение своих сил и выбрав подходящий момент, обрушили внезапный и мощный удар на свою жертву.

В трудах западных военных теоретиков о методах немецкого командования пишется: «При вторжении в Польшу благоприятным моментом была благоприятная политическая обстановка. С этого времени благоприятный политический момент становится благоприятным военным моментом. Все гитлеровские жертвы, видя политические и военные приготовления Германии, заранее знали о возможности нападения. К чему Гитлер стремился, так это к внезапности во времени и в пространстве. Полностью используя благоприятный момент, Гитлер приводил в действие все силы военного потенциала, при этом он во многом рассчитывал на дезорганизацию, смятение и деморализацию в рядах своего противника с целью достижения дешевой и быстрой победы».

Нечто подобное предшествовало и вторжению во Францию.

Гитлеровцы еще до войны с Польшей начали шумную демонстративную кампанию за «вечную германо-французскую дружбу», проводя ее под знаком объединения усилий «против угрозы коммунизма». Во время германо-польской войны шум вокруг «вечной дружбы» несколько поутих, а затем возобновился. Особую силу он приобрел после того, как гитлеровская верхушка приняла окончательное решение о вторжении во Францию. В целях дезориентации французского и английского правительств Гитлер в своих речах в рейхстаге 19 сентября и 6 октября 1939 года заявил, что Германия не имеет никаких претензий к Франции, а от Англии ждет только возвращения бывших немецких колоний. Примерно в этот же период по различным каналам демонстративно поддерживались активные контакты с английскими и французскими сторонниками «дружбы с Германией», используя которые, гитлеровские эмиссары упорно внедряли идею о возможности «почетного мира» между Германией и Францией.

Психологическое наступление гитлеровского руководства было распространено и на французскую армию, прежде всего на войска, развернутые на передовых позициях. В многочисленных немецко-фашистских пропагандистских лозунгах, в листовках, призывах к братанию, передававшихся по радио, на все лады расписывалось «нежелание Германии воевать с Францией». И надо сказать, «большая ложь» о стремлении Гитлера жить в дружбе с французами возымела свое действие.

В книге «Майн кампф» Гитлер открыто признал ложь самым могучим средством политического воздействия на массы. «В больших размерах лжи, — заявлял Гитлер, — всегда заключается известный фактор, возбуждающий доверие... Широкая масса народа в глубочайшей основе своего сердца... при примитивной простоте своего духа легче становится жертвой большой лжи, чем лжи маленькой. Ведь сама эта масса иногда, конечно, лжет в малом, но она слишком бы устыдилась большой лжи». Германское командование, воспользовавшись растерянностью и неуверенностью, царившими во Франции, постепенно и скрытно накапливало на западных границах Германии силы и средства для нанесения решающего удара. Весной 1940 года оно уже было твердо уверено, что комплекс мероприятий по политической и военной дезинформации подготовил почву для достижения внезапности проведения захватнической операции.

Интересно, что после того, как план агрессии против Франции через Бельгию попал в руки англо-французского командования, немцы решили предпринять глубокий рассекающий удар через Арденны, Люксембург на Седан и далее на северо-запад с последующим поворотом на Кале, имея целью отсечь и прижать к морю северную группировку союзных войск. Скрытие истинного направления главного удара» приобрело для немецко-фашистского командования значение ключевой задачи, от успешного решения которой зависел успех всей кампании, для чего был разработан и проведен в жизнь целый комплекс мероприятий, осуществлявшихся по единому плану и под единым руководством. Главная цель состояла в том, чтобы утвердить англо-французское командование в его убеждении в неизменности уже известного ему старого оперативно-стратегического плана Германии.

Для скрытия главной стратегической группировки (группы армий «А»), которая должна была наступать на вновь избранном направлении главного удара, и введения французов в заблуждение районы сосредоточения многих соединений группы назначались за пределами ее разграничительных линий, в том числе в полосе наступления группы армий «Б». Дивизии, предназначенные для наступления в первом эшелоне, располагались на значительном удалении от границы (150–200 км). Исходные районы для наступления занимались в ночь накануне дня наступления.

Для укрепления веры союзного командования в то, что удар будет нанесен с севера, использовались самые разнообразные дезинформационные средства и приемы. Так, среди дипломатических работников нейтральных и дружественных фашистской Германии стран распространялось мнение о непреходящем значении идей А. Шлиффена (удар заходящим флангом), о том, что они никогда не устареют, и т.д. По телефонным линиям, которые, как было заведомо известно, использовались французами для подслушивания, велись «неосторожные» разговоры о сосредоточении немецких войск против Голландии и Бельгии. В ряде секретных документов, в том числе и особой важности, приводилась идея сосредоточения главных усилий немецких войск на северном стратегическом фланге. В таком же духе были составлены приказ о переходе немецко-фашистских войск в наступление, объявленный во всех частях за несколько часов до начала операции, и сводка о боевых действиях, опубликованная в печати и переданная по радио к исходу первого дня наступления. Из этих документов можно было сделать вывод, что немецко-фашистская армия наносит главный удар на север.