Руслан Скрынников - Социально-политическая борьба в Русском государстве в начале XVII века

В русских Разрядах отмечено, что Лжедмитрий распустил из лагеря также многих Стрельцов и казаков, что имело самые губительные последствия для Годуновых: «А стрельцов и казаков, приветчи х крестному целованью, отпустили по городом, и от того в городех учинилась большая смута». [7] Разрядная книга 1550–1636 гг., т. II, вып. 1, с. 226.

Теперь господином положения был самозванец, а не бояре-заговорщики, поскольку половина их армии была распущена по домам, а оставшаяся отправлена из лагеря на Орел и, далее, на Тулу. [8] Масса И. Краткое известие… с. 102; Борша С. История Московская, стб. 396; ср.: Маржарет Я. Записки, с. 196. Названные города были заняты без всякого сопротивления, и их воеводы присягнули на верность Лжедмитрию.

Отрепьев покинул Путивль 16 мая, па девятый день после мятежа. 19 мая он прибыл в лагерь под Кромами, где уже не было никаких войск. [9] Гиршберг А. Дмитрий Самозванец, с. 115. Сопровождавший самозванца капитан С. Борша утверждал, будто в войске у «царевича» было 2 тыс. поляков-копейщиков и могло быть около 10 тыс. русских. [10] Борша С. История Московская, стб. 394. В своих записках Борша желал доказать, что именно поляки сыграли решающую роль в московском походе и потому преувеличил цифры. На самом деле силы Отрепьева были весьма невелики. При нем находилось не более 600–700 польских всадников, 800 донских казаков и некоторое количество других ратных людей. Я. Маржарет утверждал, что «царь Дмитрий» держал при себе поляков и казаков и лишь «немного» русских, так что общая численность его войска не превышала 2 тыс. человек. [11] Маржарет Я. Записки, с. 196. — По словам И. Массы, в армии при самозванце находилась большая часть поляков и казаков и некоторые русские, которым он доверял ( Масса И. Краткое известие… с. 104).

Самозванца окружали его «думные» люди, которые, однако, не занимали никаких постов в его польско-казацком войске. Согласно «воровским» Разрядам, при нем были «бояре» князь Б. Татев, князь В. Мосальский, князь Б. Лыков, окольничий князь Д. Туренин, думные дворяне А. Измайлов и Г. Микулин. [12] Разрядная книга 1550–1636 гг., т. II, вып. 1, с. 226.

Что касается бояр-заговорщиков, они присоединились к свите Лжедмитрия где-то на пути между Путивлем и Орлом. Первыми явились к самозванцу бояре П. Ф. Басманов и М. Г. Салтыков, имевшие при себе 200 дворян. [13] Сб. РИО, т. 137, с. 587. Орловский воевода Ф. И. Шереметев и боярин В. В. Голицын встретили Лжедмитрия, скорее всего, под Орлом. [14] «Отступники» ожидали прибытия Отрепьева в Орле (Реляция Петра Петрея о России в начале XVII в. М., 1976, с. 91).

В Кромах самозванец оставался несколько дней. Его спутники с удивлением разглядывали лагерные укрепления, множество палаток и брошенные русскими пушки. Лжедмитрию досталось 70 больших орудий, крупные запасы пороха и ядер, войсковая казна, много лошадей и прочее имущество. [15] Гиршберг А. Дмитрий Самозванец, с. 114.

Во время остановки в Кромах к самозванцу привели «из достальных (северских и украинных. — Р.С. ) городов воевод и осадных голов и приказных людей». [16] Разрядная книга 1550–1636 гг., т. II, вып. 1, с. 226.

В рязанском городе Шацке воеводой служил стольник князь Ю. П. Ушатый. [17] Разрядная книга 1559–1605 гг. М., 1974, с. 342. Очевидно, после сдачи Шацка Ушатый получил воеводский чин от Лжедмитрия. Окольничий Б. М. Шеин сдал самозванцу Новгород-Северский, Я. П. Барятинский — крепость Новосиль. [18] Белокуров С. А. Разрядные записи, с. 203, 199, 133. Оба вскоре стали воеводами у самозванца.

Воеводы дальних городов появились в лагере, когда Отрепьев сделал остановку в Орле. [19] ПСРЛ, т. XIV, с. 64. По свидетельству родословцев, в числе других в лагерь Лжедмитрия были приведены воеводы и головы из Поволжья: «Во 112 году послан был Наум Плещеев на службу в Царицын город, и как вор Растрига пришол в Путивль во 113 году, а в низовых городех Растриге крест целовали, и в те поры Наума Плещеева царицынские казаки, связав, привели к Растриге под Орел, как Растрига шол под Москву…» [20] Счетные дела. — Временник МОИДР, кн. 14. М., 1852, с. 64.

Будучи под Орлом, Отрепьев устроил судилище над теми из воевод, которые, попав в плен, отказались ему присягать: «…приидоша ж под Орел и, кои стояху за правду, не хотяху на дьявольскую прелесть прельститися, оне же ему оклеветанны быша, тех же повеле переимати и разослати по темницам». [21] ПСРЛ, т. XIV, с. 64. Среди других в тюрьму был отправлен боярин И. И. Годунов.

На всем пути до Орла бесчисленное множество народа из всех сословий и званий собиралось большими толпами, чтобы увидеть новообретенного государя. [22] Поссевино А. Историческое и правдивое повествование, с. 24.

Затевая заговор под Кромами, В. В. Голицын установил тесные связи во своими сторонниками и родней в Москве. Эти последние после мятежа в армии стали действовать почти открыто. Годуновы преследовали их, но без особой решительности. Во второй половине мая из Москвы был выслан бывший боярин князь А. И. Голицын. Не позднее 1603 г. боярин бросил вызов Борису. После неудачного местничества с Трубецким он отказался явиться в царский дворец и «дивною притчею» принял монашество. [23] ПСРЛ, т. 34, с. 203, 204; Архив АН СССР (Москва), ф. С. Б. Веселовского (620), оп. 1, № 19, л. 456. Позже, невзирая на иноческий чин, Дионисий Голицын участвовал в интригах в пользу самозванца. В конце XVII в. одного из Голицыных назвали «изменьичим правнуком, что при Ростриге прадед ево… в Яузских воротех был проповедником». [24] Дневные записки И. А. Желябужского. — Русский архив, кн. 3, вып. 9, с. 18. После восстания в Москве 1 июня проповеди в пользу самозванца уже не считались изменой. Возникает вопрос, не пытался ли Голицын агитировать москвичей в пользу Лжедмитрия в мае 1605 г.? Едва ли случаен тот факт, что во второй половине мая Голицына выслали из Москвы в Кирилло-Белозерский монастырь, куда он прибыл 30 мая. [25] 10 июня Голицын уехал в Москву, узнав о восстании там ( Бычков А. Ф. Описание славянских и русских рукописных сборников. Вып. 2. СПб., 1882, с. 138).

Среди «торговых мужиков» Москвы наибольшим доверием самозванца пользовался Федор Андронов. Как видно, он переметнулся на сторону «вора» раньше других.

Имеются сведения о том, что первая делегация от москвичей явилась к Отрепьеву уже во время его остановки в Орле. Посланцы из Москвы заявили, что столица готова признать своего «прирожденного государя». [26] Гиршберг А. Дмитрий Самозванец, с. 166.

Миновав Орел, Отрепьев сделал остановку недалеко от Тулы в Крапивне. По русским известиям, именно из Крапивны «с реки Плавы» он решил послать в Москву своих гонцов с обращением к московской думе и чинам. [27] Белокуров С. А. Разрядные записи, с. 72; Сказание о Гришке Отрепьеве. — РИБ, т. XIII, стб. 729.