Леонид Млечин - КГБ. Председатели органов госбезопасности. Рассекреченные судьбы

в) они расшатывали тем самым железную дисциплину среди работников ОГПУ…

ЦК отмечает разговоры и шушуканья о „внутренней слабости“ органов ОГПУ и „неправильности“ линии их практической работы как слухи, идущие без сомнения из враждебного лагеря и подхваченные по глупости некоторыми горе-„коммунистами“».

Разработка Тухачевского продолжилась. Причем некоторые сообщения были фантастическими. Агент Зайончковская, дочь бывшего генерала царской армии, сообщила в 1934 году: «Из среды военной должен раздаться выстрел в Сталина… Выстрел этот должен быть сделан в Москве и лицом, имеющим возможность близко подойти к т. Сталину или находиться вблизи его по роду своих служебных обязанностей».

Тогдашний начальник Особого отдела ГУГБ НКВД Гай написал на донесении:

«Это сплошной бред глупой старухи, выжившей из ума». Но ее донесения продолжали ложиться в дело Тухачевского.

Подлинную цену Тухачевскому Сталин знал, и талантливый военачальник становится заместителем наркома обороны, потом первым заместителем, получает маршальские звезды, избирается кандидатом в члены ЦК.

Но в 1937-м настала очередь военных.

Многие историки полагают, что если Тухачевский и не был немецким шпионом, то уж точно пал жертвой немецкой разведки, которая подсунула чекистам умело сфабрикованную фальшивку, так называемую красную папку, а подозрительный Сталин ей поверил… Однако Сталин не был легковерным человеком.

Маршал Тухачевский, разумеется, не являлся немецким шпионом, но был германофилом, поклонником немецкой армии, как и почти все высшее руководство Красной армии в те годы.

В те годы германский военный опыт тщательно изучался советскими военачальниками. Сменивший Троцкого на посту наркома по военным и морским делам Михаил Васильевич Фрунзе, высоко ценивший генеральный штаб немецкой армии, писал: «Германия до самого последнего времени была государством с наиболее мощной, стройной системой организации вооруженных сил».

Советским военачальникам нравился ярко выраженный наступательный дух немецкой армии. Историки говорят об уважительном, а то и восхищенном, с оттенком зависти отношении командиров Красной армии к немецкой армии.

Когда немецкие танкисты и летчики летом 1941-го обрушились на Красную армию, отступающие советские командиры не подозревали, что оружие, которым немцы воевали против России, создавали для немцев сами русские. И что немецкие генералы, которые в 1941-м вторглись в Россию, учились военному делу в нашей стране.

Первое соглашение о сотрудничестве Красной армии и рейхсвера было подписано в августе 1922 года. Версальский договор лишил разгромленную Германию права создавать современное оружие. Политбюро предоставило немецкой армии право строить военные объекты на территории Советской России, проводить испытания военной техники и обучать личный состав. В ответ немцы щедро делились с Красной армией своими военными достижениями.

В Липецке закрыли летную школу Красной армии, и там теперь стали учиться немецкие летчики. Многие знаменитые немецкие асы прошли через эту школу.

В Самарской области построили для немцев школу химической войны, но, к счастью, химическое оружие не было применено во Второй мировой войне.

В Казани создали танковую школу для немцев. Проверять ее работу приезжал самый известный немецкий танкист Хайнц Гудериан, который командовал танковой армией, дошедшей осенью 1941-го до Москвы.

Даже в 1933 году, уже после того, как немецкое правительств сформировал новый канцлер Адольф Гитлер, военное сотрудничество продолжалось. В мае на приеме в честь немецких гостей заместитель наркома обороны Тухачевский сказал: «Нас разделяет политика, а не наши чувства, чувства дружбы Красной армщ к рейхсверу. Вы и мы, Германия и СССР, можем диктовать свои условия всему миру, если мы будем вместе».

Сталину эта формула нравилась. Он, как и Ленин, был сторонником стратегического сотрудничества с Германией. Тут у него с Тухачевским разногласий не было.

Главный секрет Сталина? Есть еще одна версия. Советская военная разведка получила на Западе материалы о связях Сталина царской охранкой. Тухачевский, Якир, Уборевич, Гамарник и некоторые другие военачальники и пришли к выводу, что Сталина нужно убрать, потому что предатель и провокатор не должен стоять во главе партии. Но их выдал один из офицеров, надеясь на этом предательстве сделать карьеру…

Сходную версию в 1956 году в американском журнале «Лайф» изложил бывший резидент НКВД в Испании Александр Орлов, который убежал на Запад раньше, чем его расстреляли.

Орлов писал: «Когда станут известны все факты, связанные с делом Тухачевского, мир поймет: Сталин знал, что делал… Я говорю об этом с уверенностью, ибо знаю из абсолютно точного источника, что дело маршала Тухачевского было связано с самым ужасным секретом, который, будучи раскрыт, бросит свет на многое, кажущееся непостижимым в сталинском поведении».

Орлов писал, что Сталин был осведомителем охранного отделения. А ему это известно от его двоюродного брата Зиновия Кацнельсона, комиссара госбезопасности второго ранга, который специально приехал в Париж в феврале 1937 года, чтобы рассказать обо всем Орлову. Он умолял Орлова в случае чего позаботиться о его маленькой дочери.

Орлов пишет: «Я содрогался от ужаса на своей больничной койке, когда слышал историю, которую Зиновий осмелился рассказать мне лишь потому, что между нами всю жизнь существовали доверие и привязанность…»

По словм Кацнельсона, Сталин предложил Ягоде подготовить свидетельства, что обвиняемые на московских процессах были агентами царской охранки.

Ягода поручил своим людям найти бывшего сотрудника охранного отделения, который это подтвердит. Сотрудник НКВД Штейн стал рыться в документах и нашел папку, в которой Виссарионов, заместитель директора департамента полиции, хранил особо важные документы. Там была анкета Сталина с его фотографиями и его собственноручные донесения полиции.

Штейн не знал, что делать с этой информацией. Он взял папку и уехал с ней в Киев, к своему другу, наркому внутренних дел Украины комиссару госбезопасности первого ранга Всеволоду Балицкому. Тот рассказал своему заместителю Кацнельсону. Проверив документы, они передали их первому секретарю ЦК компартии Украины Станиславу Коссиору и командующему Киевским военным округом Ионе Якиру.

Якир рассказал о документах Тухачевскому, тот — первому заместителю наркома обороны и начальнику политуправления Красной армии Яну Гамарнику. Они решили убедить Ворошилова созвать совещание, на которое придет Сталин. Два полка Красной армии должны были взять под контроль центр Москвы и блокировать войска НКВД. Заговорщики собирались предъявить Сталину обвинение и расстрелять, но не успели…