Леонид Гурченко - Геракл - праотец славян, или Невероятная история русского народа

Это «межевание» расстояния от Тмутаракани до Керчи обусловлено было стремлением князя Глеба следовать универсальному закону, правде и гарантировать устойчивость и согласие между людьми, «привести в порядок людей», когда наступает русское «мир да Бог». Керчь в XI в. входила в состав русского Тмутараканского княжества, поэтому действия князя Глеба «могли преследовать и политические цели: письменно утвердить его права на тмутараканский стол, на западную и восточную часть Тмутараканского княжества». Надпись начинается с изображения креста. Тем самым она «помимо того, что сообщала об определенном событии, имела и заклинательный, благожелательный для упоминаемого в ней лица, смысл» (Медынцева, 1979. С. 28, 30).

Надо отметить, что в этом случае князь Глеб выступил в роли «устроителя обряда», в конечном счете — «божественного порядка». Поэтому, помимо сказанного, мы придаем метафизическое содержание представлению о цели измерения Керченского пролива.

Известный палеограф, лингвист и историк письменности А.И. Соболевский по поводу распознания существовавшей цели измерения Керченского пролива выдвинул следующее положение: «Если мы не видим цели, это не значит, что ее не было на самом деле… Надпись изготовлена для потомков: к чему было записывать то, в смысл чего мы никак не можем проникнуть? Жизнь прошлого не так сложна; язык и понятия были просты и ясны» (Медынцева, 1979. С. 15). Оставалось добавить, что сознание прошлого включало в себя мистические понятия: признавало сверхъестественные сущности явлений природы и общества.

Горбунов Б.А. Традиционные состязания за обладание снежной крепостью-городком как элемент народной культуры русских. // «Этнографическое обозрение», № 5,1994. — С. 110.

Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. Т. 1.М., 1998. — С. 179.

Елкина Н.М. Библейские меры длины и их отражение в русском языке. // «Древняя Русь», № 1, 2000. — С. 126.

Житие Феодосия Печерского // Памятники литературы Древней Руси XI–XII вв. М., 1978. — С. 343.

Зеленин Д.К. Восточнославянская этнография. М., 1991. — С. 183.

Климишин И.А. Календарь и хронология. М., 1985. — С. 14–79, 80. Табл. 10; 228; 255, 257; 310, приложение I; 314, 315, приложение III.

Кучкин В.А. Слово о полку Игореве и междукняжеские отношения 60-х годов XI в. // «Вопросы истории», № 11, 1985. — С. 21, 32–35.

Летописец XVI — начала XVII в. // Летописи, хроники сборник статей. М., 1984. — С. 204, 205.

Медынцева А.А. Тмутараканский камень. М., 1979. — С. 15; 30; 45.

Новгородская первая летопись. М.-Л., 1950. — С. 38, 228,473.

Новгородская летопись старшего извода. Синодальный список. М.-Л., 1950. — С. 100.

Новгородская судная грамота. // Законодательство Древней Руси. Т. 1. М., 1984. — С. 306, 314, примечание.

Новгородские грамоты на бересте (из раскопок 1956–1957 гг.). М., 1963. — Грамота № 286.

Патриаршая, или Никоновская летопись. М., 1965. — С. 207.

Полный православный богословский энциклопедический словарь. Т. I. М., 1992. — Стлб. 533.

Псковская судная грамота // Законодательство Древней Руси. Т. 1.М., 1984. —С. 339.

Радзивиловская летопись. СПб.: «Глаголь»; М.: «Искусство», 1994. — С. 249. В лето 6711.

Рыбаков Б.А. Русские датированные надписи XI–XIV вв. Вып. Е 1—44.М., 1964. — С. 16, 17.

Словарь русского языка. XI–XVII вв. Вып. 2. М., 1975. — С. 82–83.

Словарь древнерусского языка XI–XIV вв. Т. IV. М., 1991. —С. 155.

Танфильев Г.И. Моря — Каспийское, Черное, Балтийское, Ледовитое, Сибирское и Восточный океан. M.-JL, 1931. —С. 74, 75.

Успенский сборник XII — ХШ вв. М., 1971. — 85 г 23–24, 31–32; 86а 1–5.

Успенский Б.А. Филологические разыскания в области славянских древностей. М.: Моск. ун-т, 1982. — С. 44, примечание № 29; 127, 128, 181.

Черепнин Л.B. Русская хронология. М., 1944. — С. 32, 35. Табл. V.

Энциклопедия. Океан-Атмосфера. Л.: Гидрометиоиздат, 1983. —С. 242. Рис. 1, 2.

Энциклопедия Большая Советская. Т. 1. М., 1970. — Стлб. 286. Энциклопедия океанографическая. Пер. с англ. Л.: Гидрометиоиздат, 1974. — С. 586.

Энциклопедический словарь Брокгауза, Ефрона. Т. XV. СПб., 1895. —С. 10.

Энциклопедия «Мифы народов мира». Т. 2. М., 1988. — С. 334 Энциклопедический полный православный словарь. Т. I. 1992. —Стлб. 533.

Nahtigal R. Euchologium Sinaiticum. I. Fotografski posnetek, II. Tekst s komentarijem, Ljubljana, 1941—42. — 556 20–21.

Hadzy Mehmet Senai z Krymu. Historia chana Jslam Gereja III. Warszawa, 1971. — C. 94, польск., пер.

Людей тянет бороться с истиной. Поэтому истина заглушается мнениями, как человеческий голос шумом работающих механизмов. Как быть в этих случаях? Переносить как боль? Возможно, но только по отношению к той боли, которую причиняет техника. Отказаться подчиниться человеческим мнениям, омрачающим истину — это значит, прежде всего, исполнять свой долг и, повинуясь разуму, вставать на сторону истины.

Такая постановка проблемы, ее бытийная напряженность, связана с новыми атаками на памятник завещанной нам предками древнерусской культуры— на «Слово о полку Игореве». В названной выше статье К. Кедрина взят под сомнение достоверный факт принадлежности этого литературного памятника к русской древности. Одновременно навязывается идея, что «Слово» вообще не имеет твердого текста и что в нем, якобы, «в зашифрованном виде скрыты стихи, написанные хореем и ямбом», которые, по мнению Кедрина, появились в XVIII веке. С таких позиций рукой подать до «концепций» некоторых исследователей, давно выпавших в осадок и отраженных в следующих «исследованиях». Вот основная литература по «Слову о полку Игореве», описывающая его как подражание «Задонщине», осуществленное якобы первыми издателями памятника, которые были, по мнению этих исследователей, фальсификаторами. Французский славист А. Мазон в середине 1930-х годов и в 1940 году пытался доказать, что «Слово о полку Игореве» было написано Н. Н. Бантышем-Каменским в подражание «Задонщине».

Кстати сказать, Мазон так «пристрелямши» к фальсификациям в «Слове», что в сочетании «буй тур» узрел «американизм».. Взглядам Мазона оказалась близка точка зрения на «Слово» советского историка А.А. Зимина, высказанная им в 1966 году. Только в качестве фальсификатора у него выступает А.И. Мусин-Пушкин. В спор вокруг вопроса: что от чего зависит — «Слово о полку Игореве» от «Задонщины» или наоборот — «Задонщина» от «Слова», вступил скрытно, как «агент влияния», в 1976 году С.Н. Азбелев. Свою позицию он зашифровал методом умолчания о «Слове», «доказывая» исключительно фольклорное влияние на «Задонщину», полностью игнорируя установленное влияние «Слова» на «Задонщину». Тем самым отношения памятников ставились в обратную связь: «Слово о полку Игореве» как подражание «Задонщине».

Позиция Кедрина буквально списана с этих «скандалов» в славяноведении. Судите сами: «Скорей всего, искусник и книголюб Мусин-Пушкин, «обнаруживший» «Слово», сам его и сочинил по образцу литургии (было бы совсем хорошо, если бы Кедрин указал ту часть литургии, которая послужила образцом для фальсификатора: проскомидия, литургия оглашенных или литургия верных?!), проповедей Кирилла Туровского и «Задонщины». Оставалось только придумать легенду, что текст сей якобы обнаружен в древнем «Часослове» (так! — Л.Г.). Само по себе вопиющая нелепость. В «Часословах» были только молитвы и богослужебные тексты».