Пьер Монтэ - Египет Рамсесов

Никто не спорит – III Переходный период был, как и два предыдущих, периодом смут, военных столкновений, вторжений извне. [683] Трудные времена III Переходного периода отразились в повести о злоключениях жреца Атума: Caminos R. A. The Tale of Woe. Oxf., 1977. Однако, на наш взгляд, настоящей гражданской войны между приверженцами культов Амона и Сетха не было. Рамессиды, уделявшие внимание своему родовому богу Сетху и нижнеегипетским богам (например, уже при Рамсесе II заметно возрос культ саисской Нейт), отнюдь не являлись противниками культа Амона. В честь последнего возводились гигантские храмы, а фиванскому жречеству дарились богатые пожертвования.

Упадок культа Сетха, трансформация его в некий прообраз дьявола в эпоху Позднего царства объясняются скорее тем, что его внешний облик, приобретший азиатские черты, ассоциировался с гиксосами. Это была «национальная» реакция египтян эпохи последнего возрождения страны на вторжения чужеземцев. В моду вошло все исконно египетское, причем идеалом, «золотым веком» представлялись не времена блестящей империи Нового царства, а период Древнего царства, когда умопомрачительная власть фараонов выразилась в великих пирамидах, а связи долины Нила с остальным миром были незначительны. Нельзя не учитывать и следующий факт: согласно мифу, Сетх – убийца добродетельного Осириса, культ которого (отчасти благодаря зарождающейся мировой славе его жены Исиды) переживает в Позднее царство новый расцвет.

Нельзя согласиться с П. Монтэ, определявшим Сетха как азиатского бога. Этот древний египетский бог приобрел лишь некоторые черты иконографии переднеазиатского, Баалу. П. Монтэ склонен переоценивать значение в пантеоне долины Нила азиатских богов: Анат, Астарты, Решена, Хорона, Баалу. Их культы проникли в Египет во время III Переходного периода и Нового царства, однако они подверглись в Долине столь сильной египтизации, что на изображениях Позднего царства их порой невозможно отличить от местных богов. Чужеземные боги были включены в мифологию, получили высокие эпитеты владык неба, Обеих земель, всех богов.

За период, истекший с 1946 г., когда увидело свет первое издание данной книги П. Монтэ, естественно, некоторые положения автора оказались спорными и даже неверными. Мы попытались отметить их в примечаниях. Идеализация французским ученым египетской жизни в древности особенно бросается в глаза в главе III, когда речь заходит о слугах и рабах. Представить реальное, увы, далеко не столь идиллическое положение большинства египтян (не зря сам П. Монтэ расписывает пристрастие к палочным наказаниям в долине Нила) поможет указанная литература, прежде всего работы О.Д. Берлева и Е.С. Богословского. Нельзя не заметить, что П. Монтэ чаще приглашает читателя в увлекательные путешествия по дворцам фараонов и богатым усадьбам знати, чем заглядывает в дома простых смертных. Это объясняется не только большей привлекательностью парадной стороны жизни, но и характером сохранившихся источников. «Археология вещей», под флагом которой проходил грабеж национального достояния многих стран Востока, на наших глазах превращается в «археологию идей». Изучая жалкие остатки бедных поселений, историки могут взглянуть на жизнь древних значительно объективнее.

Надеемся, что незначительные замечания не будут даже каплей дегтя в той бочке меда, с которой хотелось бы сравнить книгу П. Монтэ. Обращение этого метра французской школы к теме «Повседневная жизнь в Египте во времена Рамсесов» закономерно следует из его научных интересов и, на наш взгляд, отвечает его человеческим качествам. Невозможно не почувствовать, с какой любовью не только к египтологии, о которой он, по отзывам коллег, мог говорить бесконечно, но и к жизни, людям была создана эта книга.

Уверены, что, переведенная на английский, немецкий, итальянский, испанский, португальский, датский, польский и другие языки, книга П. Монтэ доставит удовольствие и нашим читателям. Как писал во введении к «Апологии истории» М. Блок: «Зрелище человеческой деятельности… составляющей ее [истории] особый предмет, более всякого другого способно покорять человеческое воображение. Особенно тогда, когда удаленность во времени и пространстве окрашивает эту деятельность в самые необычные тона». [684] Блок М. Апология истории, или Ремесло историка. Изд. 2-е. М., 1986, с. 8.

В данное издание включены иллюстрации, отсутствующие во французском оригинале, хронологическая таблица и краткий словарь древнеегипетских божеств.

Там, где автор перевода с древнеегипетского языка не указан, сохранены переводы П. Монтэ. Имена собственные и географические названия даны в условном, так называемом «школьном» чтении, ставшем традиционным и поэтому более удобным для научно-популярных изданий.

См.: Послесловие – Здесь и далее примечания редактора.

Или эрой возрождения, которая началась на девятнадцатом году правления Рамсеса XI.

Феллахи до сих пор пользуются в качестве удобрений «себахом» – «вековой пылью» из развалин мертвых городов.

При Тутанхамоне столица была перенесена в Мемфис, а не в Фивы, что свидетельствует о компромиссном решении конфликта внутри господствующего класса.

Обычно пишут о знаменитом ливанском кедре. Однако еще в 1916 г. В. Лорэ доказывал, что термином «аш» обозначали благородную киликийскую пихту. Этой точки зрения придерживается его ученик П. Монтэ, и в настоящее время она наиболее популярна.

Шадуф – колодец, «журавль», изобретенный в Египте в эпоху Нового царства.

П. Монтэ полагает, что именем Сесострис античные авторы называли Рамсеса II. Однако это собирательный образ, включивший черты нескольких великих царей (в частности, кроме Рамсеса II – Сенусерта III), а в более поздних античных сочинениях, видимо, и Александра Македонского.

См. Послесловие.

В картуш – овал – заключалось имя фараона, данное ему при рождении. Выделение в текстах царских имен картушами сыграло важную роль при дешифровке египетских иероглифов.

Племена, кочевавшие на Синайском полуострове и в Южной Палестине.

Речь идет о карликах. См.: Хрестоматия по истории древнего Востока (ХДВ). М., 1980, ч. I, с. 26.

Устаревшая точка зрения: богиня Репит (греч. Трифис) с богом Нила связана не была.

По Юлианскому календарю, это происходит 19 июля (наблюдения в районе Мемфиса).

Каждый десятый, в иные годы одиннадцатый день был выходным, но не для всех слоев населения.