Александр Корсунский - Готская Испания

Отмеченные процессы социальной и политической жизни готской Испании, стремление королевской власти и феодализирующейся знати подавить выступления крестьян, поднимавшихся против закабаления и эксплуатации, а также завоевательные войны готских королей, происходившие во второй половине VI в. и в начале VII в., дали толчок дальнейшему развитию иерархической структуры земельной собственности, проникновению элементов бенефициальной системы и в сферу отношений между королями и их fideles.

В VII в. королевские пожалования верным, а также церквам (судя по вниманию, которое уделяют этому юридические и канонические памятники) практикуются значительно шире, чем раньше.

Содержание понятия fideles в источниках VII в. по-прежнему несколько расплывчато. Сплошь и рядом — это лица, состоящие непосредственно на королевской службе. Они занимают различные дворцовые должности и образуют дружину короля [975] LVis., VI, 1, 6 Ch.; Conc. Tolet. V, can. 6 (regum fideles); Conc. Emerit., can. 3; см. С. Sanсhez-Albоrnoz. En tomo a los origenes del feudalismo, t. I, pp. 42–44. . Fideles живут, однако, не только в самой королевской резиденции, но и в своих виллах, в провинциях. Об этом свидетельствует, в частности, один из законов короля Вамбы (672–680) [976] LVis., IX, 2, 8 W. . В нем говорится, что в случае вражеского вторжения каждый проживающий в данной провинции на расстоянии 100 миль от того места, куда вторгся неприятель, обязан со своей дружиной (cum omni virtute sua [977] Ibidem. ) выступить вместе с прочими верными {194} (in consortio fidelium) против врага. Здесь fideies — это не только дружинники, постоянно находящиеся в распоряжении короля, но и те, которые живут в провинции.

Королевские fideles и сами располагают дружинами. К числу таких fideles относятся представители местной администрации — герцоги, графы и другие, а также крупные землевладельцы, не являвшиеся должностными лицами. Общая и постоянно выступающая на первый план черта fideles — это их право на получение и сохранение королевских пожалований [978] LVis., IX, 2, 9 Erv.; Conc. Tolet. V, can. 6; Conc. Tolet. VI, can. 14; Fredeg. IV, 82. . Обязанности верных по отношению к королю включают «верность», послушание и добросовестную службу. Король в свою очередь должен был защищать fideles [979] Conc. Tolet. VI, can. 14:…omnes qui fideli obsequio et sincero servitio voluntatibus vel iussis paruerint principis totaque intentione salutis eius custodiam vel vigilantiam habuerint…; Conc. Tolet. V, can. 6:…fideli praebere obsequium…; Conc. Tolet. VI, can. 15:…fidelia servitia…; cp. Capitula Pistensia, 689, с. 2. MGH, Legum sectio II, CRF, t. II, p. 275. .

Претенденты на королевский трон старались обеспечить себе поддержку возможно большего числа fideles [980] Iul. Hist. rebell.:…plurimos sibi fideles effecit… . А после захвата власти новый король нередко награждал своих сторонников землями, отобранными у fideles предшественника. Это обстоятельство, по мнению К. Санчес-Альборноса, показывает, что отношения верности и служба связывали fideles с их сеньором-королем до его смерти [981] С. Sanchez-Albornoz. Op. cit., t. I, pp. 51–52. . Следует учитывать, однако, что с точки зрения участников Толедских соборов отобрание пожалований у fideles после смерти короля — незаконно.

В источниках отсутствуют какие-либо сведения о процедуре, оформлявшей включение в состав fideles [982] По мнению К. Санчес-Альборноса, обряд коммендации в Вестготском государстве, как позднее в средневековой Кастилии, заключался в том, что человек, вступавший под покровительство, должен был поцеловать правую руку сеньора (С. Sanchez-Albornoz. Op. cit., t. III, 2, р. 264). Однако никаких известий об этом в вестготских источниках нет. . Известно, что верные приносили клятву верности королю, но отличалась ли она чем-либо от той присяги, которой {195} были обязаны ему все подданные, мы не знаем [983] М. Тorres. Lecciones… р. 289. . Лишь в самом конце VII в. королем Эгикой издан был закон, требовавший, чтобы при смене короля представители высшей служилой знати — палатины — всякий раз лично являлись во дворец для принесения государю клятвы в верности, у всех же прочих свободных такую присягу могли принимать королевские должностные лица (discussores), объезжавшие провинции. У лиц, уклонявшихся от принесения присяги, могло быть конфисковано все имущество [984] LVis., II, 1, 7 Egica. .

Судя по законам готских королей VII в. и по актам Толедских соборов, fideles представляли собой социальный слой, который наряду с высшим духовенством играл важнейшую роль в политической жизни. В упомянутом выше законе Вамбы fideles даже олицетворяют собой все Вестготское государство. Закон требует, чтобы в случае вражеского нападения или внутреннего мятежа каждый выступал в защиту короля, народа, родины и «верных нынешнего короля» [985] LVis., IX, 2, 8 W:…et statim ad vindicationem aut regis aut gentis et patrie vel fidelium presentis regis contra quem ipsum scandalum excitatum extiterit… . Определяя положение fideles в той системе сословных градаций, которая уже довольно отчетливо заметна в Вестготском государстве VII в., мы можем причислить их к высшему разряду свободных (honestiores, maiores). К нему принадлежали, как известно, в первую очередь, представители формировавшегося в готской Испании вотчинного землевладения.

Особый слой fideles образовывали гардинги. Значение этого слова объяснялось различно; по мнению Ф. Дана и М. Торреса, гардинги — это лишь дворцовые должностные лица, телохранители короля [986] F. Dahn. Op. cit., Bd. VI, S. 109; М. Тorres. Lecciones… vol. II, p. 290. . Л. Шмидт, Г. Бруннер и Т. Мелихер считали гардингов прежде всего дружинниками [987] L. Sсhmidt. Geschichte der deutschen Stamme bis zum Ausgange der Volkerwanderung, I. Abth. Berlin, 1928, S. 291; H. Вrunner. Deutsche Rechtsgeschichte, Bd. II, S. 136; Th. Melicher. Der Kampf zwischen Gesetzes und Gewohnheitsrecht, SS. 157–158. , причем Бруннер настаивал на римском происхождении гардингов, сопоставляя их с {196} protectores римских императоров. Особенно обстоятельно изучил происхождение гардингов и их положение в Вестготском государстве К. Санчес-Альборнос [988] С. Sanchez-Albornoz. El Aula Regia… pp. 59–62; еiusdem. En torno a los origines del feudalismo, t. I, pp. 85-139. . Отвергая точку зрения Г. Бруннера, испанский ученый отмечает, что термин gardingus связан с готскими словами gards, gardia [989] В Вестготской правде встречается слово wardia — стража. LVis., IX, 2, 8 W: Quicumque vero ex palatino officio ita in exercitus expeditione profectus extiterit, ut nec in wardia cum reliquis fratribus suis laborem sustineat. . Этимологически гардинги соответствуют скандинавским гускарлам (huskarlar). Так назывались в Норвегии королевские дружинники низшей категории [990] K. Maurer. Vorlesungen uber altnordische Rechtsgeschichte, Bd. I. Leipzig, 1907, S. 171. . В готской же Испании гардинги выполняли почетную роль при королевском дворе и высоко ценились в войске. Наравне с seniores palatii они принадлежали к разряду палатинов, хотя могли и не занимать каких-либо должностей [991] LVis., II, 1, 1; XII, 1, 3; Conc. Tolet. XIII, can. 2; Juliani Iudicium in tyrannorum perfidia promulgatum, c. 5; С. Sanchez-A1bornoz. El Aula Regia… рр. 57–62; еiusdеm. En torno a los origenes del feudalismo, t. I, рр. 84-106. . По Вестготской правде, гардинг вообще относится к высшему разряду свободных (maiores loci persona) [992] LVis., IX, 2, 9 Erv. . K. Санчес-Альборнос сопоставляет гардингов с франкскими антрустионами [993] С. Sanchez-Albornoz. Op. cit., рр. 111–115. . Судя по тому, какое место гардинги занимали в королевском окружении и в социальной иерархии Вестготского государства, можно предположить, что они составляли верхний слой королевских дружинников. Гардинги жили также и в провинциях, занимая и там привилегированное положение.