Роман Ключник - Лекции Президентам по Истории Философии и Религии

Начнём с грустной фиксации фактов. — Человек с момента своего рождения и с момента вообще появления человечества был несвободен, — угнетён, угнетён и зависим от внешних погодных условий, и необходимости искать себе убежище или строить свой дом; от своих родителей, от необходимости добывать себе пищу, от необходимости заботиться о своих детях; от других человеков, которые могли ворваться с оружием, забрать все запасы пищи, одежды, сжечь дома и угнать всех в рабство, чтобы быть самим немного свободнее от бытовых дел; от своих же соплеменников, которые могли обидеть, ударить, приказать, заставить, обделить, переманить или забрать любимую женщину и т. д.

Одновременно со всем этим — как протест, как противовес, как некое моральное утешение были созданы мечты. Мечты о свободе вообще и о свободе от конкретных угнетений-зависимостей-несвобод: о манне небесной, о скатерти самобранке, о чудо оружии и чудо богатырях, о ковре-самолете, золотой рыбке и т. д.

Мечта-утопия-идея восстала, противостала против реальной действительности, против реального положения вещей. И такое положение вещей, и противостояние длилось тысячелетиями. Можно смело сказать, что идея-мечта о некой глобальной свободе или о каких-то её меньших разновидностей передавалась не только из покон веков, из поколения в поколение в сказаниях, мифах, легендах, сказках, но и в генетике.

В свободные минуты человек мог помечтать о свободе, пофантазировать — эта деятельность его сознания сильно компенсировала осознание суровой реальности и страдания самого сознания-психики. Как бы сознание само себя утешало, находило компенсацию. С развитием человечества точно такую же роль стала играть религия в её самом примитивном виде. Религия говорила — да, есть неравенство, есть сильные и слабые, есть бедные и богатые, но, во-первых, — так задумано Богом — кому-то он дал больше, а кому-то меньше; во-вторых, — все равны перед Богом; в-третьих, — Бог кому больше дал, того и может и наказать больше, а быть праведником может и бедный, поэтому он в загробном или небесном царстве может жить лучше, чем сегодняшние сильные и богатые.

Религия была в этом плане сильным компенсатором угнетения, несвободы, несправедливости, была классной примочкой на сознание и в этом ракурсе, бесспорно, была пресловутым «опиумом для народа». Причём в отличие от просто мечты-утопии, в варианте религии сознание человека также само себя утешало, компенсировало свои страдания, но на этот раз оно не было чистым плодом-выдумкой каждого конкретного сознания, а было создано как идея-модель-схема более умными сородичами и навязана как глобальность, всеобщность. Как бы все многочисленные и различные мечты людей были централизованы, организованы, им придали единое направление, единой идеей охватили все умы в русле этой идеи.

В двадцатом веке ровно также за людей станут мечтать и подменят религию технологи Голливуда и различные пиарщики и технологи и по сей день успешно зомбирующие-внушающие людям нужное их хозяевам, управляющие людьми, их поведением.

Угнетение, несвобода и зависимость между человеком и внешней средой — внешним Миром было из-за потрясающей неравности между ними в объёмах, масштабах, силах и т. д., то есть из-за разности-различия-неравенства.

Разница между людьми, народами и государствами была менее потрясающая в сравнении с предыдущей, но она также являлась единственной причиной взаимного угнетения: войн, порабощения, диктата своих условий, несправедливости и т. д. Это бесспорно и очевидно — достаточно посмотреть, как сейчас ведёт себя страна под названием — США: давит, кого хочет любыми методами — от влияния-давления через международные финансовые организации до прямой самовольной бомбёжки и ракетных ударов. Увы, — то, что США ведёт себя свободно агрессивно, по-хамски и нагло — это объективно, закономерно и бесполезны здесь все международные постановления и законы. Здесь проявляется-действует тот же закон неравенства или сильного, который действует в армейской дедовщине или в коллективах заключённых в местах лишения свободы. Поэтому и методы противодействия должны быть совершенно отличные от пустых словесных осуждений.

Так как нет абсолютной свободы — значит всегда есть некая форма рабства-зависимости. Весь вопрос упирается в соотношение свободы и несвободы, а также в формы выражения несвободы. Как правило, мы имеем две крайности, как верно заметил Шопенгауэр, — с одной стороны крайний диктат, тиранию, насилие, централизацию, а с другой — разрушительную демократию, доходящую до анархии, до саморазвала общества и государства. Между двумя этими крайности и колеблется маятник жизни.

Свобода всегда ассоциировалась со справедливостью, а несвобода с несправедливостью, а справедливость всегда ассоциируется с равенством во всём. В этом последнем пункте и происходит неизбежное нарушение мирового закона «различия-разности-неравности» всего существующего.

Все восстания и революции всегда провозглашали одни и те же лозунги о равенстве и справедливости. Взгляните на восстания Спартака, Пугачёва, Мюнцера и многие другие — вы обнаружите одни и те же основные лозунги. Вот, например, знаменитый лозунг-идея многих французских революций — «Свобода, равенство, братство!». Ещё за пять веков до нашей эры в Греции «справедливые» эфесцы изгнали друга Гераклита — Гермодора говоря: «Да не будет никто среди нас наилучшим, а если есть такой, то пусть будет в другом месте и у других».

Причём рассматриваемый вопрос не пустая софистика, а суровая реальность. Например, если понимаем «лучший» как более умный и образованный, то здесь поучителен эксперимент марксистов в России — они не только после захвата власти избавились от лучших в обществе, но и объявили лучшими не самую лучшую в вопросе интеллекта часть общества — пролетариев. И на этой основе придали ему функцию гегемона и диктатора. Лучших допускали только до изобретения оружия и спутников, и то в аспекте военном. Остальных же старались придавить своим ногтём посильнее, в то время как в остальных странах лучшие были при деле и ещё для этого стимулировались. В результате пришлось в России покупать все импортное от утюгов до автомашин — и проиграть в мировой конкуренции. Кроме того, оказалось, что многие гражданские разработки являются толчком и для многих военных, в результате опять пришлось проиграть и в этой области.

В большинстве случаев в истории человечества равенство воспринималось как отсутствие иерархии в структуре общества, как социальное равенство, под которым подразумевалось равенство функциональное в обществе, по отношению к власти, и равенство материальное. Например, утопический лозунг равенства сторонников Яна Гуса(1369–1415 гг.) звучал так — «Все должны быть друг другу братья и никто не должен быть подданным другого».