Светлана Плетнева - Половцы

Пытаясь сохранить славу непобедимых и страшных врагов, печенеги предприняли отчаянную попытку сокрушить или хотя бы временно ослабить Русь. Для этого и был ими организован поход на Киев в 1036 г. Ярослав, бывший тогда в Новгороде, поспешил вернуться в свой город с сильной варяго-словенской дружиной. Очевидно, понимая все значение предстоящей битвы, Ярослав тщательно подготовился к ней. Выйдя тремя полками из города, русские войска сшиблись с печенегами на том месте, где во время составления летописного свода стоял уже Софийский собор. «…Бе бо тогда поле вне града, – писал летописец. – И бе сеча зла и одва одолев к вечеру Ярослав. И побегоша печенезе роздно и не ведахуся камо бежаче и овии бегающе тоняху в Ситомли, инеи же во инех реках и тако погибоша, а прок их прибегоша и до сего дни» (ПСРЛ, II, с. 138-139). Блестящая и полная победа Ярослава фактически уничтожила печенежскую опасность.

Однако имя печенегов и в дальнейшем не исчезает со страниц различных (разноязыких) средневековых рукописей. Мы также не раз вернемся к ним в нашей книге.

В восточноевропейские степи в начале XI в. хлынули новые кочевые орды, именуемые в русских летописях торками, в византийских хрониках - узами, а в восточных сочинениях – гузами. Гузы изгнали печенегов с их прежних становищ и кочевий и побудили искать новые земли на западе.

Следует сказать, что гузы сразу же после завоевания ими заволжских степей стали проявлять активный интерес к своему основному западному соседу – Хазарскому каганату. Сохранились известия, что уже в середине X в. они грабили каганат, переходя через Волгу зимой по льду. В тяжелый для хазар год похода Святослава (965) гузы также не замедлили присоединиться к русскому успеху и пограбить обессиленное государство.

На границе домена Хазарского кагана в торговом городке-крепости Саркеле еще в конце IX в. поселились печенежские наемники, образовавшие кочевнический гарнизон крепости. В него постоянно вливались выходцы из гузских орд, просившие покровительства и защиты в Саркеле. Этот печенего-гузский гарнизон продолжал функционировать и после взятия Саркела Святославом и превращения его в русский степной форпост Белую Вежу (Артамонов, 1958). Так постепенно близ Саркела – Белой Вежи вырастало новое политическое образование: печенего-гузская орда. Рядом с городом возник кочевнический печенего-гузский могильник. Члены орды были связаны между собой не кровнородственными отношениями, а административной властью, которой сначала был хазарский правитель Саркела, а позднее – глава оставленных Святославом в крепости русских дружинников.

Этот пример хорошо иллюстрирует факт постепенного проникновения гузов в южнорусские степи. Очевидно, отдельные их соединения и кочевья могли довольно свободно передвигаться по печенежским владениям. В 985 г. они заключили союз с сыном Святослава – Владимиром и ходили с ним и его дядей Добрыней в поход на болгар. О том, какие это были болгары, существует несколько суждений. Одни считают, что Владимир традиционно ходил на дунайских болгар (как его отец и дед), другие полагают, что этими болгарами были так называемые внутренние, или «черные», болгары, жившие, по мнению большинства исследователей, в крымских степях, третьи отождествляют этих болгар с волжскими. Мне представляется наиболее вероятной последняя гипотеза. В то время Волжская Болгария стала достаточно сильной и богатой державой. Находясь в тылу у Руси и к тому же перекрывая волжский торговый путь, соединяющий страны севера и востока, она начала серьезно мешать молодому, набиравшему силу Русскому государству. Умный и деятельный князь Владимир в начале своего княжения должен был подумать о противнике, действительно доставлявшем ему беспокойство (Артамонов, 1962, с. 435). Сохранились сведения, что он в 90-х годах дважды ходил на Волжскую Болгарию. Что же касается этого похода, то есть данные говорить о том, что после Болгарии Владимир двинулся на хазар «и на Козары шед, победи а и дань на них положи» (ПВЛ, I, с. 59). Предположить, что в один год русичи могли совершить два таких сложных похода (тысячекилометровые переходы), невозможно. Все это позволяет со значительной долей вероятности считать, что Владимир с Добрыней в 985 г. направили удар именно на Волжскую Болгарию. Косвенным подтверждением этому служит и то обстоятельство, что в походе принимали участие гузы (торки). О существовании каких-либо заметных их соединений среди западных печенегов в X в. мы ничего не знаем. Вряд ли кочующие у Волги гузы могли участвовать в походе на Дунай. На Волжскую Болгарию «торъки берегомъ приведе на конихъ» (ПСРЛ, II, с. 71), т.е., видимо, они поднялись по берегу Волги вверх (примерно на 300 км севернее своих кочевий), а Владимир двигался на Волгу по Оке на ладьях.

Как бы там ни было, ясно, что для воссоединения с русской дружиной торки должны были пересечь земли одного из печенежских владений, видимо, Талмат.

Болгары были разбиты совместными усилиями русских и торческих полков. Далее они вместе добивали хазар и, по-видимому, хорошо обогатились в этом походе.

После этого успешно проведенного совместного мероприятия торки, очевидно, продолжали сношения с Русью. В русские города приходили служить выходцы из торческих кочевий так же, как приходили они ранее в Саркел и другие хазарские города.

Служили они, как правило, за хорошую мзду: их привлекали хозяева, которые больше платили или в данный момент находились на выгодных политических позициях. В обратной ситуации, как и любые наемники, они переходили на сторону сильнейшего. Так, известен факт, что торчин был поваром у юного муромского князя Глеба Владимировича, но переметнулся к захватившему киевский стол Святополку и по приказанию последнего зарезал своего бывшего хозяина. Сообщение в летописи об этом событии интересно еще и потому, что торчин поступил в свиту к князю одного из крайних восточных русских княжеств. Это может быть дополнительным свидетельством того, что даже в начале XI в. (убийство произошло, как известно, в 1015 г.) торки-гузы кочевали еще, видимо, в восточных регионах восточноевропейской степи.

Примерно в это время в гузских ордах, кочевавших в приаральских степях, началось так называемое движение Сельджукидов. Гузы, пройдя через пустыни и оазисы Средней Азии, захватили Переднюю Азию и образовали турецкую империю Сельджуков (Гордлевский, 1960). Гузы северного потока намеревались пройти через южнорусские степи и в Византии соединиться с основными силами Сельджуков, напиравших на Византийскую империю с юга. Печенеги неизбежно попадали в это мощное движение – одни примкнули к нему, другие были уничтожены. С русскими дружинами торки старались не сталкиваться: во-первых, потому, что русские земли лежали в стороне от их пути (они шли по степям); во-вторых, торкам выгодно было добрососедство, так как они берегли силы для войн с империей.