Леннарт Мери - Мост в белое безмолвие

Каждый и в самом деле пошел своим путем.

Доктор Герман Вальтер, врач и бактериолог, номер матрикула 12232, умер 21 декабря 1901 года (3 января 1902 года по новому стилю) между 10 часами 30 минутами и 11 часами во время метеорологических наблюдений и похоронен двумя днями позднее на острове Котельный.

"Доктора Вальтера похоронили в высокогорной тундре на западной косе устья нашей зимней стоянки, где летом мы установили навигационный знак. Это самое высокое место здесь, и видно оно издалека...

Все, что находилось в каком-нибудь противоречии с окружением или природой, тревожило легко ранимого доктора Вальтера, воспринималось им как дисгармония. Вкус у Вальтера был таким же строгим, как у Миддендорфа. сформировался на его примере. Думаю, что я не ошибаюсь, предполагая, что, как и Миддендорф, он пожелал бы, чтобы надгробием ему служил простой камень с краткой надписью".

Я сменяю второго пилота, принимаю от него штурвал. Кончиками пальцев ощущаю мягкую, пропотевшую кожу полуколеса штурвала и божественную покорность мотора, - кажется, будто все нервные окончания по одному связаны с обтекаемым корпусом машины. Подчиняясь легкому прикосновению ладони, самолет красивой дугой ложится на крыло, скользит вниз. Выглядываю из бокового иллюминатора. Сейчас, в эту минуту, крылья самолета - это мои собственные крылья, я чувствую их у себя между лопатками. Штурман просовывает голову в кабину и с душераздирающим вздохом напоминает о том, как он любит свою семью.

- Человек должен научиться управлять всем, с чем он соприкасается, начиная с верблюда и кончая самолетом,- произношу я, как мне кажется, очень глубокомысленно.

- Точно, моя мысль! - загорается Жора.

- Ты, Жора, раньше научись управлять женой, - уходя, сварливо бросает штурман, и Жора мастерски разыгрывает привычную сцену своего амплуа; в его голубых том-сойеровских глазах вопиющая к небу обида, за ней {150} скромно поблескивает тихое удовольствие от того, что так часто повторяемая роль опять удалась на славу.

- Жора, вы случайно не слыхали о человеке по фамилии Вальтер?

- Конечно, слышал, за кого вы меня принимаете?!

Каждый пойдет своим путем?

В последние месяцы жизни Толль читал Дарвина, Гёте, Бэра, Канта, Миддендорфа, Гексли. Его интересовало развитие видов, происхождение жизни и ее конец. Новосибирские острова - кладбище мамонтов. Один из ранних исследователей Колымы отмечал, что охотники из года в год привозят с острова Новая Сибирь несколько сот пудов мамонтовых клыков, причем их запасы сколько-нибудь заметно не уменьшаются. Какая загадочная катастрофа положила конец существованию этого вида животных? Смерть наступила для мамонтов так неожиданно, как будто настигла их врасплох во время сна. Толль, которому и раньше приходилось жарить мясо животных, сохранившихся с незапамятных времен в вечной мерзлоте, обнаружил в их желудках непереваренную пищу. Он старался разгадать загадку их таинственной смерти, а также причины вымирания малых народностей Сибири, но его рассуждения все чаще переплетаются с мыслями о собственной судьбе, о смерти университетских друзей. Он поверяет дневнику свою сокровенную мечту написать книгу о Миддендорфе, для которой уже собрал немалый материал, и книгу из истории Эстонии: "К обязанностям, вытекающим из любви к родине, относится и та, чтобы рассказать миру достоверно о своей родине после того, как ты досконально познал самого себя".

В 1901 году "Заря" достигла берегового припая неподалеку от острова Беннетта, и когда неожиданный порыв ветра разорвал плотную завесу тумана, на несколько мгновений взорам открылись высокие скалистые утесы и сверкающий вечный лед. "Как это великолепно, здесь, пожалуй, могут обитать и мускусные быки!" - проговорил доктор Вальтер, страстный охотник. Но запасы угля были на исходе, и во время зимовки у Толля созрел план: как только наступит весна, пробиться на остров Беннетта на байдарках и на санях. В качестве сопровождающих он выбрал астронома Ф. Зееберга, эвенка по прозвищу Омук (Николай Протодьяконов) и якута Чичагу (Василий Горохов). В дневник он вписал следующие строки: "Как {151} много сокровищ таит Юг! Но одно сокровище Севера влечет непреодолимо к себе, словно сильный магнит" (Гёте). Единственная дорога к тебе лежит через ту "неведомую гавань" на острове Беннетта". Через две недели Толль упаковал дневник, положил в жестяной ящик, запаял его и отдал на хранение Т. Матисену, новому руководителю экспедиции. Эта жестяная коробка, роковая на вид, неторопливо пересекла Сибирь и зимой 1903 года прибыла в Академию наук, а через некоторое время, все еще запаянная, легла на письменный стол Толля в Тарту, где ее вскрыла Эмми Толль. На первой странице дневника она прочла: "...Положено начало экспедиции, которой я так долго добивался. Начало ли? Правильное ли слово? Когда же именно было положено начало? Было ли это в 1886 году, когда я увидел Землю Санникова?.."

В субботу 23 мая (5 июня) 1902 года Толль вместе с тремя спутниками покинул зимнюю стоянку "Зари" на западном побережье острова Котельный, и с тех пор их уже никто не видел. Передвигаясь то на собачьих упряжках, то на байдарках, они достигли мыса Высокого на острове Новая Сибирь и вышли там на морской лед. Недели две спустя поднялся шторм, расколовший лед, экспедиция дрейфовала на льдине дальше на север. Толль приказал убить ездовых собак. Последние двадцать три мили он и его товарищи преодолели на байдарках. 21 июля (3 августа) они сошли на берег на мысе Эммы, где сложили из камней гурей, воткнули в него весло, а у подножия спрятали бутылку с запиской: "21 июля благополучно доплыли на байдарках. Сегодня отправляемся вдоль восточного берега на север. Кто-нибудь из нас к 7 августа постарается быть на месте. 25 июля 1902 г., остров Беннетта, мыс Эммы. Барон Толль". По договоренности примерно в это время "Заря" должна была прийти за ними. Для проведения исследовательских работ оставалось немногим более двух недель. Наверное, и 7 августа, и в многие другие дни участники экспедиции ждали на мысе Эммы, но ледовая обстановка в том году сложилась необычайно трудной, и в 140 километрах от острова Беннета "Заря" вынуждена была повернуть обратно. Это произошло 19 августа (1 сентября), но Толль и его товарищи так никогда и не узнали о том, что в этот день судьба отвернулась от них. В понедельник 26 августа (9 сентября) они положили в бутылку точный план острова Беннетта с указанием, как найти место расположения своего {152} лагеря. На карте было написано: "Для тех, кто нас ищет: приветствуем вас с прибытием". Позднее они нашли на восточном берегу острова место, более подходящее для постройки хижины из плавника, и астроном Зееберг еще раз отправился на мыс Эммы и положил в бутылку дополнительное сообщение; в нем уже чувствуется безнадежность: "23 октября 1902 г., четверг. Нам показалось более удобным выстроить дом на месте, которое указано здесь, на этом листке. Документы находятся внутри дома. Зееберг". Зееберг имел в виду отчет Толля, составленный на русском и немецком языках и адресованный президенту Академии наук, - по традиции тех времен им был великий князь Константин. Толль предполагал, что площадь острова "не превышает 200 квадратных верст"1, а высота его "не больше 1500 футов", он охарактеризовал горные породы, встреченные на острове, его скудный мир животных и птиц. "Вследствие туманов земли, откуда прилетали эти птицы 2, не было видно, так же как не было видно Земли Санникова во время прошлогодней навигации", - с сожалением пишет Толль и дальше сообщает, что в тот же день, 26 октября (8 ноября), они отправляются в обратный путь. Экспедиция провела на острове Беннетта 97 дней. Помимо всего прочего Толлю в высшей степени была свойственна обстоятельность ученого, которую люди малосведущие могли бы назвать педантизмом. Так, к своему отчету он присовокупил детальную опись инструментов, которые им пришлось оставить на острове. Отчет вместе с кругом Пистора он положил в деревянный ящик, зашил ящик в парусину, поставил его на полу хижины, обложив вокруг камнями, и только после того, как руки положили последний камень, его окружила полная тьма.