Альберт Аспидов - Петербургские арабески

Но вернемся вновь ко времени открытия памятника, обращаясь к свидетельствам столичного репортера.

После панихиды по погибшим в Цусиме молившиеся в соборе собрались в сквере около еще покрытого пеленой памятника. Здесь были семьи, родственники и друзья погибших моряков, представители гвардейских полков. Императорская фамилия была представлена вдовствующей императрицей Марией Федоровной и королевой Эллинов Ольгой Константиновной. Были сын и дочь Александра III — в. к. Михаил Александрович и в. к. Ольга Александровна. Матросы из гвардейского экипажа — в белых рубашках и фуражках — опоясали своим фронтом площадку вокруг памятника.

Из собора вышел крестный ход во главе с настоятелем, митрофорным протоиереем Кондратовым. Караул отдавал честь, музыка играла «Коль славен». Когда процессия подошла к памятнику, забили барабаны, пелена спала, диакон возгласил вечную память в море погибшим, и, при тихом торжественном пении певчих, императрица, королева и вся площадь опустились на колени. Гранитный обелиск с венком наверху и крестом над ним возвышался среди зеленеющих деревьев и над коленопреклоненным народом; тонкой струйкой фимиам кадила обволакивал гранит и несся ввысь к венку. Недвижимые, сами как живые монументы, стояли линии войск, созерцая памятник своим погибшим с честью собратьям…

В послереволюционном 1924 году появился на свет новый исторический журнал — «Красный архив». Открылся он «Дневником А.Н. Куропаткина». Дневник сохранился «в архиве военного ведомства (Лефортовского)», куда известный царский генерал передал его вместе с другими своими бумагами перед отъездом на войну, в 1915 году. В предисловии к этой необычной для того времени публикации редакция сообщила и о судьбе ее автора: «Бывший начальник штаба Скобелева, видевший своими глазами больше военных действий, чем какой-либо другой русский генерал нашей эпохи, кончил жизнь, для такой карьеры, весьма прозаически: был убит бандитами на своей родине, где он скромно подвизался после 1917 года в качестве сельского учителя».

Пожалуй, никому из тогдашних больших военных начальников не довелось участвовать в стольких военных кампаниях и сражениях, сколько было на счету генерала, генерал-адъютанта и бывшего военного министра, служившего при трех русских царях, — скромнейшего Алексея Николаевича Куропаткина, внука простого крепостного крестьянина.

Но вместе с военными лаврами (орденами, чинами, званиями, звездами) Куропаткину пришлось в полной мере испить и горькую чашу упреков и осуждений — из-за отступлений в большой войне с японцами. Такова уж, наверное, судьба военного человека, деятельность которого высоко оценивается лишь в случае победы… Фельдмаршалу М.И. Кутузову воздвигли памятник на главном проспекте столицы. Но что было бы, если бы Александр I согласился принять мир, предложенный ему Наполеоном из оставленной Москвы? Помнили бы о Михаиле Илларионовиче тогда, наверное, лишь как о бездарном генерале, проигравшем судьбоносные сражения под Аустерлицем и Бородиным.

Именно так и стали отзываться о генерале Куропаткине после мира, отдавшего японцам пол-Сахалина, — как о главном виновнике русских поражений в минувшей войне. Так, один из иностранных военных наблюдателей при русской армии, барон фон Теттау, посчитал деятельность генерала Куропаткина «важнейшей и даже единственной причиной неожиданного хода и исхода этой войны», печального для русских. И что война, которая «неминуемо была бы для России победоносной с самого начала», была проиграна из-за «отсутствия инициативы и самодеятельности в русских военачальниках». Книги Теттау, посвященные злободневной теме, были быстро переведены на русский язык и широко распространились.

В своей стране, ожидавшей немедленных и блестящих побед, Куропаткин и его отступавшая армия не получили от творцов общественного мнения моральной поддержки (каковую, например, за несколько лет до того получила английская армия в очень неудачном для нее начале войны с бурами). Репутация нерешительного полководца, не сумевшего победить противника, уступавшего ему по численности войск, сохранилась за Алексеем Николаевичем вплоть до наших дней.

Однако постепенно приходит более объективная и взвешенная оценка роли генерала Куропаткина в войне, минувшей сто лет назад и судьбоносной для России.

Каков же был А.Н. Куропаткин на самом деле?

В офицеры он был произведен после окончания Павловского училища, выпускники которого славились отличной выправкой. И сразу же после этого, осенью 1866 года, восемнадцатилетним подпоручиком уехал служить в далекий Ташкент. В последовавшем затем Зеравшанском походе на Самарканд и Бухару, под началом генерала Кауфмана, Алексей Куропаткин принял свое боевое крещение. Затем молодой офицер поступил в Николаевскую академию Генерального штаба. После выпуска из академии с отличием (первый в выпуске) Куропаткин был командирован во Францию, в Алжир и принял участие во французских военных экспедициях в Сахару. В войне 1877–1878 годов он состоял начальником штаба скобелевской 16-й дивизии. (Был при «Чапаеве» той войны — «белом генерале» Скобелеве, ходившем в атаки на белом коне). Под Плевной Алексей Николаевич был контужен, а во время зимнего перехода через Балканы у Шейново тяжело ранен. Судьба породнила Скобелева и Куропаткина. Боевое братство их продолжилось в 1880 году, когда полковник Куропаткин привел свою стрелковую бригаду через пески пустыни к «белому генералу», осаждавшему крепость Геок-Тепе, что под Ашхабадом. Штурмовой колонной, взявшей сильную крепость, командовал Куропаткин. Колонна ворвалась в пролом, проделанный взрывом под стеной. Она прокладывала себе путь штыками, знамена были развернуты, звучала музыка. Командир был впереди.

Так что Алексей Николаевич вполне на деле освоил значение «быстроты и натиска» — по суворовской «науке побеждать».

Многие другие рукописи А.Н. Куропаткина, сохраняемые в архиве, поражают разнообразием интересов генерала от инфантерии, ставшего министром и военным писателем. Он изучал историю и современное военное искусство. Старался больше узнать о возможных противниках России и еще глубже постигнуть свое военное ремесло.

К войне с Россией Япония напряженно и интенсивно стала готовиться с 1895 года. Это после того как первая не только лишила ее Порт-Артура (завоеванного в войне с Китаем), но и сама устроила здесь свою военную базу. В короткое время в Японии был создан мощный броненосный военный флот. Армия получила современное вооружение и научилась в совершенстве владеть им. Были организованы и обучены значительные резервы. При мобилизации должно было немедля выставить 520 000 бойцов.