Ефим Морозов - Рассказы о котовцах

Среди петлюровцев оказались офицеры из контрразведки. От них Котовский узнал, что в Проскурове ночевала бригада есаула Яковлева, которая на рассвете должна была уйти в дальний рейд с заданием "пощипать" тылы Якира.

Теперь же, после захвата города, было очевидно, что Яковлеву будет не до рейда по тылам Якира. В пору самому успеть убраться за Збруч.

Поздно вечером Котовский собрал командиров и комиссаров. Он изложил им свое решение немедля двигаться на Волочиск, назначил время выступления и приказал кормить лошадей.

5

Бригада делала переходы по пятьдесят-шестьдесят верст в сутки. Где-то позади бригады отступали походные части Петлюры и Перемыкина, теснимые полками Якира. Разрыв между фронтом дивизии и кавбригадой Котовского составлял около ста верст.

На своем пути бригада больше не встречала ни гайдамаков Тютюнника, ни казаков Яковлева. Узнав, что Котовский уже движется на Волочиск, они торопились к переправам на Збруче. Метивший в гетманы "великой соборной Украины" головной атаман Петлюра со своим "правительством" бросил управление войсками и среди всех бежал к Волочиску, чтобы успеть пробраться на территорию Польши.

Котовский торопил бригаду. Каждый час промедления мог повлечь за собой большие потери. Из-под удара бригады могла ускользнуть масса оружия и всякого добра, награбленного желтоблакитниками и белогвардейцами за немногие дни их разгула на Подолыцине.

- Надо спешить, товарищи, - сказал Котовский. - Нельзя упустить награбленное петлюровцами.

На слова Котовского отозвался кто-то из его штабистов:

- Не хочет Петлюра возвращаться с пустыми руками к хозяевам. Знает, что убежище в эмиграции надо оплачивать.

- У финансовых воротил Антанты ме убудет, если Петлюра вернется и порожним, - заметил комиссар. - Расходы на этого пустобреха ничтожны по сравнению с расходами на Колчака, Деникина, Врангеля. Но позволить Петлюре утащить эшелоны с награбленным в Польшу мы не имеем права. Наша задача помешать этому.

Котовский молчал, поторапливая Орлика, кивал головой в знак согласия с комиссаром. Потом он мельком поглядел на комиссара, затем на начальника штаба и как бы про себя заметил:

- Хорошо бы сцапать Петлюру. Какой бы шум был.

На всю Европу!

Комиссар и начальник штаба оживленно переглянулись.

- А ты мечтатель, Григорий Иванович, - усмехнулся комиссар и навел бинокль на вершину ближнего холма. - Вряд ли этот злодей Петлюра будет дожидаться на Збруче нашего прихода.

Котовский подумал о чем-то, потом вскинул кверху подбородок и глубоко вздохнул:

- Жизнь без мечты - скучнейшее дело, скажу я вам. А о захвате Петлюры мечтает вся наша бригада.

Вдумайтесь только и представьте, какую бы радость испытали от поимки Петлюры тысячи и тысячи сирот и вдов, отцы, мужья и братья которых стали жертвами погромов и разбоя, чинимых его подручными...

Комиссар и начальник штаба молча слушали Котовского, ритмично покачиваясь в седлах и задумчиво глядя в даль, заснеженную первой зимней порошей...

Вскоре бригада достигла деревни Фридриховки, откуда хорошо просматривалась широкая и ровная долина, уходившая далеко вниз, до самого Збруча. Первый снег выпал еще ночью, и бурливый Збруч виднелся в белесой дали черной извилистой нитью.

На восточном берегу реки лежал Волочиск, на западном - Подволочиск. Их разделял Збруч, река, ставшая в ту пору по условиям перемирия государственной границей между Польшей и необъятной Республикой Советов.

Котовский остановил коня, поднес к глазам бинокль и стал внимательно просматривать оба городка, а затем берега Збруча. Его внимание привлекла переправа.

В бинокле, как в калейдоскопе, закружилась, завертелась, наваливаясь и обгоняя друг друга, неисчислимая масса петлюровских солдат, десятки орудий и зарядных ящиков, обозных повозок и санитарных двуколок, табуны лошадей, гурты скота, прикрываемые конницей, расположенной уступами по обе стороны дороги.

- Вот они, герои, - кивнул Котовский комиссару и начальнику штаба на переправу. - Оба здесь, и Яковлев и Тютюнник! Не отсюда ли они собираются двинуться в рейд, чтобы пощипать тылы Якира? - И в глазах его вспыхнули веселые искорки.

В это время из-за бугра тихо выплыл петлюровский бронепоезд "Кармелюк" и ударил по бригаде шрапнелью. Командир батареи Продан, не дожидаясь сигнала комбрига, с грохотом промчался со своими пушками по мерзлым кочкам перед самой головой бригадной колонны и развернул батарею неподалеку от дороги. И не успели ездовые ускакать с орудийными передками в ближнюю балку, как Продан взмахнул шапкой и скомандовал:

- По бронепоезду картечью ого-о-нь!!

Оглушительно громыхнули три осиротевшие пушки бригадной батареи, и бронепоезд сразу стал набирать скорость, спеша к Збручу, где виднелась темно-синяя полоска комфортабельных вагонов поезда Петлюры.

Раздался еще залп, и бронепоезд сбавил ход. С третьего залпа один из снарядов угодил в паровоз, и "Кармелюк"

стал. Несколько минут горласто бабахала только одна пушка да из узких щелей блиндированных платформ бешено плевались огнем пулеметы. Батарейцы сделали еще несколько залпов, и бронепоезд умолк.

Котовский издали поглядел одобрительно на Продана, на батарейцев, затем поднял кверху большой палец и улыбнулся.

Из-за орудийного щита вынырнул коренастый и дюжий в плечах наводчик Наговечко. Он браво сделал под козырек и прокричал Котовскому:

- Это мы им, гадам, за папашу Просвирина, товарищ комбриг! Как говорится: око за око!

- Молодцы, батарейцы! - громко сказал Котовский и круто повернулся в седле, ища глазами Кризоручко.

Но ему не пришлось дать указание командиру полка.

Криворучко уже разворачивал полк фронтом на железнодорожный мост. Котовский кивком головы одобрил действие командира и пустил коня вскачь в сторону первого полка.

Первый полк также развернулся в лаву и с нетерпением ждал сигнала комбрига. Котовский промчался на разгоряченном Орлике к центру лавы и осадил коня.

Комполка Шинкаренко отсалютовал комбригу саблей, и оба они повели эскадроны рысцой в долину Збруча, к переправе. Позади полка набирали скорость развернутые веером пулеметные тачанки, готовые по первому знаку комбрига вырваться вперед и обрушить свой смертоносный огонь на противника.

Криворучко тем временем с одним из эскадронов примчался к бронепоезду. Кавалеристы мигом обыскали его бронированные отсеки, камеры и доложили, что он пуст.

- Как пуст?! - не поверил Криворучко, и его глаза округлились. - А куда ж она девалась, прислуга?

Вы мне, хлопцы, того, не заливайте...

- Вот они, товарищ комполка, глядите! - вскричал взводный Симонов и показал рукой в сторону Збруча.