Ефим Морозов - Рассказы о котовцах

Котовцы неохотно покидали мост. Ведь на той стороне, совсем близко от них, драпали по дороге на Подволочиск сотни петлюровцев. А когда переправа была наконец очищена, Криворучко приказал взводному Яблочко поставить на своей стороне часовых с ручными пулеметами.

- Смотреть мне за границей в оба, - наказывал Криворучко часовым. Чтоб и мышь не проскользнула.

Котовский в эти минуты осматривал захваченные эшелоны. Сотни вагонов, запорошенных снегом, стояли в несколько рядов. Комбриг знал уже, что Петлюра успел улизнуть. Со стороны казалось, что он примирился с этим досадным фактом, но это было не так.

С грохотом откатывая тяжелые двери пульманов, Котовский по-хозяйски оценивал выложенные пирамиды муки и сахара, с удовлетворением глядел на горы пшеницы, овса, ячменя, насыпанные навалом, и что-то прикидывал в уме. Постепенно складки на его строгом лице разглаживались, а глаза добрели.

- Солидные трофеи достались нам, товарищ комбриг, - сказал кто-то из командиров.

- Вырвали из разбойничьих лап свое кровное, - сказал Котовский, занося ногу в стремя. - Но если бы мы вздумали воевать по уставу, все это добро было бы там, - махнул он рукой в сторону границы. И, вскочив в седло, пустил Орлика резвым аллюром в сторону Волочиска.

Сгущались сумерки. Котовцы располагались вдоль Збруча и долго еще наблюдали за концом желтоблакитников. По ту сторону реки польские солдаты бесцеремонно разоружали петлюровцев. Они стаскивали всадников с лошадей, отбирали полушубки, винтовки, шашки и бросали на землю. Польские обозники проворно грузили оружие и снаряжение на высокие повозки и увозили по дороге на Подволочиск.

Котовцы на восточном берегу подсчитывали трофеи. Здесь, у Волочиска, не считая эшелонов с продовольствием и военным снаряжением, было захвачено четырнадцать орудий, свыше ста двадцати пулеметов, два бронепоезда, "правительственный" поезд Петлюры с казной и архивами, сотни обозных повозок, нагруженных всяким добром, и свыше тысячи пленных.

Подмораживало. Котовцы зажгли вдоль Збруча костры и принялись кипятить чай, поджаривать на шомполах куски хлеба и ломтики трофейной баранины.

С берега говорливой реки тянуло жареным мясом, как из заправского духана.

На мосту, охраняемом бойцами из взвода Яблочко, тоже весело потрескивал костер. Кучка польских жолнеров и красноармейцев, протягивая руки к огню, угощали друг друга куревом, вели беседу.

- Что ж это вы науськали против нас Петлюру? - с упреком спросил польского солдата Игнатий Гудз. - Замирились с нами, а сами пошли на подлость?

Жолнер улыбнулся, хотел что-то сказать, но в это время скрипнула дверь кордегардии и на крыльцо вышел дюжий капрал. Он подозрительно поглядел на жолнеров и подошел к костру.

- Цо за розмовы тутай? - сердито спросил капрал и строго посмотрел на жолнеров. - Ходзь на мейсце, пся крев! Як тшймаш машингвер?! - напустился на одного из жолнеров с зажатым под мышкой ручным пулеметом.

Жолнеры отошли от костра, стали по обе стороны моста и застыли как манекены. Капрал прошелся взад-вперед по мосту и, не глядя на котовцев, повернул в кордегардию.

- В-во шкура какая, - сказал Гудз, закипая гневом, и сочувственно поглядел на польских солдат. - Дисциплинка у вас того, как при царе Николае. Небось еще по зубам получаете?

Солдаты молчали. Только один из них буркнул что-то невнятное, перекинул с руки на руку французский ручной пулемет и застучал английскими бутсами по мерзлой земле, согревая ноги.

Вдруг из кордегардии вышли два офицера. Они, видимо, давно наблюдали из окон караульного помещения за движением котовцев на берегу Збруча. Один из них подошел к Семенюку и спросил на чистом русском языке, как можно повидать Котовского. О просьбе офицера Семенюк доложил эскадронному Вальдману. Через минуту-другую эскадронный командир вынырнул из гущи трофейных повозок на дребезжащем шарабане и бойко подкатил к мосту.

- Кому надо к Котовскому? - спросил Вальдман, разыгрывая из себя незадачливого ездового. - Прошу садиться, панове!

Офицеры подошли к таратайке, внимательно поглядели на озаренного пламенем костра гиганта ездового, на его рыжеватую бороду, на высокую черную шапку с красным верхом, зеленую венгерку, саблю, маузер и, пожав плечами, робко полезли в кузоз.

- Н-но, зале-етные!! - вскричал Вальдман простуженным басом и словно заправский лихач пустил рысаков вскачь. Бог весть где подобранная вахмистром Митрюком бричка запрыгала, затарахтела и понеслась в сторону Волочиска.

Котовский со штабом и командирами полков ужинал в доме бежавшего богатея.

Оставленные в доме экономка и прислуга сновали из кухни в столовую и подавали жаркое, приготовленное из свежего барашка. Проголодавшиеся командиры с удовольствием ели жаркое, запивая медовухой, добытой в подвале хозяйского дома.

Котовский радушно встретил польских офицеров и пригласил к столу. Когда офицеры уселись, показал место возле себя и Вальдману.

- Садись, эскадронный, - сделал комбриг широкий приглашающий жест рукой. - В ногах, говорят, правды нет.

Вальдман снял шапку, положил на конек высокого буфета, разгладил усы и присел возле комбрига.

Офицеры с любопытством глядели в сторону Вальдмана и посмеивались.

Один из офицеров, говоривший по-русски, деликатно пояснил:

- Коллега мой удивлен. Считал, что нас вез сюда ездовой, оказалось ротмистр.

- Дело нехитрое, - улыбнулся Котовский, - можно и ошибиться. У нас погон не носят, а от солдата до командира дистанция невелика. Было б только желание да голова на плечах.

Возникший вначале ледок официальности быстро растаял, и между котовцами и офицерами завязалась непринужденная беседа. Офицеры рассказали, что за действиями конницы Котовского всю неделю внимательно следили видные чины из генеральных штабов европейских держав, утверждали, что тактика Котовского опрокидывает на обе лопатки все уставные понятия о действиях кавалерии в современной войне. Особенно расточали похвалу смелому маневру Котовского на Проскуров и Волочиск, пророчили завидное будущее его опыту вождения конницы.

Офицер с кавалерийскими выпушками на воротнике отлично сшитого мундира все время молчал, о чем-то думая. Потом наклонился к уху своего напарника и чтото зашептал.

- Извините, - сказал офицер, - мой коллега в недоумении. Считает, что одной бригады Котовского недостаточно для того, чтобы парализовать у Волочиска действия конницы Тютюнника, Яковлева и нескольких полков пехоты.

Эскадронный Вальдман вздрогнул, откинулся на спинку стула:

- А кто сказал, что у Котовского бригада? Под Львовом да, была бригада, а сейчас совсем другой табак!

Котовский насторожился и пристально поглядел на Вальдмана: что еще за версию придумал его эскадронный?