Вольфганг Акунов - Божии дворяне

В нашем кратком описании хода битвы при «Еловой горе» упоминался момент, когда под натиском ударного отряда тевтонских рыцарей во главе с самим Верховным Магистром Ульрихом фон Юнгингеном, почти утратившим к тому времени зрение, но не утратившим своего всегдашнего мужества, пало знамя головной хоругви польско-литовской армии – так называемая «Великая Краковская хоругвь» (именуемая также «Большое Королевское знамя»). Впрочем, по другой версии, атака Верховного Магистра произошла позднее (при этом едва не был убит польский король), а поляки потеряли Большое знамя еще раньше, при атаке хоругвей фон Валленрода (Вальрода, Вальроде) на их правый фланг. Подобное прямоугольное, с несколькими (от 2 до 5) косицами, знамя (на которое имели право военные вожди высшего ранга – герцоги, князья или короли) именовалось «гонфаноном». Украшенное белым коронованным одноглавым орлом польское «Большое Королевское знамя-гонфанон под Танненбергом имело три косицы. Оно было красного цвета, в соответствии с традицией, идущей еще от древнеримских военачальников и цезарей, а также Императоров «Священной Римской империи». Красный цвет знамени означал, между прочим, право его обладателя предавать виновных смерти. Именно поэтому пираты и мятежники издавна поднимали красное знамя – в знак своей претензии отнять привилегию «казнить и миловать» у законной власти.

Падение Большого Королевского знамени вызвало панику в рядах польско-литовской армии. Увидев, что польское знамя пало, рыцари Тевтонского ордена, в предвкушении скорой победы, запели: «Христос воскресе из мертвых» (Christ ist erstanden). Это историческое свидетельство служит наглядным свидетельством значения, придававшегося потере знамени в бою.

Великая Краковская хоругвь с тремя косицами, о которой идет речь, как это ни странно, имеет, в геральдическом плане, гораздо большее отношение не к Кракову, а к Гнезно. Ведь именно с городом Гнезно связано предание о том, как легендарный князь Лех, вождь племени полян(мифический прародитель ляхов-полякови брат Чеха– прародителя чехови основателя Праги [56], а, согласно некоторым вариантам сказания – также и Руса– прародителя русских), однажды увидел белого орла, кружившего над своим гнездом, свитом на вершине могучего дуба. «Будем гнездиться здесь!» - воскликнул якобы Лех и повелел основать на этом месте первую польскую столицу, которую в память об орлином гнезде назвал « Гнезно» (что означает по-польски «гнездо»). И потому герб города Гнезно (ставшем также резиденцией первого польского епископа, а позднее – и архиепископа) – украшает белый орел, символ польского государства. Этот же белый орел украшал и «Большое королевское знамя» в битве при «Еловой горе». Великой Краковской хоругвью, осененной этим знаменем и формально подчинявшейся каштелянуКраковскому, Крыштину из Острова, фактически командовал в бою Зындрам из Машковиц.

Заметим к слову, что вообще-то орлы, гнездящиеся в тех местах, не белые, а серые, но увиденный Лехом орел был, вероятно, еще молодым и потому его оперение имело более светлую окраску, а в лучах заходящего солнца и вовсе выглядел белым на красном фоне. Таким его и изобразили на гербе, а белый и красный цвета с тех пор сохранились на польском флаге и по сей день.

Если подобное «негеральдическое» объяснение покажется кому-то слишком простым, чересчур «рациональным» или, наоборот, чрезмерно «мифологизированным», можно привести более историческое и геральдическое истолкование польского герба. Дело в том, что до XIII века у Польши не было государственного герба, и орел был личной эмблемой одного из представителей древнейшей династии Пястов, лишь постепенно ставший общегосударственным символом. Могущественный западный сосед польских княжеств, постоянно пытавшийся подчинить их своему влиянию, – Император «Священной Римской Империи» - пользовался гербом с изображением черного двуглавого орла [57] на золотом поле. Согласно теоретическим представлениям об иерархии, шедшим еще со времен позднеантичной Римской империи, Император считался «королем над королями»( «царем царей»), и потому король, как вассал Императора, в соответствии с геральдическими правилами развитого Средневековья, имел право на герб в виде одноглавого орла геральдически противоположного, то есть, золотого цвета, на черном поле. Однако польский орел как бы не признал власть над собой римско-германского, и вступил с ним в спор, ибо геральдически белый (серебряный) цвет считается выше черного [58].

Сам король Владислав Ягелло, в отличие от тевтонского Гохмейстера Ульриха фон Юнгингена, как мы уже знаем, не возглавлял в бою какой-либо конкретный военный отряд, а переезжал с места на место, сопровождаемый своим Королевским прапором (Малым знаменем), также с белым орлом на красном поле, но с двумя белыми косицами.

Как уже говорилось выше, в рядах армии Владислава Ягелло, наряду с польскимфеодальным ополчением, сражалось немало наемников– главным образом, богемцев (чехов), моравян и силезцев, но также и немцев(в том числе «бурггерров» - владельцев замков, и знатных феодалов), значительный валашский контингент из Молдавии (состоявшей в вассальных отношениях с Ягелло), равно как и немало валахов и «русинов» из Галицкой земли(окончательно присоединенной к польской Короне еще в 1387 году).

В общей сложности в битве при «Еловой горе» приняла участие 51 хоругвь Польского королевства. В их число входили две Королевские хоругви – «Гонча» (хоругвь королевских «гонцов» или «пажей») и «Надворная» (Придворная). На знамени хоругви «Гонча» был изображен в лазурном поле золотой «лотарингский крест» («Крест Святой княгини Евфросинии Полоцкой»), долгое время изображавшийся на королевской печати Владислава Ягелло. Этот символ мог быть принят им под влиянием матери – православной княгини Улиании. С другой стороны, подобный же крест был гербом Словакии (входившей в описываемую эпоху в состав строго католического Венгерского королевства), так что, возможно, православное влияние здесь было ни при чем.

Три хоругви привели под Танненберг князья Мазовецкие, как вассалы польского короля. Еще три хоругви состояли из иноземных наемников – чехов и моравян (нанятых за счет средств польской королевской казны). Одна из этих трех иноземных хоругвей – хоругвь Святого Ежи (Георгия)– была нанята непосредственно королем Владиславом Ягелло; именно в рядах этой хоругви служил – не по «зову сердца» (как рыцари-крестоносцы, бескорыстно посвятившие свои мечи делу Тевтонского Ордена Пресвятой Девы Марии!) и не из мифической «славянской солидарности»! – а за деньги – столь знаменитый впоследствии вождь таборитов Ян Жижка (потерявший под Танненбергом свой правый глаз; второй глаз ему позднее, в ходе Гуситских войн, выбили болтом из арбалета уже «свои»). Две других наемных хоругви, также оплаченные из средств польской королевской казны, были приведены под Танненберг чехом Яном Янчиковичем из Йичина и поляком Гневашем из Далевиц. Следующие 17 хоругвей представляли собой земские (территориальные) ополчения, выставленные «землями» Польского королевства. Еще 26 хоругвей выставили богатые светские и духовные вельможи королевства. И всего лишь две хоругви (упомянутые у Длугоша под №№ 46 и 48) были сформированы традиционным способом, объединив в своих рядах членов конкретных шляхетских родов («гербовых братств»). Этими единственными сформированными не по территориально-земскому, а по традиционному родовому принципу военными отрядами были хоругви родов Елита (герб: в красном поле три возникающих копья внизу) и Гриф (в красном поле серебряный гриф влево).