Георгий Зуев - Петербургская Коломна

Слова адмирала возымели противоположное действие. При очередном увольнении «молодцы» вернулись в совершенно отчаянном виде. «Всегда так с ними, – ворчал вахтенный офицер, – стоит им прочесть нравоучение, как все после этого перепиваются». В довершение всего на жилой палубе «Алмаза» началась драка.

На стоянке в Суде адмирал провел инспекторскую проверку кораблей отряда. Матросы не смогли рассказать, что такое оптический прицел и как с ним обращаться. Даже некоторые артиллерийские офицеры, к стыду командиров судов, не смогли продемонстрировать умение пользоваться новой прицельной оптикой.

Корабли отряда контр-адмирала Д.Г. Фелькерзама в Порт-Саиде.

На втором плане, второй слева – «Алмаз».

Фото. 11 ноября 1904 г.

8 ноября, в 1 час 45 минут дня, отряд снялся с якоря и вышел в море. Весь путь сопровождался постоянной килевой качкой, она особенно изматывала команду легкого «Алмаза». Многих матросов свалила морская болезнь. 11 ноября, в 8 часов утра, «Алмаз» в составе отряда под командованием контр-адмирала Фелькерзама отдал якорь на рейде Порт-Саида. Холодное утро. Ясно. Стоянка в преддверии Суэцкого канала. Офицеры сошли на берег. На низком песчаном берегу – чистый город с прямыми опрятными улицами. Купили комплекты тропической одежды. Поразили русские надписи на ящиках в гастрономическом магазине – «Царицын», а в них наша родная волжская вобла – деликатес для местных жителей.

К вечеру взяли с транспортов уголь и вошли в Суэцкий канал. Протяженность его – 91 миля. Берега канала низкие, песчаные, с убогой чахлой растительностью. С борта крейсера просматривались пучки зелени в желтом песке. Канал оказался довольно узким, двум «Алмазам» не пройти. Шли неторопливо, не более 5 узлов. Береговая стража на верблюдах обгоняла корабль. На ночь вошли в большое соленое озеро и отдали якорь. За проход Суэцкого канала отрядом уплатили около 70 тысяч рублей золотом. 16 ноября корабли отряда вошли в тропики. Духота невыносимая. Офицеры надели пробковые шлемы. Команда стала спать на палубе.

«Алмаз» во время прохода Суэцким каналом.

Фото. 12–13 ноября 1904 г.

Особенно тяжело приходилось машинной команде. Механики докладывали, что температура воздуха на рабочих местах кочегаров превышала +50 °C.

По инструкции из Петербурга при проходе Красного моря корабли должны были сопровождаться арендованными Гартингом для охраны каравана яхтами-конвоирами и кораблями-разведчиками. Однако указанных кораблей на месте сбора не оказалось, несмотря на то что морской штаб щедро заплатил охранному отделению за все действия, связанные с обеспечением безопасности.

Вместе с судами отряда «Алмаз» успешно прошел этот опасный отрезок похода и бросил якорь в Джибути (тогда – французском. – Авт .), порту на восточном берегу Африки. Погрузив уголь, корабль взял курс на Мадагаскар, где должна была соединиться вся эскадра. 20 ноября крейсер вместе с остальными кораблями отряда пришел в Носи-Бе, значительно раньше основных сил эскадры, чей приход ожидался лишь через месяц. 24 декабря 1904 года получено известие о сдаче японцам Порт-Артура и гибели 1-й Тихоокеанской эскадры. Это известие поразило моряков.

Сообщение о падении Порт-Артура и неудачах русских войск в Маньчжурии привело в подавленное состояние даже командующего эскадрой. Перед уходом с Мадагаскара контр-адмирал З.П. Рожественский сообщил в Петербург о своей болезни, прося заменить его адмиралом Г.П. Чухниным. Пропала уверенность. Начались разговоры о том, что идти дальше теперь не следует. Безумие, говорили, сражаться с противником, имеющим значительное превосходство. Часть офицеров все же считала, что дальше идти надо, иначе это будет трусостью и совестно будет после этого показаться в России, рассчитывали на счастье, на русское «авось». Желали боя, чтобы хоть самим лечь костьми, но поддержать престиж и славу Андреевского флага.

Ждали прихода контр-адмирала Рожественского с основными силами. Настроение с каждым днем ухудшалось. Стали открыто говорить о возвращении домой как о деле решенном. Работы на кораблях выполнялись кое-как. Чего там надрываться, если все равно уйдем в Россию! Офицеры, свободные от вахты, все время проводили на берегу. Команда также ежедневно увольнялась. «Зачумели, как вольные люди», – вздыхали офицеры. Скромное местечко Носи-Бе закипело бурной жизнью. Отовсюду нахлынули туземные красавицы, француженки, именовавшие себя почему-то певицами. Открылись многочисленные кафешантаны и игорные дома.

27 декабря 1904 года, в 11 часов утра, в порт пришел, наконец, основной отряд эскадры. С его приходом ситуация в Носи-Бе круто изменилась. Игорные притоны закрылись увольнения на берег прекращены. Адмирал провел учения в море. Однако четырехмесячное совместное плавание не принесло должных плодов. По сигналу тревоги эскадра снималась с якоря около часа. Корабли не сумели занять свои места при самом малом ходе флагмана.

При команде «повернуть всем вдруг» вместо правильного фронта получилось скопище посторонних друг другу судов. Крейсера даже не пытались ровно выстроиться. Призванные снова в кильватерную колонну суда растянулись так, что от «Суворова» до «Донского» дистанция превысила положенную вдвое. Строй фронта продолжал являться камнем преткновения эскадры. Простейшие повторные последовательные повороты на 2–3 румба при перемене курса эскадры в строю кильватера не удавались. Одни при этом входили внутрь строя, другие выпадали. И это при спокойном море!

31 декабря 1904 года на крейсере «Алмаз» устроили новогодний праздник. Вместо елки, конечно, поставили пальму. Минеры украсили ее электрическими лампочками. Принесли граммофон. Команде раздали подарки – рукавицы, форменки, платки, щетки, карманные часы. Праздник закончился танцами под гармошку.

Конец 1904 года не внес особого беспокойства в работу управляющего Морским министерством вице-адмирала Ф.К. Авелана, несмотря на катастрофическую ситуацию и неудачи флота в Порт-Артуре. Под огнем японских 280-мм орудий гибли последние броненосцы Тихоокеанского флота, а на рейде Владивостока стоял единственный боеспособный крейсер – «Россия». Оптимизм в военно-морских кругах официального Петербурга поддерживался тем, что в пути на Дальний Восток находилась 2-я эскадра флота Тихого океана под командованием контр-адмирала З.П. Рожественского. Надеялись на выдающиеся личные качества «боярина Зиновия и дружины его». Полагали, что потери японского флота значительно ослабили его мощь. Мало того, вдогонку 2-й эскадре Николай II разрешил ассигновать 2 миллиона золотых рублей на снаряжение 3-й эскадры для флота Тихого океана и ее отправку на Дальний Восток. Решение о ее посылке принималось в развитие предложения командующего Тихоокеанским флотом вице-адмирала Н.И. Скрыдлова о наращивании морских сил на Дальнем Востоке. План поддержали Ф.К. Авелан и Е.И. Алексеев.