Феликс ШАБУЛЬДО - Земли Юго-Западной Руси в составе Великого княжества Литовского

О военно-политических событиях, разыгравшихся на террито- /130/рии Киевского княжества летом 1380 г., ничего не известно. Источники на этот счет не содержат никаких прямых указаний. Известно, однако, что в отличие от чернигово-северского князя Владимир Ольгердович сохранил свои владения, которые, как показывают дальнейшие события, остались в структуре Великого княжества Литовского, но, возможно, с правами более широкой автономии. Некоторые письменные источники косвенно свидетельствуют о том, что в 1380 г. Киевское княжество пребывало в состоянии войны с мамаевой Ордой и одновременно в союзнических отношениях с Москвой. Так, в уже упоминавшейся жалованной грамоте Владимира Ольгердовича, датируемой 1381 г., указывается, что поводом для ее выдачи послужило желание киевского князя вознаградить своего вассала Юрия Ивантича Половца за понесенный им ущерб от разорения ордынцами (в тексте: Заволжской ордой. – Авт. ) владений на левобережье Днепра вблизи г. Остра. Из этого можно заключить, что какие-то ордынские отряды в 1380 г. сумели достичь лишь правобережья Десны.

Памятники Куликовского цикла, отмечая участие в разгроме Мамая чернигово-северского князя Дмитрия Ольгердовича, его брата Андрея Ольгердовича Полоцкого, который "издалеча" приспел на бой "и съ плесковици", не содержат никаких известий о Владимире Ольгердовиче и его киевских полках. Вместе с тем в литературных произведениях о Куликовской битве имеются сюжеты и подробности, которые, как представляется, могли бы свидетельствовать в пользу участия Киевского княжества в военных действиях против орд Мамая, но их смысл был намеренно затемнен или искажен, если не во время создания, то при последующем редактировании. Такой вывод напрашивается в связи с тем, что эти сюжеты и подробности, отражающие определенные исторические реалии, [576] Об этом см.: Бегунов Ю. К. Об исторической основе "Сказания о Мамаевом Побоище" // "Слово о полку Игореве" и памятники Куликовского цикла. – М.; Л., 1966. – С. 477–523; Азбелев С. М. Об устных источниках летописных текстов (на материалах Куликовского цикла) // Летописи и хроники, 1976 г. – М., 1976. – С. 98; Дмитриев Л. А. Литературная история памятников Куликовского цикла // Сказания и повести о Куликовской битве. – Л., 1982. – С. 306– 359. явно противоречат известным фактам или же их нельзя сколько-нибудь удовлетворительно объяснить без учета активной антиордынской позиции Киевского княжества и его союзнических отношений с Москвой в 1380 г. Так, например, в эпизоде о переписке и совместном выступлении на помощь Дмитрию Московскому двух братьев Ольгердовичей – Андрея Полоцкого и Дмитрия, названного князем брянским, привлекают внимание следующие слова: "Слышах убо, яко приидоша ко мнђ медокормци ис Сђверы, а кажуть уже великого князя Дмитрия на Дону, ту бо ждати хощеть злых сыроядцевъ. И нам подобаеть итти к Сђверђ и ту съвокупитися нам: предлежить бо нам путь на Сђверу и тым путем утаимъся отца своего… По малех же днех снидошася оба брата желанно со всђми силами к Сђверђ… И приспеша борзо на Донъ, и нађхаша великого князя Дмитреа Ивановичя Московьскаго еще об сю /131/страну Дону, на мђстђ рекомое Березуй и ту съвокупившяся". [577] Сказание и повести о Куликовской битве. – С. 36–37, 91; Моисеева Г. Н. К вопросу о датировке Задонщины // Куликовская битва и подъем национального самосознания. – Л., 1979. – С. 236. Совершенно ясно, что Андрею Полоцкому, находившемуся на московской службе в Пскове с 1378 г., незачем было спешить на Дон окольным путем через Северскую землю, но этот путь был наиболее оптимален для соседствующих чернигово-северского и киевского князей. Примечательным является также факт отправки Дмитрием Московским еще до сбора общерусской рати в Коломне первой "сторожи" под началом Василия Тупика на Тихую Сосну, т. е. на киевско-ордынское пограничье. [578] Сказания и повести о Куликовской битве. – С. 29–30, 55, 79, 107. Конечно, вопрос об участии Киевского княжества в антиордынской борьбе на стороне Москвы в 1380 г. нуждается в специальном исследовании. Но и приведенные выше факты показывают, что в результате военно-дипломатических усилий Москвы на исходе 1379 г. военные силы двух крупнейших княжеств Среднего Поднепровья – Чернигово-Северского и Киевского приняли участие в сражении с полчищами Мамая. Интересно, что в 1380 г. в состоянии войны с ордынцами находилось и Подольское княжество, правитель которого Александр Кориатович погиб в схватке с ними, как считают некоторые исследователи, именно в том году.

Разгром основных сил мамаевой Орды в битве на Куликовом поле 8 сентября 1380 г. явился переломным моментом в борьбе Руси против Золотой Орды, военному могуществу и политическому господству которой был нанесен серьезный удар, ускоривший ее распад на менее значительные государственные образования. Другой внешнеполитический противник Московского великого княжества – Великое княжество Литовское – также вступает в полосу безысходного кризиса. [579] Пашуто В. Т. Возрождение Великороссии и судьбы восточных славян. – С. 49; Пашуто В. Т. Историческое значение Куликовской битвы // Сказания и повести о Куликовской битве. – С. 286–290; Лиха- чев Д. С. Мировое значение Куликовской победы // Там же. – с. 255–261. Победа на Куликовом поле закрепила за Москвой значение организатора и идеологического центра воссоединения восточнославянских земель, показав, что путь к их государственно-политическому единству был единственным путем и к их освобождению от чужеземного господства.

Особенности этапа политической консолидации восточнославянских земель, наступившего после разгрома орд Мамая и до заключения Кревской унии, раскрыты в работе И. Б. Грекова. [580] Греков И. Б. Восточная Европа и упадок Золотой Орды. – С. 127–181. Им установлено, что примерно до 1382 г. этот этап характеризовался невиданным ранее размахом и интенсивностью процесса объединения княжеств Руси вокруг Москвы, предпринявшей ряд дипломатических мер с целью приведения государственных границ в соответствие с этническими на основе провозглашенной ею патримониальной концепции внешней политики. Благодаря Л. В. Черепнину, введшему в научный оборот описи архива Посольского приказа 1626 г., стали известны важные документальные свидетельства того, что сразу же после разгрома полчищ Мамая московская великокняжеская династия действительно приступи- /132/ла к объединению под своей эгидой находившихся под властью Литвы восточнославянских земель. В частности, в описи имеется упоминание о договоре Андрея Полоцкого с Дмитрием Донским, который И. Б. Греков не без оснований датирует 1381 г. и связывает его с возвращением Андрея Ольгердовича в Полоцк в том же году. [581] Опись архива Посольского приказа 1626 года. – Ч. 2. – М., 1977. – С. 34; Греков И. Б. Восточная Европа и упадок Золотой Орды. – С. 139, 168. Весьма вероятно, что именно к этому периоду относится требование Дмитрия Донского передать под его власть и другие земли Руси, ранее входившие в состав Великого княжества Литовского, но в канун Куликовской битвы примкнувшие к возглавляемому Москвой военно-политическому антиордынскому союзу. Так, по словам М. Стрыйковского, "великий князь Дмитрий Московский вознесенный умысли такожде под Литвою языческой Витебского, Киевского и Полоцкого княжеств русских войной доходити и отправил к Ольгерду, великому князю литовскому, послы…". [582] Stryjkowski M. Kronika polska… – Т. 2. – S. 8. А. В. Соловьев, отмечая недостоверность подробностей этого рассказа, вместе с тем указал на правдоподобность отразившейся в нем политической ситуации, которая характеризовала отношения между Великим княжеством Литовским и Московским великим княжеством в начале 80-х гг. XIV в. [583] Соловьев А. В. Автор "Задонщины и его политические идеи // ТОДРЛ. – Т. 14. – М.; Л., 1958. – С. 186.