Феликс ШАБУЛЬДО - Земли Юго-Западной Руси в составе Великого княжества Литовского

Дипломатическая активность усилившегося после разгрома Мамая Московского великого княжества оказала влияние на соотношение политических сил в Великом княжестве Литовском. В октябре 1381 г. князь Кейстут, опираясь на поддержку группировавшихся вокруг него русских и литовских феодалов, захватил Вильно и отстранил от власти Ягайла, дискредитировавшего себя союзом с Мамаем. [584] Рогожский летописец. – Стб. 142; Супрасльская летопись. – С. 62. Став великим князем литовским, Кейстут проводил политику сближения с Московским великим княжеством на антиордынской основе. [585] Греков И. Б. Восточная Европа и упадок Золотой Орды. – С. 152–153. Но против этого сближения выступили как крестоносцы, так и Орда, внутриполитическое положение которой с приходом в конце 1380 г. к власти хана Тохтамыша временно стабилизировалось. В конце мая – начале июня 1382 г. Кейстут двинул войска в поход против посаженного Ягайлом в Новгород-Северске князя Дмитрия-Корибута, который отказался признать власть нового правителя Литвы. [586] Супрасльская летопись. – С. 62; Wigand von Mar- burg. Cronica nova Prutenica. – S. 602–619; Detmar von Lübeck. Chronik // SRP. – Liepzig, 1813. – T. 3. – S. 121–122. Прав И. Б. Греков, видя в выступлении Дмитрия-Корибута часть заговора, направленного против Кейстута и инспирированного ордынскими властями. [587] Греков И. Б. Восточная Европа и упадок Золотой Орды. – С. 153–154. Уже в июле 1382 г. при военной помощи Тевтонского ордена и дипломатической поддержке Орды Ягайло снова захватил верховную власть в Великом княжестве Литовском. Кейстут в ходе переворота был убит. [588] Супрасльская летопись. – С. 63.

Почти одновременно, в августе 1382 г., войска хана Тохтамыша вероломно овладели Москвой, ограбили и сожгли ее. Опустошению подверглись и многие другие города Московского кня- /133/жества, а также территория союзного ему Рязанского княжества. [589] Патриаршая или Никоновская летопись. – С. 71– 81. В результате нашествия Тохтамыша Московское великое княжество и зависимые от него земли и княжества были вновь вынуждены выплачивать дань Орде, потребовавшей в 1384 г. ее в особенно большом размере. [590] Рогожский летописец. – Стб. 149. Все это имело следствием раскол антиордынской коалиции, ослабление сотрудничества феодальных кругов Московской и Литовской Руси, замедление в целом процесса политической консолидации восточнославянских земель и временный спад антиордынской активности их населения.

Несмотря на поражение группировки Кейстута, позиции Ягайла на международной арене и внутри Великого княжества Литовского оставались неустойчивыми. Он вынужден был считаться с политическими настроениями зависимых от его власти восточнославянских земель и какое-то время проводить политику сближения с Московским великим княжеством, хотя уже твердо решил следовать путем, приведшим вскоре его и подвластную ему Литву к принятию католичества и политической унии с Польшей. О тенденциях сближения с Москвой во внешнеполитическом курсе Ягайла свидетельствуют относящиеся к 1384 г. две записи о договорах в описи Посольского приказа 1626 г. Содержание первой из них таково: "Докончальная грамота великого князя Дмитрея Ивановича и брата его князя Володимера Ондреевича с великим князем Ягайлом и з братьею ево и со князем Скиригайлом и со князем Карибутом; и против того другая грамота великого князя Ягайла и братьи ево Скиригайла и Карибута, как они докончали и целовали крест великому князю Дмитрею Ивановичю и брату ево князю Володимеру Ондреевичу и их детем, лета 6902 году". [591] Опись архива Посольского приказа 1626 года. – С. 35. Вторая запись сделана по поводу предварительного договора Дмитрия Донского с матерью Ягайла. Из ее содержания видно, что договором предусматривался брак Ягайла с дочерью Дмитрия Донского при условии подчинения литовского князя верховной власти князя московского и признания православия государственной религией Великого княжества Литовского. [592] Опись архива Посольского приказа 1626 года. – С. 34; Черепнин Л. В. Русские феодальные архивы XIV–XV веков. – М., 1948. – Ч. 1. – С. 50–51. Таким образом, династическое по форме московско-литовское сближение планировалось как государственное объединение (уния) княжеств, где Великое княжество Литовское находилось бы в зависимости от Московского великого княжества. Обращает на себя внимание активная роль в подготовке литовско-московского сближения новгород-северского князя Дмитрия-Корибута. Видимо, она была обусловлена не только доверительным отношением к Дмитрию-Корибуту Ягайла, но и антиордынскими настроениями новгород-северского боярства. Оно, как и боярство других княжеств Юго-Западной Руси, не могло не быть обеспокоено стремлением Орды восстановить верховные /134/права и над этим регионом. В 1393 г. Тохтамыш в ярлыке к Ягайлу с требованием дани с подвластных Литве земель Руси упоминал, что он "коли есмь первое сђл на црьском столђ, тогда есмь послаль был к вам Асана и Котлубугу вам дати вьдание". Посольство прибыло в Литву в июле 1382 г., во время переворота, вернувшего власть Ягайлу, которого послы "нашли… под городом Троки стоячи". [593] Грамоти XIV ст. – № 23. – С. 47. Весьма возможно, что участие Дмитрия-Корибута в заключении московско-литовских договоров 1384 г. мотивировалось влиянием на него антиордынски настроенных групп новгород-северского боярства. Но даже если это не так, эти договоры, безусловно, имели антиордынскую направленность и, в сущности, возрождали антиордынский союз княжеств Московской и Литовской Руси, в том числе Юго-Западной, но уже с участием литовской великокняжеской власти.

Как известно, оба договора имели предварительный характер и не были реализованы. Решающую роль в этом сыграли враждебные Москве акции Орды и позиция кругов литовской знати, искавших выход из кризисного состояния своего государства в его унии с Польским королевством. Не исключено, что перспектива особенно тяжелой даннической зависимости от Орды оказала влияние на политические настроения феодалов подвластных Литве княжеств Руси и также сыграла роль фактора, способствовавшего преобладанию в среде литовской знати близкой к Ягайлу группировки, которая опасалась утратить свои господствующие позиции в части земель Руси и ориентировалась на Польское королевство.

Польско-литовская уния 1385–1386 гг. не только улучшила международное положение Великого княжества Литовского, изменив политическую обстановку в Восточной Европе в пользу двух объединившихся феодальных государств, но и оказала существенное влияние на расстановку и характер внутриполитических сил княжества. Если во внешнеполитическом плане уния создала необходимые предпосылки для совместного отпора Польши и Литвы агрессии рыцарских орденов и впоследствии их разгрома, а также развертывания экспансии литовских и польских феодалов на территории Северо-Восточной Руси, то во внутриполитическом аспекте она явилась фактором, который содействовал ухудшению положения зависимых от Литвы восточнославянских земель, что проявилось в усилении господства в них литовских феодалов /135/и создании предпосылок для захвата этих земель польскими магнатами и шляхтой. В силу этих обстоятельств население восточнославянских земель Великого княжества Литовского, отстаивая антиордынскую в своей основе программу объединения Руси, выступило одновременно и против Кревской унии. Вместе с тем реализация одного из основных условий унии 1385–1386 гг. – об инкорпорации Литвы в состав Польского королевства, – лишавшая, в сущности, ее права на государственную самостоятельность, а также связанный с этим рост притязаний польских феодалов на подвластные Литве восточнославянские земли, в первую очередь, Юго-Западную Русь, обусловили существование глубоких противоречий между господствующими сословиями обоих государств и длительную борьбу литовского боярства и знати за политическую независимость Литвы. В ходе этой борьбы литовское боярство пользовалось поддержкой со стороны части феодальной знати восточнославянских земель Великого княжества Литовского.