Никита [ИАКИНФ] Бичурин - Историческое обозрение ойратов или калмыков

Пекинский период жизни Иакинфа был чрезвычайно плодотворным и наполненным напряженным трудом. Он составил несколько словарей китайского языка, в том числе большой китайско-русский словарь в девяти томах, оставшийся неизданным. Кроме того, в Пекине Иакинф написал основные труды, впоследствии напечатанные в России, или подготовил для них исчерпывающие материалы. Среди них П. Е. Скачков называет рукописи "Описание Пекина", "Историю первых четырех ханов", "Историю Тибета и Тангута", "Описание Тибета", "Описание Зюнгарии", "Описание монгольского народа", "Трактат о прививании оспы", "Служебную (судебную. — В. С. ) медицину китайцев", "Систему мироздания", "Об укреплении Желтой реки и канала подвозного", "Монгольское уложение". Большая часть упомянутых работ увидела свет после возвращения Иакинфа в Россию, остальные остались в рукописях.

Н. Я. Бичурин пробыл в Китае 14 лет. Он вернулся в Петербург в январе 1822 г. Помимо огромного количества личных впечатлений Иакинф привез с собой на родину уникальное собрание ценных книг на китайском и маньчжурском языках, рукописей своих трудов общим весом около четырехсот пудов (целый караван из 15 верблюдов). Но дома его ждало суровое наказание. За годы его пребывания в Пекине в Синод поступали жалобы от студентов и членов миссии, недовольных строгостью Иакинфа, его требованием усердных занятий китайским и маньчжурским языками. Всецело занятый научными заботами, Иакинф недостаточно внимания уделил своим миссионерским обязанностям и делам миссии. Тем временем хозяйство миссии, переставшей получать финансовую помощь от русского правительства, занятого войной с наполеоновской Францией, пришло в упадок. Чтобы хоть как-то поправить бедственное положение, порой приходилось даже продавать церковное имущество. Поэтому Иакинф был предан церковному суду, за "небрежение священнодействием и законопротивные поступки" лишен сана и сослан в пожизненную ссылку в Валаамский монастырь, бывший тогда тюрьмой для осужденных за различные религиозные преступления.

В монастыре Иакинф провел 3 года и 2 месяца, занимаясь переводами и обработкой собранных в Китае материалов. Его друзья Е. Ф. Тимковский и П. Л. Шиллинг, известные ученые и дипломаты, служившие в Министерстве иностранных дел, воспользовались тем обстоятельством, что министерство испытывало острую потребность в переводчиках, хорошо владеющих китайским языком, и ходатайствовали об освобождении Н. Я. Бичурина из монастырского заточения. По докладу министра иностранных дел К. В. Нессельроде царь Николай I высочайше повелел "причислить монаха Иакинфа Бичурина к Азиатскому департаменту" указанного министерства для перевода официальных бумаг, поступавших из китайской столицы. Ученому было позволено переехать в Петербург и поселиться в Александро-Невской лавре. От Азиатского департамента ему ежегодно выплачивалось жалованье в размере 1200 руб. и кроме того выдавалось 300 руб. на учебные пособия.

Скромная келья Александро-Невской лавры стала кабинетом ученого, где он продолжил свои, научные изыскания. По слонам известного востоковеда, археолога и историографа Н. И. Веселовского (1848-1918), "с этого времени (1826 г. ) начинается его неутомимая литературная деятельность, изумлявшая не только русский, но даже и иностранный ученый мир". Немецкий ученый Ю. Клапрот, работавший в Париже, прямо высказывался, что "отец Иакинф один сделал столько, сколько может сделать только целое ученое общество".

Сохранился словесный портрет Н. Я. Бичурина, оставленный его биографом Н. Щукиным, близко знавшим ученого: "О. Иакинф был роста выше среднего, сухощав, в лице у него было что-то азиатское: борода редкая, клином, волосы темно-русые, глаза карие, щеки впалые и скулы немного выдававшиеся. Говорил казанским наречием на о; характер имел немного вспыльчивый и скрытный. Неприступен был во время занятий: беда тому, кто приходил к нему в то время, когда он располагал чем-нибудь заняться. Трудолюбие доходило в нем до такой степени, что беседу считал убитым временем".

В различных периодических изданиях Петербурга и Москвы появляются многочисленные статьи, критические обзоры, заметки и переводы (в том числе с французского языка), которые сразу же привлекли к себе внимание читающей публики обстоятельным характером суждений их автора о Китае, полнотой сообщаемых им сведений об этой стране. Находясь в ссылке в Валаамском монастыре, Н. Я. Бичурин завершил и подготовил к изданию целый ряд своих работ, написанных вчерне еще в Пекине. В 1828-1834 гг. вышли из печати восемь его книг "Описание Тибета в нынешнем его состоянии" (1828), "Записки о Монголии" (1828), "Описание Чжуньгарии и Восточного Туркестана в древнем и нынешнем состоянии" (1829), "История первых четырех ханов из дома Чингисова" (1829), "Сань-цзы-цзин или Троесловие, с литографированным китайским текстом" (1829), "Описание Пекина. С приложением плана сей столицы, снятого в 1817 г. " (1829), "История Тибета и Хухунора" (1833) и "Историческое обозрение ойратов или Калмыков с XV столетия до настоящего времени" (1834).

Как видно из названий перечисленных книг, они в основном посвящены истории народов Центральной Азии и историческим связям этих народов друг с другом и с Китаем. Позднее, в 1842 г., Н. Я. Бичурин говорил по этому поводу: "Цель всех, доселе изданных мною разных переводов и сочинений в том состояла, чтобы предварительно сообщить некоторые сведения о тех странах, через которые лежат пути, ведущие во внутренность Китая".

Не осталась вне поля зрения русского востоковеда и история Монголии. Он был пионером в области научного изучения истории этой страны и ее народа в России в первой половине XIX в. Благодаря трудам Н. Я. Бичурина отечественное монголоведение получило дальнейшее развитие. В предисловии к своей книге "Записки о Монголии" он сообщал: "В продолжение последних 8 лет моего пребывания в Пекине я приобрел о Монголии довольно сведений, почерпнутых частью из истории китайской, частью из обращения с коренными жителями той страны". Из написанных им 15 больших монографий и множества журнальных статей, рецензий и обзоров 4 представляют собой книги о Монголии и истории монгольских народностей. "Кроме того,— как пишет советская исследовательница, монголист Н. П. Шастина,— этим же вопросам посвящены многие журнальные статьи, а последний труд жизни Бичурина — "Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена" — также может быть отнесен к истории Монголии, так как в этом обширном труде собраны материалы по истории племен и народов, населявших Центральную Азию, в том числе и территорию Монголии".

После выхода в свет первой большой книги Н. Я. Бичурина "Записки о Монголии" к нему пришла известность. В том же 1828 г. он избирается членом-корреспондентом Российской императорской академии наук, а в 1831 г. — действительным членом Азиатского общества в Париже.