Игорь Сдвижков - Тайна гибели генерала Лизюкова

Лизюков ещё не знал, что командир 148 тбр уже не мог услышать его благодарности, даже если бы она и прорвалась к нему через эфир. Он не ведал, что подполковник Михайлин утром сгорел в своём танке и уже не ответит ему никогда.

Я думаю, что отсутствие в течение многих часов всяких донесений от 148 тбр в совокупности с полным радиомолчанием имевшихся в бригаде раций вызывало у оставшихся на КП командиров, и в первую очередь у самого Лизюкова, не только всё возрастающее волнение, но и самые дурные предчувствия. То же самое можно сказать и о комиссаре бригады, который, судя по документам, не находил себе места в тот день и действовал сумбурно и импульсивно.

Из показаний помначштаба 148 тбр капитана Пуциенко, полученных в ходе расследования полковника Сухоручкина, следует, что батальонный комиссар Лесной «в штаб своей бригады не явился, от генерала Лизюкова пошёл в 26 тбр, присоединил к ней оставшиеся 3 танка КВ и собирался идти на поддержку своей бригады» [136] ЦАМО. Ф. 202. Оп. 50. Д. 1. Л. 304–307. . Однако желание Лесного немедленно выступать на выручку своих боевых товарищей не нашло понимания со стороны командования 26 тбр, которое явно выжидало (формально — пережидало в роще бомбёжки и обстрелы) каких-то более благоприятных условий для начала активных действий, а возможно, просто не решалось выступить из рощ на высоту под сильным огнём.

Впоследствии, детально изучив ход операции и опросив должностных лиц и свидетелей, начальник АБТВ Брянского фронта полковник Сухоручкин счёл такие действия (а вернее — бездействие) командования 26 тбр преступными и просил военсовет Брянского фронта предать виновных суду военного трибунала [137] Там же. .

Очередной устный приказ Лизюкова о «вводе в прорыв» командование 27 тбр получило в 15:30 [138] Там же. . Надо думать, что такой же приказ получило и командование укрывавшейся в роще 26 тбр. Согласно этому приказу, 27 тбр должна была сосредоточиться на южной окраине Большой Верейки к 17:00 в готовности наступать за 26 тбр. Но в назначенный срок 26 тбр сосредоточиться в исходном районе не смогла и собралась там только через 2 часа! Казалось бы, налицо преступное невыполнение приказа старшего начальника, но на поверку всё выходило сложнее, и явных виновных в этом не оказалось. Дело в том, что как раз во второй половине дня бригада наконец-то получила в качестве пополнения 15 новых Т-34 с новыми же экипажами. Танки не были осмотрены и полностью заправлены, а необстрелянным экипажам предстояло идти в бой чуть ли не в час прибытия. Нужно было хоть как-то подготовить поступившую матчасть к бою и, хотя бы наспех, довести до экипажей поставленную задачу [139] Там же. .

О необходимости проведения рекогносцировки и разведки, о получении и проработке данных о противнике и его средствах ПТО, о вопросах организации взаимодействия и связи речи в таких условиях уже не шло — успеть бы вовремя двинуть вперёд танки! Приходится ещё и ещё раз сожалеть о том, что «ввод в бой» только что прибывшего в части молодого пополнения нередко проходил именно так. Стоит ли удивляться, что, не разобравшись ни в местности, ни в обстановке, даже толком не усвоив поставленные им задачи, неопытные экипажи зачастую терялись на поле боя и, не нанося серьёзного урона противнику, теряли свои машины, порой били по своим, а то и гибли в первом же бою.

В 17:00 Лизюков приехал на КП 167 сд в Суриково, где согласовывал с командованием дивизии совместные действия в предстоящей атаке [140] ЦАМО. Ф. 202. Оп. 50. Д. 1. Л. 304–307. . Для 167 сд это был второй день боевых действий во всей её короткой истории, и естественные трудности боевого становления дивизии сильно усугублялись крайне тяжёлой обстановкой на поле боя. В первый же день вышло из строя значительное число комсостава, в том числе и командир 520 сп майор Дубов, получивший тяжелое ранение [141] Поклонимся великим тем годам. Воспоминания ветеранов 167 сд. Липецк, 1995. С.18. .

Не имея своей артиллерии, командир 2 ТК рассчитывал на мощное артиллерийское воздействие на оборону противника артиллерии 167 сд, с помощью которого танки корпуса могли бы преодолеть ПТО врага на высоте 188,5 и пойти вперёд. Артполк дивизии имел на вооружении орудия большого калибра и вместе с артиллерией стрелковых полков имел возможность подавить огнём немецкие ПТО на участке прорыва. Но… Лизюкова ждал очередной удар: на КП 167 сд ему сообщили, что артиллерия дивизии осталась почти без снарядов, так как немецкая авиация уничтожила её артсклад в Фомина-Негачевке [142] Материалы музея посёлка Конь-Колодезь Хлевенского района Липецкой области. .

При этом погибли начальник артснабжения дивизии, инспектор артснабжения, ранен начальник артсклада, были убитые и раненые среди красноармейцев [143] Поклонимся великим тем годам. Воспоминания ветеранов 167 сд. Липецк, 1995. С. 19. . По воспоминаниям начальника артиллерии 167 сд Ботко П. И., в результате снарядного голода был установлен лимит расхода боеприпасов в размере… полснаряда в сутки на одну пушку! То есть батарея из 4 орудий могла выстрелить два (!) снаряда в день! [144] Материалы музея посёлка Конь-Колодезь Хлевенского района Липецкой области. В схожем положении оказалась и соседняя 193 сд, где из-за отсутствия снарядов артполк дивизии прекратил стрельбу и был вообще отведён во второй эшелон [145] ЦАМО. Ф. 202. Оп. 36. Д. 129. Л. 460. .

Поэтому на мощную поддержку артиллерии 167 сд Лизюкову рассчитывать не приходилось. Тем не менее командир 2 ТК договорился о совместной атаке корпуса с дивизией (о каких-либо договорённостях с 118 тбр, действовавшей в том же районе, упоминаний в документах нет).

Около 6 часов вечера Лизюков и его офицер связи старший лейтенант Васин прибыли в Большую Верейку, где побывали в расположении 27 тбр и 2 мсбр, а оттуда опять поехали на КП корпуса в Крещенку. Лизюков приказал Васину ехать в штаб корпуса и передать его приказ: «Руководителям штаба выехать в 26 тбр Малая Верейка и руководить подготовкой боем» [146] ЦАМО. Ф. 202. Оп. 50. Д. 1. Л. 304–305. . Очевидно, он хотел, чтобы штабные работники своим личным присутствием подтолкнули чересчур оглядчивое командование 26 тбр на активные действия и на месте контролировали выполнение отданного им приказа.

Затем, примерно в 19:00 22 июля, Лизюков и Ассоров сели в КВ и отправились с КП 2 ТК в Большую Верейку, чтобы управлять ходом боя с передового НП. Оперсводка штаба 2 ТК даёт нам веские основания полагать, что вечером 22 июля командир корпуса считал, что ушедшая в ночной рейд 148 тбр находится в районе Сиверцево-Каверья, всего в 12–14 километрах от района начавшегося боя [147] ЦАМО. Ф. 202. Оп. 5. Д. 238. Л. 508. . Прорваться к ней остальными бригадами корпуса становилось для Лизюкова главной задачей дня.