Жан Маркаль - Ренн-ле-Шато и тайна проклятого золота

Беранже Соньеру посчастливилось (или, напротив, не повезло) найти «Золото Королевы». Знание того, каким было сокровище — материальным или духовным, — ничего не меняет в деле. Главное в нем то, что это могло быть только «проклятое золото». Владея им, невозможно изменить привычный ход вещей, установленный обществом: с ним не идут наперекор существующим религиозным законам. С ним можно лишь проповедовать в пустыне, подобно Крестителю.

Соньер поступил именно так. Но он не забыл о своем долге священнослужителя — помогать другим. Он смирился с несчастьем, спрашивая себя каждый день, чего ждать от дня следующего. Он никогда не приезжал в Париж ради того, чтобы отдать манускрипты на экспертизу, и никогда не был знаком с сатанистами Жюля Буа. Он никогда не был возлюбленным Эммы Кальве, как, впрочем, и Мари Денарно. Он не был замешан в махинациях с деньгами, полученными за мессы. Разумеется, он был монархистом и интегристом, но тех же взглядов придерживались и многие его коллеги. В силу каких причин аббата обвинили в том, что он был франкмасоном или членом никому не известной секты, которая манипулировала им в обмен на богатство? Соньер умер бедным, та же участь ожидала и Мари Денарно. Ее наследники не нашли никакого «королевского золота», равным образом как и вестготского, тамплиерского или катарского. «Роман об аббате Соньере» — это колоссальный обман, написанный с целью дезинформировать читателя и умело скрывающий то, что лежит на поверхности. Прежде всего его сочинители постарались очернить post mortem достойного человека. [200]Далее, вне всякого сомнения, Соньер знал о секрете, и этот секрет был очень важным. Кюре не имел права разглашать его, но он принял меры для того, чтобы передать его нам наипростейшим способом. Но зачем оставлять этот способ простым, если его можно усложнить, — видимо, так решили сочинители «романа об аббате Соньере». Творение Беранже Соньера существует. Оно очевидно и даже читаемо . Найдется ли еще столько же неграмотных сегодня, сколько их было в ту декадентскую пору 1900 года? С какой целью была искажена История, в угоду чьей сомнительной идеологии?

«Проклятое золото Ренн-ле-Шато» (с той же легкостью его можно называть «проклятым золотом Ренн-ле-Бен») запятнано проклятием лишь в той мере, в какой вызывало неизменный ужас все Сакральное. Человек всегда испытывал страх перед Богом. Если верить Библии, Яхве всегда представал перед пророками, скрываясь за воздвигнутой им завесой. С того времени, как человека изгнали из Рая, у его входа появился херувим с пламенным мечом, закрывший доступ в волшебный мир, отныне скрытый от нас во тьме Бессознательного. Этот сад Эдема, каким бы он ни был, хранит в своей тени потерянное Сокровище, и чтобы вновь обрести его, нужна вся энергия человеческого существа, ибо путь к сокровищу опасен и порой окутан туманом, в котором явственно чувствуется запах серы.

Но какое сокровище мы ищем? Какова природа золота, называемого проклятым в силу того, что его обретение может обернуться потерей души? Материально ли оно? Кто знает, быть может, это были сокровища дельфийского святилища или священные предметы Храма Иерусалимского, привезенные из Рима вестготами Алариха и укрытые в Разе, в глубине лесов или на иссушенном плато, чьи внутренности изъедены пещерами и фотами. Не покоятся ли эти ценности в гроте Магдалины, или Годы, в чьем странном имени слышатся отголоски мифа о чаше, собравшей кровь Христа? Ведь, по словам одного из Евангелий, Мария из Магдалы присутствовала при снятии Иисуса с креста, которое было позволено сделать Иосифу Аримафейскому… Но не было ли пресловутое «сокровище» великим секретом, который не следовало разглашать, поскольку он мог поставить под угрозу официальную Историю и некоторые доктрины христианства? Никто не знает, о чем сообщали манускрипты, найденные Соньером. Они исчезли, что вовсе не означает, что они уничтожены. Вполне возможно, в один прекрасный (или ужасный) день они вновь появятся на свет. Скорее всего, Соньеру было известно о том, что таили в себе эти документы, но об этом знал лишь он один. И все же человек, посвятивший свою жизнь благотворительным делам и проектам, каким бы странными и спорными они ни были, не мог унести этот секрет за собой в могилу: он должен был оставить некий знак.

Прежде чем понять, каков этот знак, прежде чем разгадать значение символа, следует его выявить, выловить из потока деталей, умышленно обрушенного на исследователя. Обилие «пустых» знаков призвано сбить с толку тех, у кого нет четкого понимания того, что же они ищут. Иными словами, человеку предстоит испытание, этот неизменный атрибут поиска, который можно найти во всех великих мифах человечества. Тщательное исследование творения Соньера позволяет сделать простой вывод: если аббат и оставил некий знак, то искать его нужно в изображении Марии из Магдалы.

Повтор одной и той же темы, одной и той же детали уже таит в себе указание, даже если этот повтор закономерен (как в нашем примере, поскольку церковь освящена во имя святой Магдалины). Облик Магдалины, как мы уже заметили, подобен тому обличью, какое придавали Деве Марии. Наибольшим сходством с ней обладает та Магдалина, которая изображена на картине в верхней части алтаря: коленопреклоненная дева в гроте, молящаяся у креста из ветвей дерева, — и пробитый череп неподалеку от нее. Череп с зарубкой или пробоиной говорит о многом, поскольку его символическим предназначением было находиться вблизи сокровищ. В гроте темно, но свет извне освещает лицо молящейся святой. «Я презираю царство земное и мирские утехи из-за владыки моего Иисуса Христа» — так сказала Мария Магдалина. Не говорят ли ее слова о том, что сокровище, хранимое ею, не принадлежит этому миру, приобретая тем самым исключительную важность для всеобщего христианского послания? Змея Знания, струящаяся по платью Марии в тимпане церкви, лишь подкрепляет эту идею, в то время как ковчег (или ларь) у ног статуи может напоминать как о плавании Магдалины к берегам Галлии, так и о драгоценном предмете, утаенном Марией от чужих взглядов.

Мария из Магдалы — это олицетворение Женственности в наивысшем ее проявлении. Именно она принесет весть о воскресении Христа. Именно она миропомазала его на царство. Мария любила Иисуса, и он любил ее среди всех женщин. Она дала ему вторую жизнь и сонм блаженных. Послание Марии из Магдалы — это послание Любви, но той, которая способна изменить мир, о чем прекрасно знали окситанские трубадуры, неустанно повторявшие, что постичь Бога можно через Женщину. Магдалина олицетворяет Красоту, «подобную судороге», равным образом способную быть генератором вечного стремления к Совершенству. Но наш мир еще не готов услышать и принять это высшее послание — и до тех пор пока это время не наступит, Красота будет таиться в гроте. Именно об этом говорит нам Жерар де Нерваль: