Владимир Мединский - Скелеты из шкафа русской истории

Даже создатель Красной Армии Лев Троцкий исчез из официальной истории, а народные вожди типа Щорса или Чапаева были подняты на щит и объявлены образцовыми красными командирами. Эти два покойника уже не могли возмутиться тому, как их превращают в нелепую икону.

Фильм «Чапаев» — пример гениального политического «пиара». Но после его выхода на экраны говорить об истории Гражданской войны в терминах исторической науки уже не представляется возможным. С этого момента начинается новый этап советского мифотворчества. Хотя воздадим дань — этот миф скорее позитивный.

Отмывая кровь и грязь, советские историки творили миф о власти, приход которой означал не гибель исторической тысячелетней Руси-России, а «всего лишь» некий крутой перелом в ее истории.

Фильмы типа «Волга-Волга», «Цирк» и «Кубанские казаки» формировали положительный образ страны. Страны, в которой хорошо и приятно жить. Устами советских историков «заговорила народная Россия».

Афиша фильма «Волга-Волга».

Любовь Орлова — наша Мэрилин, воплощение «большой советской мечты». Улыбка — Голливуд отдыхает!

«Классические русские историки рассматривали всю историю России с иностранной точки зрения, и 1917 год… явил собою классическое доказательство того, что средний профессор понимал русскую историю хуже среднего крестьянина. Знал ее, конечно, лучше, но не понимал по существу ничего» (Солоневич И. Л. Народная монархия).

Очень точное определение.

Для того чтобы осуществить идею «СССР», необходимо было вовлечь народ в процесс строительства государства, сделать этот народ — главным героем, главным действующим лицом великой разворачивающейся драмы. А для этого необходимо было пересмотреть отношение к этому самому народу.

Это означало отказ от идеологии глобальной мировой революции в пользу построения социализма в одной отдельно взятой стране. Такая позиция требовала заменить призывы к интернациональной солидарности трудящихся призывами совсем иного порядка: к солидарности исторической, национальной, религиозной. Сейчас трудно представить себе, насколько глубоко И. В. Сталину удалось видоизменить прежнюю советскую идеологию, внести в нее качественно новые элементы.

В 1936–37 годах совершился громадный по значимости идеологический переворот.

До 1936 года даже имам Шамиль или какой-нибудь племенной вождь кыргызов Кеннесары Касымов, воевавший с Российской империей, объявлялись «прогрессивными» борцами с «тюрьмой народов». С точки зрения ученых школы историка-большевика М. Н. Покровского даже басмачество — это «прогрессивное национально-освободительное движение». Термин Покровского «военно-феодальный империализм» вызывал у Ленина восторг. Книга Покровского «Русская история в самом сжатом виде» вышла с предисловием Ленина, предлагавшего эту книгу перевести на иностранные языки, а в СССР сделать школьным учебником.

До конца 1930-х годов «русский колониализм» рассматривался как абсолютное зло, однако постепенно он превращался в зло относительное, и со временем полагалось уже отмечать «положительные стороны» присоединения народов и стран к Российской империи (говорилось, разумеется — «к России»).

До конца 1930-х годов даже само слово «Русь» считалось контрреволюционным и было фактически запрещено. Придавать слишком большое значение русской истории, русскому языку, русской культуре, вообще всему русскому стало чем-то недостаточно идейным и очень подозрительным.

Русский народ объявлялся народом-завоевателем, который угнетал другие, завоеванные им народы. В книгах, выходивших в то время, обязательно подчеркивалось, скажем, что буряты были хорошие, а завоевавшие их казаки — преступники и убийцы.

В книге А. П. Окладникова, посвященной присоединению Бурятии к России, живописуются чудовищные зверства «карателей и колонизаторов». То же самое — в книгах того времени о присоединении Грузии, Средней Азии или Северного Кавказа.

«Русский народ с 1918 по самый конец 1930-х годов рассматривался как неполноценный, зараженный великодержавным шовинизмом и подлежащий перевоспитанию. А слова „русопят“ и „кондовая Русь“ стали очень обычными для обозначения всех, кому „интернационализм“ хоть немного не нравился» (Буровский А. М. Крах империи).

«Реабилитация» русских началась с 1936 года и завершилась в конце 1940-х рассказами о «великом русском народе». Происходила эта реабилитация в такой форме: стали объявлять «прогрессивными» не вождей национально-освободительных движений, а собирателей русских земель. Теперь и Александр Невский, и русские цари XVI–XVII веков, и царские военачальники императорского периода объявлялись «прогрессивными».

«Реабилитация» Петра I и Ивана Грозного началась с выхода ставших знаменитыми художественных произведений.

Кадр из фильма В. Пудовкина «Суворов».

Генералиссимус был одинаково эффективен: с турками, французами, восставшими поляками или пугачевцами.

А вспомните целую серию талантливых кинофильмов, «вдруг» вышедших на советский экран в 1930–1940-е годы: «Александр Невский», «Адмирал Нахимов», «Адмирал Ушаков», «Кутузов», «Суворов». Прекрасно скроенные талантливые (а в случае с «Александром Невским» — гениальные) произведения уверенно утверждали новые положительные мифы о выдающихся государственных и военных деятелях дореволюционной России.

На волне этой реабилитации начали появляться книги о тех, кого почти не замечали в царской России: о Лисянском и Крузенштерне, открывателях Антарктиды, об освоении русскими людьми Русской Америки, о Циолковском и Мичурине, о Пржевальском и Кулибине…

Впрочем, нет смысла даже пытаться перечислять все эти книги, ведь речь идет о десятках и сотнях.

Сейчас большая часть этих книг оказалась в спецхранах библиотек, как «морально устаревшие» и «невостребованные».

А жаль… Вот бы их достать, поправить, убрать из них набившие оскомину советские штампы и коммунистическую идеологию, осовременить, придать им динамику XXI века — то есть по хорошему переписать и — в массовую продажу, в школы — как внеклассное чтение! Думаю, была бы самая востребованная литература.

В СССР начал создаваться положительный миф о России. Создавали его непоследовательно, коряво, да и слишком откровенно он был привязан к коммунистической идеологии. Но результаты все равно были блестящими.