Александр Зимин - Россия на пороге Нового времени. (Очерки политической истории России первой трети XVI в.)

Своду 1518 г. сопутствует ряд дополнительных статей, в том числе статья «Европейской страны короли», составленная по каким-то итальянским материалам между 1506–1523 гг. лицом, близким к Посольскому приказу [141] Н. А. Казакова. «Европейской страны короля». — «Исследовании по отечественному источниковедению». М. — Л., 1964, стр. 418–426. .

Софийская II летопись по списку Архивскому XVI (ЦГАДА, ф. 181, № 301), дающая более раннюю редакцию свода 1518 г., чем Уваровская, также обрывается па 1518 г. [142] ИСРЛ, т. VI, стр. 262. . Следующая ее часть (до 1526 г. включительно) в других списках (ГИМ, Воскр. № 154) имеет черты, близкие Воскресенской летописи, хотя и содержит новые сведения. Дальнейший рассказ самостоятелен. Повесть о смерти Василия III дана в варианте, близком своду 1539 г. С этим новгородским сводом (а точнее, с его московским источником) Софийская II летопись имеет и другие точки соприкосновения в рассказах 1531, 1533 гг. и др.

Следующим за сводом 1518 г. памятником официального летописания был свод 1520 г. (сохранился в Иоасафовской, Никоновской, Воскресенской, Вологодско-Пермской, Львовской летописях и Софийской II). В наиболее чистом виде события времени Василия III по своду 1520 г. изложены в Иоасафовской летописи, составленной в митрополичьей канцелярии в начале 20-х годов XVI в. Рассказ Иоасафовской летописи с 1496 по 1518 г. основан на тексте, близком Софийской II летописи, со вставками из протографа Воскресенской летописи или ее источника. Конец ее сходен с Воскресенской, но имеет и самостоятельные чтения. Исключительный интерес представляет рассказ о смоленских походах 1512–1514 гг., содержащийся в сборнике с Иоасафовской летописью [143] ИЛ, стр. 191–196; Насонов, стр. 397–402, . Написанный современником, он изобилует массой существенных подробностей о драматических событиях взятия Смоленска.

Еще Н. Ф. Лавров дал обстоятельный анализ двух древнейших списков Никоновской летописи: Оболенского (О) и Патриаршего (П). Итоги его сводятся к следующему. Первая часть списка О содержала летописный рассказ до 1520 г. и составлена была около 1539–1542 гг. Дальнейшая часть списка основана на Воскресенской летописи (до 1541 г.).

Патриарший список до 1521 г. основан на Оболенском, а затем, до 1534 г., — на Воскресенской летописи [144] ПСРЛ, т. XIII, 1-я половина. СПб., 1904; Н. Ф. Лавров. Заметки о Никоновской летописи, стр. 71. .

Непосредственным источником основной редакции Никоновской летописи, как установил Б. М. Клосс, была дошедшая до нас рукопись Иоасафовской летописи.

Компилятивный характер носит Шумиловский список Никоновской летописи, в состав которого были включены отдельные рассказы, имеющиеся и в Степенной книге (Повесть о нашествии 1521 г. и Похвала Василию III), а также сведения Новгородского летописного свода 1539 г. Впрочем, источники Шумиловского списка в достаточной мере еще не изучены.

Летописный свод 1526 г., продолжающий свод 1520 г., отразился в Вологодско-Пермской, Воскресенской, Софийской II, Львовской и Никоновской летописях.

Так называемая Вологодско-Пермская летопись [145] ПСРЛ, т. XXVI. М.-Л., 1959. в интересующей нас части представляет собою текст Московского свода 1526 г. (источник Воскресенской и Софийской II) [146] С. А. Левина. К изучению Воскресенской летописи, стр. 701. . Академический список летописи доведен до 1526 г. Далее в этой летописи помещены оригинальные известия, доходящие до 1539 г. В полном варианте Вологодско-Пермская летопись, по М. Н. Тихомирову, составлена между 1540–1550 гг. [147] М. Н. Тихомиров. О Вологодско-Пермской летописи. — «Проблемы источниковедения», вып. III. М.-Л., 1940, стр. 243; В. И. Буганов. О списках Вологодско-Пермского летописного свода конца XV — начала XVI в. — «Проблемы общественно-политической истории России и славянских стран». М., 1963, стр. 158–165. Особый интерес представляют сведения о походе на Казань 1530 г., о казни фальшивомонетчиков в 1533 г. и некоторые другие (о дороговизне в 1526 г. и выезде Ф. М. Мстиславского).

Вологодско-Пермская летопись (в ранней редакции конца XV в.) использована была составителем краткого Погодинского летописца (ГПБ, Погод. № 1612), который довел ее до 1509 г., прибавив несколько интересных сообщений начала XVI в. [148] Я. С. Лурье. Краткий летописец Погодинского собрания. — «Археографический ежегодник за 19G2 год». М., 1963, стр. 431–444.

Наконец, последним памятником официального летописания, составленным при жизни Василия III, был Московский свод 1533 г. (основа Воскресенской, Львовской, Никоновской летописей). Воскресенская летопись сохранилась в нескольких редакциях [149] ПСРЛ, т. VIII. СПб., 1859. . Как установила С. А. Левина, первая из них относится к августу 1533 г. [150] С. А. Левина. О времени составления и составителе Воскресенской летописи. — ТОДРЛ, т. XI, М.-Л., 1955, стр. 375–379; ее же. К изучению Воскресенской летописи. — ТОДРЛ, т. XIII. М.-Л., 1957, стр. 689–705; ее же. Воскресенская летопись XVI в. — Труды МГИАИ, т. 10. М., 1957, стр. 402–407; ее же. Тринадцатый список Воскресенской летописи. — «Археографический ежегодник за 1967 год». М., 1969, стр. 96–97. См. также: В. В. Лаптев. Воскресенская летопись. — «Ученые записки ЛГПИ им. А. И. Герцена», т. 102. Л., 1955, стр. 165–235. В основу ее был положен свод 1526 г. В свою очередь Воскресенская летопись (или, точнее, свод 1533 г.) была использована составителем Львовской летописи, а в поздней редакции (1541 г.) и составителями Никоновской летописи.

Львовская летопись, по А. А. Шахматову, в первоначальной редакции доходила до 1533 г., а позднее была дополнена Летописцем начала царства, продолженным до 1560 г. [151] ПСРЛ, т. XX, ч. 1–2. СПб., 1910–1914. См. также: А. А. Шахматов. Обозрение русских летописных сводов XIV–XVI вв. М.-Л., 1938, стр. 370. Московский летописный свод 1533 г. (Воскресенская летопись) в ней соединен был с отдельными сведениями, взятыми из Новгородского свода 1539 г.

Примыкает к традиции официального летописания так называемый Постниковский летописец (ЦГАДА, Оболенского, № 42), составленный около 1547 г., по предположению М. Н. Тихомирова, дьяком Постником Губиным [152] М. II. Тихомиров. Записки о регентстве Елены Глинской и боярском правлении 1533–1547 гг. — «Исторические записки», 1954, кн. 46, стр. 278–288. . Рассказ о времени правления Василия III близок к Софийской II летописи и частично к Воскресенской. Впрочем, этот вопрос Заслуживает специального изучения. Из оригинальных сведений летописца можно отметить рассказ о пострижении Соломонии Сабуровой, о Коломенском походе 1522 г. и некоторые другие.

Официальное московское летописание велось систематически на протяжении всей первой трети XVI в. Его составители, очевидно, связаны были как с митрополичьей, так и с великокняжеской канцелярией [153] В Синодальном собрании (ГИМ), восходящем к архиву московских митрополитов, сохранился ряд списков официальных летописей. . В литературе уже отмечалось стремление летописцев этой поры к документализации изложения [154] Д. С. Лихачев. Русские летописи. М.-Л., 1947, стр. 354–362. . В летопись включаются материалы разрядных книг и посольских дел. Вместе с тем и в разрядные книги вносятся записи летописного характера. Так, например, под 1533 г.: «Того ж лета родися великому князю Василию Ивановичи) всеа Русии другой сын, князь Юрьи Васильевич, а от великие княгини Елены». Под 1506 г.: «Тово же году царь казанъской Магмед Амин царь побил в Козани всех московских людей торговых». Под 1512/13 г.: «Прииде весть к великому князю Василию Ивановичю, что Жигимонт, король Польский, ссылаетца с крымским царем Мин-Гиреем. И князь великий Василей Иванович, не терпя неправды Жигимонта короля и многих ево неисправлении к себе, сложил к нему кресное целованье» [155] ГПБ, рукописный отдел. Эрмитажное собрание (далее — Э)» № 340, л. 33 об., 54, 110 об. .