Алексей Дельнов - Франция. Большой исторический путеводитель

Понятно, что при достигнутом уровне производительных сил, при развитой системе социального обеспечения, наконец, при сложившихся в обществе представлениях о ценности всякой человеческой жизни, пусть даже самой никчемной (смертная казнь во Франции была отменена еще в 1982 г.) - при таких условиях с голода вряд ли кто помирал. Но появилось понятие «новые бедняки» - это люди, хуже других питающиеся, живущие в плохих жилищных условиях, морально угнетенных своим аутсайдерством. Соответственно - люди, довольно рано умирающие. «Новые бедняки» стали официально признанным явлением. Социальные пособия для подобных людей определялись с таким расчетом, чтобы они могли «иметь доход необходимый для включения в общество». Специально ради этого был восстановлен налог на крупные состояния. В 1989 г. пособием пользовались около 1 миллиона человек, но по некоторым оценкам (правда, максимальным), «новых бедняков» во Франции около 4 миллионов.

Были и другие тенденции. Менялась социальная структура общества. Меньше становилось крестьян и производственных рабочих традиционных отраслей - типичных французских пролетариев. Меньше представителей прежних буржуазно-интеллигентских «средних слоев» - чиновников, нотариусов, лавочников и торговцев по-оборотистей. На смену им во всех сферах деятельности приходили люди, оснащенные современными знаниями, владеющие информационными технологиями. В первую очередь это управленцы нового типа, работники передовых отраслей (число квалифицированных рабочих стало в несколько раз превосходить число неквалифицированных), преподаватели, научные сотрудники (студентов стало почти в 4 раза больше, чем сельскохозяйственных рабочих), работники сферы обслуживания. На прежнем уровне осталась только доля типичных «хозяев жизни»: высшего чиновничества, крупной буржуазии, остатков владетельного родовитого дворянства. Таких как было 3% от численности населения в начале XX века, так примерно столько же и осталось в конце.

Программы по квалификации безработных оказались достаточно эффективными. Те, кто прочно сидел или стоял на своем рабочем месте, получали весьма приличную зарплату. И были продвинуты чувством собственной продвинутости и уместности в этом мире. Они умели ценить блага цивилизации и охотно пользовались ими. Годовая инфляция за счет неолиберальных мер снизилась до всего нескольких процентов - франк, как в доброе старое время, стал весом и надежен.

Все это в целом имело важные внутриполитические последствия. Упало влияние профсоюзов, популярней стали либеральные взгляды, возросло число людей, предпочитающих классовый мир классовому противостоянию. Французская компартия, как это ни горько было признать многим людям старшего поколения, романтикам Народного фронта - превратилась во второстепенную политическую силу. У нее остались сторонники из числа недовольных сложившимся положением, на выборах она собирает такое количество голосов, которое необходимо, чтобы иметь фракцию в Национальном собрании, но недостаточное, чтобы получить мандат на управление страной. Такое положение, скорее всего, сохранится и в обозримом будущем (хотя политические прогнозы - занятие очень скользкое).

Позиции французских коммунистов в 79-е годы подорвали и два сторонних фактора, повлиявших на общественное настроение: публикация массовым тиражом книги Солженицина «Архипелаг ГУЛАГ» и правда о чудовищных злодеяниях режима «красных кхмеров» в Камбодже, бывшей когда-то частью французских колониальных владений. Конечно, можно сказать, что первое случилось давно, а второе - далеко, но всегда найдется немало людей, которые подумают: «Все они одним миром мазаны».

А еще: в 1990 г. 75% французов считали себя католиками, но только 13% из них регулярно ходили в церковь. Протестантов было всего 1 миллион человек, а мусульман - 3 миллиона. Нравы стали еще свободнее: если в 1972 г. в брак вступили 417 тысяч пар, то в 1985 г. - только 273 тысячи. Это меньше, чем в военные годы, когда население было малочисленнее, а 2 миллиона молодых мужчин находились в плену или на принудительных работах! Итог печален: французское общество не обеспечивает своего демографического воспроизводства. Семьи, имеющие более 2 детей, составляют всего 22%, и среди них много иммигрантов.

Качественно менялась ситуация на международной арене. В 1985 г. новый советский лидер М.С. Горбачев провозгласил курс на перестройку. Но что это такое - было не очень понятно. Во всяком случае, на демократизацию намекал только один пункт в Указе, развязавшем идиотскую антиалкогольную кампанию, который гласил: чтобы трудящиеся меньше пьянствовали, они должны активнее участвовать в общественной жизни и в производственном самоуправлении. А еще 1985-й стал годом наиболее ожесточенных боев в Афганистане - Горбачев надеялся одним мощным ударом покончить с этой проблемой.

Но далее все пошло неожиданно радикальным образом. Старая партийно-правительственная верхушка была отправлена на заслуженный отдых, а новое руководство не смогло или не захотело удержать события под контролем КПСС.

Горбачев превратился в голубя мира. В начале 1989 г. советские войска оставили Афганистан. Переговоры с США принесли окончание «холодной войны». А потом бурлящая волна накрыла Восточную Европу. Пали коммунистические режимы, рухнула Берлинская стена, развалился Варшавский блок. Михаил Сергеевич стал ратовать за построение «европейского дома», общего для всех народов Европы. В 1990 г. он нанес визит во Францию, во время которого был подписан «Договор о согласии и сотрудничестве между СССР и Французской Республикой». Наступал качественно новый этап в отношениях двух стран: в договоре было заявлено, что стороны «рассматривают друг друга как дружественные государства и основывают свои отношения на доверии, солидарности и сотрудничестве».

Но уже в 1991 г. вслед за официальной самоликвидацией Варшавского блока распался и Советский Союз. При этом военная организация НАТО осталась в целости и сохранности, и даже начала «расширяться на Восток». А президент Миттеран, ранее вроде бы соглашавшийся с идеей «европейского дома», взял курс не на общеевропейскую, а на западноевропейскую интеграцию. Тем не менее, в 1992 г., во время визита в Париж первого президента России Б.Н. Ельцина, был подписан договор между Российской Федерацией и Францией, положения которого повторяли договор 1990 г.

Главными инициаторами углубления именно западноевропейского единства выступили Франция и Германия. То, что происходило тогда в Восточной Европе - кровопролитные, хотя и локальные конфликты на территории бывшего СССР, страшная полномасштабная война в Югославии, разгул преступности, политическая нестабильность, административная неразбериха, повсеместная коррупция - все это заставляло дистанцироваться от суверенных новообразований (были, конечно, и более тонкие соображения, о которых гадать не будем).