Александр Зимин - В канун грозных потрясений: Предпосылки первой Крестьянской войны в России

Перепись земель, предпринятая в 1581/82 г., достигла к 1584/85—1586/87 гг. апогея. С 1585 г. началось описание большого массива южнорусских земель, а в 1586 г. закончился учет дворцовых владений [452] Корецкий. Закрепощение, с. 120–121. . В это время в отдельных районах практиковался запрет выхода крестьян (заповедные годы). В Деревской пятине заповедными были 1581/82—1586/87 гг. В течение этих лет продолжался сыск крестьян, ушедших от своих господ.

По-прежнему шло наступление на земельное могущество церкви. Правительству удалось добиться издания соборного приговора 10 июня 1584 г. об отмене податных привилегий монастырей (тарханов) [453] СГГД, ч. I, № 202; Петров В. Соборное уложение 1584 г. об отмене тарханов. — Сборник статей по русской истории, посвященных С. Ф. Платонову. Пб., 1922, с. 191–201. . Он подтвердил запрещение 1580 г. монастырям приобретать земли путем покупок и вкладов, держать закладчиков, так как «крестьяне, вышед из-за служилых людей, живут за тарханы во лготе, и от того великая тощета воинскому чину прииде». Эти меры предполагались как временные — «покаместа земля поустроитца». Приговор 1584 г. имел действенное влияние на жизнь страны. Приток владений в монастыри практически прекратился. Нормы приговора неукоснительно соблюдались. В наказе 1584 г. на Двину предписывалось узнать, «кто [из] двинян и в посаде закладчиков есть ли, за которым монастырем… и сколько хто платил наших податей». Посадских тяглецов предписывалось немедленно возвращать. Крестьяне-закладчики вывозились из-за Антониева-Сийского монастыря в январе 1585 г. [454] Зимин. Вотчина, с. 179; РИБ, т. 25. СПб., 1908, стлб. 103–105; Чаев, с. 152–156; Сборник старинных бумаг, хранящихся в музее П. И. Щукина, ч. III. М., 1897, с. 228–229 (грамота Свияжску от 25 февраля 1586 г.). Зато служилым людям предоставлялись льготы на земли, которые они заселяли новоприбранными людьми.

1 июня 1586 г. правительство издает указ о кабальном холопстве: «Июня в 1 день почели кабалы имать на служивые люди и в книги записывать». Текст указа не дошел и известен по краткому пересказу в Уложении 1 февраля 1597 г., по записям разрядных книг и практике составления кабальных грамот в 90-е годы XVI в. Пытаясь восстановить текст указа 1586 г., а также несохранившегося указа 1593 г., А. И. Яковлев предполагал, что они содержали не только упоминание об обязанности холоповладельца регистрировать служилые кабалы в приказе Холопьего суда и по городам, но и постановление о переводе всех старых крепостей «в один тип служилой кабалы». Указы якобы устанавливали освобождение всех холопов после смерти их господина. Эти выводы были опровергнуты Е. Н. Кушевой, обратившейся к конкретному материалу кабальных книг для восстановления текста указов [455] Щ, л. 700 об. (в рукописи — 1 июля); ПРП, вып. IV, с. 372–373; Новгоаодские записные кабальные книги 100–104 и 111 годов (1591–1596 и 1602–1603 гг.), ч. 1. М.; Л., 1938, стлб. 84, 167–168 и др.; Яковлев А. И. Холопство и холопы в Московском государстве XVII в., т. I. М.; Л., 1943, с. 51, 53; Кушева Е. Н. К истории холопства в конце XVI — начале XVII в. — ИЗ, 1945, кн. 15, с. 70–96. .

В. И. Корецкий выдвинул гипотезу о том, что указ 1586 г. кроме регистрации кабал впервые в законодательстве рассматривал отношения по кабале как холопские. Кабальные холопы отныне якобы были лишены права уплаты долга и служба их должна была продолжаться до смерти господина, а докладные отныне приравнивались к кабалам и должны были, как и полные, рассматриваться у постельничего и наместника Московской трети. В. М. Панеях подверг критике построение В. И. Корецкого и ограничил значение указа 1586 г. (в части о кабальном холопстве) только введением доклада и обязательной регистрации служилых кабал. В Москве регистрацией кабальных сделок занимался приказ Холопьего суда, а по городам — приказные люди. Введена была единообразная пошлина за эту регистрацию (алтын с рубля). В Уложении 1597 г. упоминаются служилые кабалы, которые до 1 июня «в книги тогды в Приказе Холопья суда… не писаны»; кабалы после «уложения лета 7000 девяносто четвертаго году июня с 1 числа» и те кабалы, которые «на Москве з докладу Холопья суда и во всех городех с ведома приказных людей и в записных в московских в кабальных книгах и в городех… записываны» [456] Корецкий. Закрепощение, с. 195–206; Панеях В. М. Холопство в XVI — начале XVII в. Л., 1975, с. 106; ср.: Панеях В. М. Кабальное холопство на Руси в XVI в. Л., 1967, с. 88–97; ПРП, вып. IV, с. 372. . Приведенный текст подтверждает трактовку содержания указа 1586 г., предложенную В. М. Панеяхом.

В литературе наметилась тенденция связывать указ 1 июня 1586 г. с майскими волнениями в Москве. Но непосредственного влияния этих событий на законодательство о регистрации служилых кабал не заметно. Гораздо плодотворнее мысль В. И. Корецкого о тесной связи законодательства о холопах с законодательством о закрепощении крестьян [457] Скрынников. Борьба, с. 58; Безднинский летописец, с. 200–201; Корецкий. Закрепощение, с. 195. .

На середину 80-х годов XVI в. приходится наиболее интенсивное составление писцовых книг, являвшихся основным документом для установления владельческой принадлежности крестьян и их сыска. Нечто сходное было осуществлено и для кабальных холопов. В условиях разорения страны и массового бегства крестьян в хозяйстве служилых людей все шире начинал применяться труд холопов, в первую очередь для обработки господской запашки. Росло и число кабальных холопов за счет обедневших крестьян. Обеспокоенное оздоровлением феодального землевладения и хозяйства, правительство и издало 1 июня 1586 г. указ, с тем чтобы помочь холоповладельцам в сохранении за ними наличного состава кабальных холопов. Вводя обязательную регистрацию служилых кабал в кабальных книгах, государство тем самым брало на себя гарантии осуществления сыска беглых холопов.

В интересах дворянства был принят указ, провозгласивший обеление господской запашки от несения тягла сроком на пять лет. Указ должен был стимулировать помещичье хозяйство и содействовать притоку крестьян на льготные земли. Вероятно, в Деревской пятине Новгорода этот порядок установился с начала 80-х годов XVI в [458] РИБ, т. 22. СПб., 1904, стлб. 229–230 (21 ноября 1585 г.); Корецкий. Закрепощение, с. 116–117. . В 1592 г. правительство заявляло: «.. что ни есть земель всего государства, все сохи в тарханех учинил (Годунов. — А. З.), во льготе даней никаких не емлют, ни посох ни х какому делу». Речь шла, конечно, о светском землевладении. Налоги и поборы с монастырей неукоснительно взимались [459] Анпилогов, с. 44; Лanno-Данилевский А. С. Отрывки из дела о сборе земли, дров и денег на «емчюжное дело» с погостов Новгородских пятин XVI в. — ЛЗАК, вып. 11. СПб., 1903, с. 232–239. .

Меры по упорядочению ямской службы имели как военно-административное, так и хозяйственное значение. «Охотники», обслуживавшие ямские слободы в Новгороде, набирались из числа владельческих крестьян. Посадских людей запрещалось принимать в число «охотников». В середине 80-х годов правительство стремилось замедлить разорение новгородского посада, возвращая торговых людей, высланных ранее в Москву, и переселяя туда жителей соседних городов [460] ГПБ, Q IV, № 263, л. 2, 9, 10 и др. См.: Корецкий. Закрепощение, с. 107–108; Флоря Б. Н. Привилегированное купечество и городская община в Русском государстве. — ИСССР, 1977, № 5, с. 156. .