Анатолий Нутрихин - Жаворонок над полем

Хозяин, потягивая чай с блюдечка, расспрашивал Фешку о Северьяне, о городской жизни и, как бы, между прочим, полюбопытствовал:

- Провожать тебя через болото или сам пойдешь? Наши деревенские там нынче запросто бегают: воды-то мало...

- Зря его одного отправляешь, - проворчала Марфа. - Случись что, не оправдаешься...

- Что может случиться? - возразил крестный. - Фешка брод знает. Верно, парень?

- Ага! - подтвердил тот.

- Весь в отца! - довольно воскликнул Серафим. - Мне пойти - раз плюнуть, хоть до самого займища, да косить надо: трава перестоялась. С версту провожу тебя, до покоса... От заломленной осинки брод начнется. Держи путь на высокую сосну. Прихвати дрючок и нащупывай брод...

Они вместе дошли до ручья, по берегу которого собирался косить Серафим, и простились.

Впереди расстилалось болото. Справа оно переходило в озеро, а слева вздымался лес. На мшистых кочках грела бока розовая, копившая сок клюква. Там и тут серели крупные подберезовики.

Из травы выпорхнула тетерка, метнулась в сторону и припала к земле. "От гнезда уводит", - догадался Фешка, но не стал искать птичий дом, торопился. Он прыгал с кочки на кочку, брел по мягкому мху, уже не ступая по холодной воде.

Покрупнел сосняк. По краю бора, у подножия деревьев, кустилась черника. Большинство ягод осыпалось, но Фешка насобирал две-три пригоршни, метнул в рот.

Вверху, в просвете между соснами, распластав крылья, парил орел, похоже, беркут. Снизу он казался птахой. У опрокинутой бурей ели мальчик остановился, засвистел в два пальца. Ему не отозвались. Тогда Фешка просигналил еще раз изо всех сил.

- Оглушишь, соловей-разбойник! - раздался ехидный голос.

Из ельника выбрался низкорослый мужик с клинообразной бороденкой. Был он простоволос, в поношенном армяке. За кушаком торчал топор. Растерявшийся поначалу Фешка перешел в наступление:

- Чего пугаешь, лешак?

- Не бойся, не обижу, - успокоил незнакомец. - Чего у тебя в торбе? Нет ли хлебца? А может и сало завалялось? С утра маковой росинки во рту не было.

Мужик хитро прищурился. У сына кузнеца отлегло от сердца:

- Хлеб я съел. Только корка осталась.

- Давай сюда корку, - сурово потребовал Фешку мужик, но потом смягчился и продолжил уже миролюбиво. - А ведь я тебя сразу признал. Ты приходил на заимку с Северьяном. Только имечко запамятовал...

- Феоктистом кличут, Фешей.

Они долго шли сквозь чащу чуть приметной тропой. Наконец, уперлись в высокий частокол, и Спиридон, так звали провожатого, постучал в дубовую калитку. Отворил ее хромой сторож, придержал собаку.

Путники вступили на широкий двор, посреди которого стояла добротная пятистенка. За ней - конюшня, хлев, банька. Возле избы две оседланные лошади подбирали губами с земли накошеную траву. На верхней ступеньке крыльца, сидя, спал паренек в красной выгоревшей на солнце рубахе. Возле него лежали уздечка, шило, иголка, моток дратвы. Видимо, перед тем, как уснуть, шорничал. В ногах парня свернулся в клубок лохматый песик.

Как только Спиридон и Фешка вступили на крыльцо, щенок затявкал, и спящий пробудился. Сделав вид, что бодрствовал, с притворной строгостью спросил:

- Откуда шлепаешь, Спиря? Что за хлопец с тобой?

- У брода его встречал. Кузнеца Северьяна из Тобольска сынок. К атаману, можно?

- Валяйте. Там сейчас обедают. А я уже... - и парень погладил округлившийся живот.

- Оно и видно. Караульный, а дрыхнешь - съязвил Спиридон и через сени прошел с Фешкой в горницу. Там за столом, накрытым белой холстиной, сидели пять человек. В красном углу мальчик увидел самого Галкина, плечистого мужика с властными чертами лица. На его правой щеке пролег глубокий шрам. Фешка сразу узнал атамана, хотя раньше видел его только раз.

Между тем, молодица в нарядном сарафане внесла в горницу сковороду с рыбой. Соблазняюще запахло жареным.

- Удружила, Маланья Егоровна, от и хариусов дождались! - оживились за столом. - Золото - баба!

- С такой хозяйкой не жизнь, а малина! - молвил Галкин.

Он окинул застолье взглядом, и стало тихо. Воспользовавшись паузой, Спиридон напомнил о своем присутствии:

- Тарас Федорович! Вот мальца привел, как велели...

- Вижу, - отозвался атаман. - Подойдите ближе. Знаю тебя, хлопче. Отца твоего, давно знаю. Какие вести принес?

Фешка взял со стола ножик и, сняв шапку, вспорол подкладку, извлек из-под нее скрученную бумажку, протянул Галкину. Тот прочел записку и помрачнел:

- Орлика нашего на базаре сцапали...

В горнице затихло, постукивали на стене ходики. Старший из мужиков, сивый и морщинистый, вздохнул:

- Все под Богом ходим. Предал кто-то Орлика...

- Умен ты, Петрович, - едко заметил Галкин. - Все тебе ведомо. Может, и имечко предателя назовешь?

- Придет час, и назову, - ответил старик - А пока ни на кого грешить не буду. Дознаюсь - не пощажу!

- Валяй. Чем быстрее, тем лучше, - разрешил Тарас Федорович. - Спиря и хлопец, садитесь к столу. Ешь, малый, и сказывай, чего тебе еще ведомо.

- Жизнь в городе обычная, - робко, но постепенно смелея, заговорил Фешка. - Прислали из Омска драгун. Одних в казарме кантонистов поселили, других по избам на постой развели. Арестантов из острога выводят под двойной охраной. Ночью по улицам гарнизонный караул ходит, на въезде в город рогатки устанавливают. Как солнышко сядет, люди ворота запирают, ставни тоже. Пристав Сякин кобеля купил цепного ростом с теленка. На Петропавловской, сказывают, купец умер с перепугу. Ему померещилось: тать ночью в окно лезет, а это черный котище был...

- Складно баешь, хлопец, - усмехнулся атаман. - Любо слушать...

- Я не вру! - обиделся Фешка. - Весь Тобольск о купце знает.

- Царствие ему небесное... Наверное, блинами объелся. Во сне сердечко и прихватило. Ешь, да ступай - отдохни. Егоровна тебе место укажет. Хозяйка отвела Фешку на другую половину избы и постелила ему на широкой лавке. Укрывшись зипуном, мальчик уснул.

На следующее утро Спиридон проводил Фешку до Чукманки. На большаке он остановил подводу, ехавшую в сторону Тобольска. Договорившись с возницей, лесовик подался в обратный путь.

...Фешка возвращался в Тобольск, а на займище текла своя жизнь. Известие о несчастье с Орликом опечалило всю ватагу. Галкин послал в город человека, приказав ему встретиться с Кожевниковым. А на заимке к вечеру появился невысокий мужик цыганистого обличья. Войдя в атаманову избу, он бойко всех поприветствовал:

- Тарас Федоровичу и честной компании! Растолстели, разбойные, от безделья!

- Шуткуешь, Анисим? - с укоризной откликнулся Галкин. - А нам лихо: в Тобольске Орлика заловили. Рады хоть тебя видеть целехоньким. А то донесли, будто сдан ты в Аремзянском приставу, и сидишь, ты, растяпа, в холодной...

- Залетел дуриком, - вздохнул Анисим. - Еле выкрутился. Управляющая тамошняя отпустила меня с миром.