Сергей Парамонов (Лесной) - ЗЛАТОЕ СЛОВО РУСИ. КРАХ АНТИРУССКИХ НАВЕТОВ

Перевод: «вражеских, и не убьем оных ежде (?) На нас напавших о том скажем на вас».

Чрезвычайно интересно слово «акыне», - это акинаки, короткие кинжалы, слово исключительно редкое, ставшее нам известным всего несколько лет тому назад, хотя в чтении старинных источников у нас имеется довольно большой опыт. Слово это показывает, что автор данной дощечки был отлично знаком с терминологией оружия в древности.

На этом дощечка оканчивается, следующая дощечка, по- видимому, не является продолжением ее. Возможно, однако, поскольку Д 7 имела переписанной только одну сторону, именно эта сторона непереписанная была продолжением Д 6; за это говорит вторичное упоминание акинаков на Д 7.

Интересно отметить, что характерное написание «имяхомь», т. е., с мягким знаком на конце, ни разу не встречается на аверсе Д 6, но имеется на ее реверсе и Д 7.

Прежде чем перейти к комментариям, мы считаем нужным воспроизвести комментарий А. А. Кура. Хотя этот автор принимает Иильмерь «Влескниги» за Ильмень новгородцев и тем самым переносит географически события совсем в иную область, данные его представляют общий интерес. Вот что он пишет:

«Эта дощечка не имеет начала, но, тем не менее, она подтверждает правдивость так называемой «Летописи попа Ивана», считавшейся у последователей норманской теории происхождения Руси и ее государства от варягoв, ложной.

«Летопись попа Ивана» была включена в т. н. «Софийскую 1-ю Летопись Новгородского Свода Старшего извода» и так называлась во времена Ломоносова.

Эта летопись повествовала, что два брата (понимай - два племени) Русь и Славень пришли со стороны реки Дуная из Скифии (из района Добруджи, что в древности называлась Малой Скифией) и осели у озера Ильмера (теперь Ильменское озеро). Старший брат построил городище Русово (теперь Старая Руса) на берегу Ильмера у устья реки, а брат Славнь построил свое городище на полуночъ у восхода, также на берегу Ильмера. Большие разливы озерной воды по весне и осени заставили жителей городища Славень перенести его выше, на полуночь на реку. На этом сообщении «Летописи попа Ивана» кончается.

Археолог Передольский, желая проверить данные «Летописи попа Ивана», в продолжении нескольких лет разыскивал древнее городище Славень и нашел его у поселка Коптяки, в северо-восточном направлении от нынешнего побережья Ильменского озера, приблизительно в шести верстах от Новгорода.

Поп Иван, как летопись зовет этогo священника, состоял священником при Софийском соборе и собирал древние записи, включая исторические данные в летописный свод этого собора. Там же хранилась и древняя летопись, известная как первая христианская летопись епископа Акима Корсунянина. Она исчезла во времена немецкого засилья в нашей Академии, приблизительно в первой половине XVIII столетия, когда немцы составляли для нас нашу начальную историю. Все, что осталось от летописи епископа Акима Корсунянина (она также называется «Акимовской летописью»), - это ее заглавие на 24-м листе Первой Новгородской летописи старшего извода, которое записано так: «Летопись Акима епископа новгородского откуду пошла Русская земля, и кто в ней нача княжити и откуду Рузкая земля пошла есть именем о сем начнем повесть сию из великого летописания».

Следующие листы, пронумерованные 25, 26 и 27, как и лист с заглавием 24-й, оставлены были чистыми. Кто-то собирался переписывать Акимовскую летопись и не переписал. Акимовская летопись была изъята из Свода, отправлена в Академию наук и там исчезла. Исчезла она, видимо, потому, что противоречила немецкой теории (теперь норманнская теория) о происхождении Руси и ее государства от варягов, т. е. иностранцев.

Ценность этой первой христианской летописи Акима Корсунянина для нашей исторической науки была бы огромной, ибо она рассказывала, откуда появилась Русь, как она создавалась, какая у нее была начальная история, кто были первые ее князья и многое другое.

Но и самое заглавие этой летописи, сохранившееся в летописном своде софийского собора, также указывает, что весьма важно, что до христианских летописей существовало какое-то «Великое летописание», из которого епископ Аким Корсунянин черпал исторические данные о прошлом русской земли. Нам известно, что это «Великое летописание» было захвачено королем Болеславом Храбрым при захвате Киева поляками в 1018 году. Тогда же была увезена вся библиотека десятинной церкви Киева, греческие договоры и другие ценнейшие документы Руси до Владимира Святого, включая и первую русскую библию, переведенную на русский язык с самаритской торы (пятикнижие Моисея) еще в первые годы христианства на Руси».

Этим весь комментарий А. А. Кура закончился.

Вряд ли прав А. А. Кур в своих подозрениях, что Акимовская летопись исчезла в результате злокозненной деятельности ученых немцев, для таких подозрений у нас нет оснований. А вот что с уникальными историческими источниками поступали небрежно, - с этим нельзя не согласиться, хотя современная практика показывает, что и в ХХ (а не только в XVIII веке) поступают точно так же: дощечек Изенбека не сберегли, дощечек Изенбека не сфотографировали, целиком их не переписали и даже до сих пор целиком не опубликовали. «Неча на других пенять, коли своя рожа крива» - недаром говорит пословица.

К счастью, дело обстоит не так плохо, как описывает это А. А. Кур: «Иоакимовскую летопись» нашел Татищев и перепечатал ее в своей «Истории». Имеются и другие списки новгородского происхождения, близкие к «Иоакимовской летописи» (в разных редакциях: сокращенных и пространных), к сожалению, до сих пор самая пространная редакция еще не опубликована. Думается, что злокозненные немцы тут ни при чем. Причина в нашей халатности, а не в немцах. Вряд ли перенесение упрека с больной головы на здоровую усилит доказательность славянской теории происхождения Руси. Правдивость ее доказывается и без таких искусственных средств.

Текст этой дощечки был опубликован А. А. Куром в журнале «Жар-Птица» за апрель 1958 г. с разделением на слова, как вторая дощечка в связке с Д 6; вторая сторона ее не была переписана Ю. П. Миролюбовым. Она интересна, между прочим, тем, что текст ее на середине дощечки оканчивается почти в начале строки и вместе с тем оканчивается и отрывок, со следующей строки начинается совсем иное повествование. Таким образом, были и дощечки, где, так сказать, главы были слиты, а не ограничивались непременно одной стороной дощечки.

1-я строка: «кисек на люде све за щасе напднесте на ове а тые омързещесе о враз е а».

Перевод; «Киевск на люди свои и это время напали на них, а те оморзещесе(?) От врагов и».