Наталья Котлякова - От Тарутино до Малоярославца

Война вызвала у крестьян не только патриотический подъем. Она легла на них тяжким бременем дополнительных повинностей и податей. Полевые работы с конца августа практически прекратились, а крестьяне-мужчины выполняли работу по приказанию военных и гражданских властей. Оставляя родные деревни, они занимались перевозкой провианта, казенных вещей, раненых и т. д. Подводная повинность была особенно тяжелой и нерегламентированной и уже к концу октября, например, в Тарусском уезде все подводы были взяты проходившими войсками [40] Там же. С. 23. . Кроме того, крестьяне обязаны были снабжать войска всем необходимым, отдавая порой последнее из того, что имели. Осень 1812 выдалась дождливой, дороги стали непроезжими, и множество лошадей пало от изнурения. Такая потеря стала невосполнимой утратой для бедных крестьянских хозяйств [41] Там же. С.23. .

Однако на этом их страдания не заканчивались. В районе благоустроенного Тарутинского лагеря многие деревни и села были полностью разорены. Свидетельствует Н. Н. Муравьев: «У иных офицеров стояли даже избы в лагере, но от сего пострадало село Тарутино, которое все почти разобрали на постройки и топливо» [42] Русские мемуары. Указ соч. С.143. . Более того, по словам старосты села Тарутино: «По случаю нынешних военных действий, за расположением в означенном селении главной российской армии квартиры, все крестьяне…, а равно и их семейства из означенного села Тарутина и других окрестных деревень высланы…» и 4 октября находились в Тарусе, не имея пристанища в условиях приближающейся зимы [43] В тылу армии. Указ. сборник. С. 141. . О каком патриотизме у них может идти речь, если староста как милости просил разрешения проследовать далее к своей помещице в Тамбовскую губернию! Поистине великий исход.

Многие мемуаристы писали о большом рынке в Тарутинском лагере, на котором «солдаты продают отнятые у французов вещи: серебро, платье, часы, перстни и проч. Казаки водят лошадей. Маркитанты торгуют винами, водкой. Здесь… в шумной толпе отдохнувших от трудов воинов… забывались на минуту и военное время, и обстоятельства, и то, что Россия уже за Нарою [44] Глинка Ф. Письма русского офицера. М.: Воениздат. 1987.С. 38. »… Есть основания полагать, что воины торговали не только отнятыми у французов (в свою очередь ограбивших русских) вещами. Калужские гражданские власти неоднократно пытались прекратить в губернии такую торговлю, но их власть не распространялась на военнослужащих. Проверить же, откуда у солдат вещи гражданского населения, в условиях военного времени не представлялось возможным. Варварство и суровая необходимость во время войны становились неразделимыми. Вот как Ф. Глинка описывает результат разорения господского дома в районе Тарутино: «На биваках у казаков сгорают диваны, вольтеровы кресла, шифоньерки, бомбоньерки, кушетки, козетки и проч. Что сказала бы всевластная мода и роскошные баловни ее, увидя это в другое время?» [45] Там же. С. 33. .

Особую роль в разграблении и уничтожении гражданского имущества в нашем регионе сыграли казаки. Они проявили незаурядную смелость и отвагу в войне, но будучи иррегулярным войском не получали в полной мере всего необходимого снабжения и восполняли нередко его нехватку лихими набегами на мирных поселян. Казачье ополчение, основное пополнение российской армии во время Тарутинского стояния, состояло из всех способных носить оружие, «кроме весьма дряхлых» [46] Донские казаки в 1812 г.: Сб. документов. Ростов-на-Дону. 1954. С. 171. . Поголовная мобилизация в казачьих областях захватила даже татар и калмыков. Южные селения опустели, и я не думаю, что это вызвало у казаков патриотический подъем. Полки ополчения прибывали в Тарутинский лагерь постепенно, с 29 сентября по 11 октября, сами заботясь в пути о своем пропитании. Казаки, уже находившиеся в лагере, как правило, использовались в пикетах, кавалерийских рейдах по тылам неприятеля и т. д. Они также сами заботились о фураже. Управлять в таких условиях казаками было трудно.

24 сентября атаман Платов получил приказание от Кутузова: «Собрать поспешнее рассеянных разными случаями от своих команд казаков, кроме находящихся в отрядах по повелениям, и приготовить их к действиям, кои будут ему предназначены…» [47] Кутузов M. И. Указ. сборник. С. 375. . Однако выполнить этот приказ было нелегко.

Вскоре тарусский земский исправник сообщил, что казаки, приехавшие в Авчинино, «делают там неблагопристойные поступки» и он вынужден в окрестных селениях расставить крестьянские караулы для защиты имущества [48] В тылу армии. Указ. сборник. С. 113. .

В сентябре казаки-калмыки в с. Лыков-Овраг напали на солдата инвалидной команды, который ехал в Боровск с поручением, отобрали у него подводу, разорвали пакет и пытались снять казенную шинель [49] Там же. С. 112. .

Грабили не только казаки. Факты свидетельствуют о массовом грабеже военнослужащих различных полков, кроме гвардейских, которые, видимо, были более дисциплинированы и лучше снабжались.

Рядовой Ширвинского пехотного полка Путилов, 13 сентября, сопровождал партию пленных. Взяв в Малоярославце нужное количество подвод, он отправился далее по Старой Калужской дороге, «на которой встречались крестьянские подводы, брал их усильным образом и отнимал все, что находил в возах: между прочими встретился ему крепостной, одиннадцатилетний мальчик, Андрей Абрамов, везший из деревни его в город припасы, у него тот Путилов стал отнимать лошадь и бывшее на возу, но как сей стал ему говорить, что он не имеет права от него ничего требовать, то солдат Путилов, выхватя тесак, разрубил ему голову, так что мальчик, упав с воза, поднят уже был проходившими крестьянами и привезен в город» [50] Там же. С. 112. . Через несколько минут (!) в Малоярославец привезли подводчика-крестьянина с разрубленной головой. Крестьянин показал, что Путилов: «заставляя его постоянно погонять лошадь, бил его по голове тесаком» [51] Там же. С. 112. . Посланный с донесением о происшедшем драгун заявил, что потерял пакет. Были ли предприняты после этого какие-то меры против зарвавшегося солдата, неизвестно.

Грабили не только крестьян, но и помещиков. Так, например, отставной капитан-лейтенант флота А. В. Зыков, боровский помещик, жаловался губернатору, что 21 и 22 сентября из Тарутинского лагеря к нему (в с. Ореховка) приезжали драгуны и артиллеристы: «которые ворвались в мой дом и в имеющиеся при нем кладовые, амбары и сараи, сбили с оных замки и разграбили… все имущество мое и крестьян моих» [52] Там же. С. 118. . Все попытки потерпевшего найти управу на мародеров у местных гражданских властей успеха не имели. Дело замяли, видимо, не желая ссориться с армией во время боевых действий [53] Там же. С. 119. . Такому же разорению подверглись селения, принадлежавшие генерал-лейтенанту Оленину [54] Там же. С. 116. .