Денис Журавлев - Страна восходящего солнца

Вполне «обезьяньими» были обязательные для профессиональных лазутчиков навыки лазания и умения подолгу висеть на руках. Их также развивали с детства, приучая подолгу висеть на двух или даже одной руке, вплоть до часа, что в дальнейшем помогало ниндзя незаметно находиться где-нибудь на стене замка, под самым носом у врагов, маскируясь под выступ стены. Для развития мышц рук использовались своеобразные каменные гантели – «камни силы» и прочие тяжелые предметы. Умение «ходить на руках» помогало ниндзя освоить и технику «хождения по потолку» – не такого, конечно, какое «практикуют» тараканы, но, скорее, переползания от одной массивной потолочной балки или стропила к другой с использованием специальных ручных, пальцевых и ножных когтей. Подобные же приспособления ( тэкаги, нэкодэ – «кошачьи когти») могли помочь и при карабкании на стену, хотя подобная техника очень сложна и рискованна. Опять же читателю следует иметь в виду, что стены японских замков сложены из крупных каменных блоков, между которыми есть щели. В эти щели и втыкались «когти», вбивались стальные стержни, служившие опорой для ног. В конце концов, знаменитый французский актер Жан Марэ, как известно, снимавшийся в фильмах Анри Юннебеля без дублеров, несколько раз успешно демонстрировал свое искусство лазать на стены и башни с помощью двух прочных коротких кинжалов, а ведь он не учился этому нелегкому занятию с раннего детства. Уроженцы гористых местностей, ниндзя из Ига и Кога обладали хорошими альпинистскими умениями. Скалолазание ( сака-нобори ) было непростым, но жизненно важным делом. Оно включало в себя собственно искусство подъема на высокие, часто отвесные скалы, умение хождения по опасным каменистым осыпям, прыжки через пропасти, с утесов, бег по гористой местности. Здесь на помощь ниндзя приходили как сила и выносливость, так и умение концентрировать ки в кончиках пальцев рук и ног, а также различные технические приспособления типа «кошек», описанных выше «когтей», крюков, штырей и т. д.

Отдельной частью подготовки будущих лазутчиков были «беговые дисциплины». Причем основным здесь был упор на подготовку скорее стайеров, чем спринтеров – донесения в ту эпоху в основном передавались с помощью гонцов, и эту роль иногда выполняли ниндзя-гэнины. Хотя, конечно, спринтерские умения тоже были полезны, хотя бы для того, чтобы просто убежать от врагов. Есть мнение, что система беговой подготовки ниндзя была отчасти заимствована ими у горных отшельников-ямабуси, практиковавших многодневные изматывающие хождения и бега по святым местам в горах. Для успешного освоения этого раздела физической подготовки требовалась правильная постановка дыхания, крепкие ноги и… шиповки, вернее, плотно сидящие на ногах сандалии- варадзи с крепкими подошвами и, особенно в гололед, дополненные субэри-домэ – металлическими пластинами с шипами. Добавим, что бег для ниндзя никогда не был гладким – это, скорее, был бег с препятствиями, которыми являлись кусты, рвы, волчьи ямы, поваленные деревья и т. д. Кроме того, ниндзя должен был уметь на бегу подмечать нужные ему следы человеческой деятельности. Чтобы, наоборот, скрыть свои следы, ниндзя (если они действовали группой) часто передвигались гуськом, ступая след в след.

Искусство верховой езды ниндзя мало отличалось от общесамурайского, возможно, включая в себя больше акробатических элементов. Впрочем, верхом ниндзя ездили не так уж часто. Работая под прикрытием или же без оного, они чаще предвигались пешком, чтобы не привлекать излишнего внимания, поскольку все основные дороги в Японии были перекрыты многочисленными заставами, а незаметные горные и лесные тропки не всегда были проходимы для всадника.

Важнейшей составляющей частью психофизической подготовки ниндзя была общая закалка организма и выработка пониженной чувствительности к боли. Практически это достигалось прежде всего с помощью элементарного закаливания организма путем ночевок в снегу, стояния под горными водопадами (и снова мы имеем дело с «творческой переработкой» приемов последователей сюгэндо – отшельники-ямабуси тоже практиковали подобные вещи с целью достижения просветления), долгого пребывания под палящим солнцем и т. д. Школы ниндзюцу заранее готовили своих питомцев к перенесению неудобств и боли – так, в легендах о ниндзя нередко фигурируют шпионы, часами сидевшие в глиняных кувшинах, чтобы приучиться к длительному нахождению в стесненном пространстве; для того же, чтобы научиться легче переносить боль, тело обрабатывали специальным (довольно-таки садистским, судя по описаниям) «болевым массажем», включавшим щипки, удары, «накатку» отдельных участков ребристой палкой. В принципе, эту практику можно соотнести со знаменитыми тренировками каратистов с острова Окинава, которые подолгу били соломенное чучело-макивару ребром ладони, пока наконец она не становилась невероятно твердой и малочувствительной к боли.

Многие авторы, писавшие на тему ниндзюцу, утверждали, что ниндзя намеренно тренировали особое умение выворачивать или вынимать свои конечности из суставных сумок, чтобы при необходимости вывернуться из веревок, которыми их связывали при поимке, или даже «удлинить на несколько сантиметров руку при ударе мечом» (А. Долин, Г. Попов). Относительно этого Хацуми Масааки пишет: «Говорят, что ниндзя способен выскользнуть из веревок, выворачивая суставы. Есть мнение, что поскольку мастера боевых искусств вряд ли захотят, чтобы их суставы были в таком состоянии, когда легко может произойти вывих, то они вряд ли будут пользоваться такими методами. Но тщательно проследите за выбором материала. Освободиться от крепко затянутой толстой веревки легче, чем от тонкой. Сначала раскройте свои связанные руки, используя их толщину, чтобы ослабить узел, затем просуньте через него большой палец. Повторные смещения суставов запястий, локтей или плеч нежелательны для мастера боевых искусств. Но иногда мастера могут успешно использовать этот метод. Некоторые думают, что ниндзя может перерезать веревку ножом, спрятанным в одежде. Однако такие действия привлекут внимание врага. Есть методы освобождения с помощью стрелы, ножа или ключа, а также с помощью животных».

Особым разделом в подготовке ниндзя можно считать тренировку органов чувств и развитие некоторых экстрасенсорных способностей. Конечно, достичь по-настоящему орлиного зрения днем или кошачьего ночью было непросто, но определенные комплексы упражнений для этого существовали. Между прочим, они, похоже, пережили собственно самих ниндзя и применялись в эпоху Токугава особыми агентами сёгунской и княжеской полиции. Вот как описывает современный японский писатель Фудзисава Сюхэй подобные тренировки в своем рассказе «Тигриное око» (сюжет рассказа построен как раз вокруг тайного приема ночных убийц, «ночью сражающихся, словно днем»): «Для овладения приемом нужно с младенчества учиться видеть предметы в темноте и неустанно тренироваться, делая выпады и поражая эти предметы деревянным мечом. И еще в предании говорилось: «Узри во мраке вещь, затем узри звезду, и вновь на вещь воззрись» ‹…› – Посмотрел на звезды? Хорошо, теперь посмотри вниз, на эти камешки. Камни тоже хорошо видны, так же, как звезды. Смотри хорошенько, пока не увидишь их так же ясно. – Хорошо, отец. – А теперь посмотри вот на этот кустик. Сколько листьев видишь? – Восемь. – Отлично, ты уже стал видеть больше, чем раньше. Ну, давай теперь опять на звезды погляди». Чаще всего эта техника называлась анкокутосидзюцу. Иногда для улучшения ночного видения ребенка помещали в пещеру с минимумом освещения, приучая подолгу находиться в темноте и уметь ориентироваться в подобных условиях. Тренировалась также зрительная память – ведь агент должен был запоминать десятки мелких деталей, увиденных им по дороге, часто всего лишь мельком. Подобные тренировки включали в себя запоминание на краткое время увиденных предметов и т. д. Добавим – такие тренинги часто используются не только современными специалистами по мнемотехнике, но и экстрасенсами (тренирующими умение чувствовать накрытые или находящиеся в коробке предметы). Отличная память служила ниндзя неоценимым подспорьем – ведь часто им приходилось действовать в запутанных коридорах замков, а нередко и на незнакомой местности. И опять же, ниндзя здесь кое-что заимствовали у ямабуси и буддийских монахов – чтецов сутр, которые имели свои методики запоминания длиннющих священных текстов и месторасположений десятков и сотен святилищ различных божеств.