Мамед Ордубади - Тавриз туманный

Мисс Ганна, кивком головы подтвердившая правильность моих слов, погрузилась в раздумье.

Вечером хан получил через посыльного закрытое письмо. Распечатав его, хан задумался.

- О чем вы задумались? - спросил я. - Случилось что-нибудь неприятное?

- Губернатор снова пристает ко мне, приглашает в клуб, - растерянно пробормотал хан.

- Не беда, пойдите.

- Он пишет, чтобы я взял и гостей. Не знаю, как быть. Бесстыдник, он собирает для себя общество.

- А в клубе чисто?

- Очень. Но мне не нравятся посетители. Туда собираются царские офицеры и городские подхалимы.

Отказ от приглашения мог возбудить подозрения губернатора и причинить Мугеймуддовле служебные неприятности. Из этих соображений мы решили отправиться в клуб.

Мы застали губернатора за игрой с офицерами в вист. При виде нас, он поднялся навстречу. Офицеры тоже привстали, представились сначала мисс Ганне, а потом познакомились со мной.

Карты были отложены. Мы сели вокруг стола. Губернатор был в русском военном мундире, на голове красовалась фуражка с малиновым околышем.

"Ваше сиятельство!" - то и дело обращались к нему русские офицеры, переглядываясь с усмешкой.

- Да, мы удостоились великого счастья. Каждое несчастье приводит, наконец, к благополучию. Императорская армия принесла в страну светоч новой культуры. Мы должны воспринять русскую культуру. Вот почему я приглашаю нашу интеллигенцию ближе познакомиться с нашими русскими друзьями.

Эту мысль в различных формах губернатор повторил за вечер несколько раз.

- Посмотрите на сидящего третьим от губернатора офицера. Это не тот, что разбил лавочнику голову? - шепнула, нагнувшись ко мне, мисс Ганна.

Я посмотрел в указанном направлении. Это был он.

- Вы изволили жениться в Америке? - обратился ко мне губернатор.

- Нет, в России, - ответил я.

Он еще раз с ног до головы осмотрел мисс Ганну.

- Путь, выбранный иранской интеллигенцией, верен. Более правильного пути для создания культурного поколения нет. Желаю вам счастья.

Разговор был вял и бессодержателен. Каждый говорил о чем попало, а губернатор был занят исключительно нами. Он не мог отвести глаз от мисс Ганны. Многие офицеры должны были отправиться в расположенные на окраине города казармы, и потому ужин подали к полночи.

- Ежедневно здесь задаются такие пиры, - шепнул мне Мугеймуддовле. - И все за счет губернатора. Именитая интеллигенция питается крохами с этого стола, а губернатор тысячью способов выколачивает эти расходы с лавочников и городского населения.

Из городской знати присутствовали за столом Риза-Кули, Рашид Низам, Гаджи-Ахмед-хан Мирпенж, Гаджи-Муса-хан и другие. Сперва выпили за здоровье мисс Ганны и мое, а потом и других гостей.

В час ночи, отговорившись нездоровьем мисс Ганны и тысячью разных причин, мы с трудом вырвались из клуба.

Алекбер, которого мы не видели с самого утра, вернувшись, ожидал нас дома. Не очень-то доверяя обществу губернатора, он сильно тревожился за нас.

Вскоре явился фаэтонщик, и мы велели подать экипаж к шести часам утра. Все было готово. От радости, что наконец-то едем в Тавриз, мисс Ганна не хотела ложиться спать. Мы сели на террасе. Достав блокнот, я стал записывать для памяти некоторые фразы губернатора.

ТАВРИЗ ТУМАННЫЙ

По обе стороны Маранд-Тавризской дороги можно было видеть только палатки царской армии. Дорога эта имела огромное значение. Весь иранский Азербайджан жил ею; все едущие из Карадага, Маку, Хоя и Кавказа должны были следовать этим путем.

На мосту Аджикерпи наши паспорта были проверены и зарегистрированы.

На этом мосту, где так недавно развевалось красное знамя революции, теперь был поднят трехцветный русский флаг. Далее наш фаэтон проследовал мимо Эмир-карвансараси, где был размещен обоз царской армии. Всюду попадались конные и пешие казачьи части. Наряду с местным населением перед чайными можно было видеть и казаков, попивавших чай. Увидя нескольких казаков, тянувших кальян, мы не могли удержаться от смеха.

- Как местное население попадает под влияние царской армии, так и царские казаки попадают под влияние местного населения, - сказал Алекбер. Скоро они начнут курить и опий.

- А как мы теперь встретимся? - спросила мисс Ганна, предчувствуя скорую разлуку.

- Это не трудно. Ведь вы остановитесь в американском консульстве, не правда ли? А я дам вам свой адрес, - сказал я и, написав на листочке из блокнота: "Раста-кюче. Сеид Гусейн Дербенди. Дом Мешади-Кязим-аги", протянул ей.

Когда наш экипаж подъезжал к иранской почтово-телеграфной конторе, мы и тут заметили поднятый над крышей трехцветный флаг.

Был будний день, но развешанные повсюду над воротами флаги придавали городу праздничный вид.

Чтобы подвезти мисс Ганну к зданию американского консульства, мы удлинили свой путь и, таким образом, сворачивая с улицы на улицу, объехали большую часть города. Город значительно изменился. И на самом деле он мало отличался от прочих городов Эриванской губернии, находившейся в руках царя, как писало "Новое время".

При виде украшавшего двери стамбульца Гаджи-Габибуллы шелкового трехцветного флага, я еще раз вспомнил его болтливые заверения о том, что он революционер. Такие же флаги, сшитые из дорогих шелковых материй, можно было видеть на дверях домов Гаджи-Ибрагима Серрафа, Гаджи-Фараджа Серрафа, его сына Мирза-аги и многих других.

Сын Гаджи-Мирза-Гасан-аги мучтеида, Мирза-Масуд-ага, подняв над своим домом любезное его сердцу царское знамя, сидел на лавочке перед домом и, покуривая кальян, любовался развеваемой тавризским ветром кистью флага.

Недавно принявшие царское подданство и находившиеся под особым покровительством его величества, Мир-Курбан и Мир-Мохаммед постарались, в отличие от других, придать своим воротам особенно торжественный вид. На дверях этих сеидов красовались цветные фотографии царской семьи, портреты наследника-цесаревича Алексея, Татьяны, снятой в детстве с куклой, и многие другие. Весьма знаменательно было и то, что царские флаги красовались и на крышах курилен опиума, расположенных на площади Шешгилан, Саманмейданы, Гарыкерпи. Трехцветный флаг, поднятый над крышей курильни опиума Ибрагима, брата Наиб-Гасана, был еще роскошнее флагов, украшавших крыши Гаджи-Фараджа Серрафа и других.

Небольшой базар, известный под именем Гаджи-Алек-бера, и прилегающие к нему дома, в том числе и дом Мир-Манафа Серрафа, нежились под сенью царских флагов.

При виде этой картины, я невольно вздохнул.

- Бедный Тавриз!..

У дверей американского консульства мы помогли мисс Ганне сойти с экипажа. На прощанье она трогательно и крепко пожала нам руки.

Расстроенный всем виденным в Тавризе, я рассеянно простился с девушкой.