Татьяна Чеснокова - Стокгольм времен Астрид Линдгрен. История повседневности

По различным статистическим данным, все больше шведов вступает в брак. Но еще в XIX веке существовало такое понятие, как «стокгольмский брак». Оно означало фактически сожительство, брак гражданский. В глазах церкви сожительство было аморальным, однако с ростом секуляризации общества оно распространялось все шире. Тем не менее, к концу XX века выяснилось, что официально зарегистрированных браков становится гораздо больше, чем предполагалось. Хотя и разводов немало. Если в 1950-е годы они составляли пятую часть от заключенных браков, то в 1970–80-е годы – уже половину. И тем не менее, матери-одиночки, неполные семьи, внебрачные дети – все это не ново в наше время и существует гораздо дольше, чем мы думаем. Шведские историки установили, что большая семья является одним из мифов о старом обществе. В Стокгольме к концу XVIII века примерно половину детей составляли незаконнорожденные. А в XIX веке уже не вызывало удивления, когда женщины оставались незамужними.

Доминирующей в сегодняшней Швеции все же является совместная семейная жизнь (папа-мама-ребенок). Шведское семейное законодательство подчеркивает совместную ответственность мужчины и женщины по содержанию ребенка и уходу за ним. Большое значение имеет система государственной поддержки семьи: продолжительный отпуск по уходу за ребенком, детское пособие, бесплатное начальное и среднее образование, бесплатное здравоохранение и стоматология для детей и подростков. В Стокгольме самый высокий по стране средний возраст родителей. Первый ребенок появляется в семье, когда маме примерно 30 лет, а папе – 32. Таковы данные Центрального статистического бюро Швеции за 2006 год [152] . Одним из объяснений является то, что все больше людей стремятся получить высшее образование и потому задумываются о детях позже, когда закончат обучение и утвердятся в своей профессии. Пока родители работают, дети находятся в детском саду. Туда ведет своих детей героиня романа «Подрывник»:»Они прошли по улице Шелегатан, сели на сороковой автобус и проехали две остановки до белого бетонного комплекса, где располагалось и «Радио Стокгольм». Детский сад находился на третьем этаже. Калле ходил в него с пятнадцати месяцев, а Эллен сразу после того, как ей исполнился год. Когда Анника поговорила с родителями других детей, то поняла, как им повезло: народ в детском саду работал компетентный и опытный, директор активный, половина педагогов – мужчины. <���…> После завтрака дети собрались в «подушечной» – комнате, где вместо стульев на полу лежали подушки, и воспитательницы провели перекличку, а потом все попели. Исполнили классические детские песенки «Я маленький кролик», «Пиратик» и «В долине на опушке». Потом поговорили немножко о Рождестве и спели под конец «Тип-топ» [153] .

Русский человек обязательно будет недоумевать, как это в детском саду работают мужчины. В Швеции это давно никого не удивляет: многие традиционно женские обязанности в обществе исполняют мужчины, а мужские – женщины. И трудовая активность женщин в сегодняшней Швеции равна мужской. Несмотря на это, шведская семья с работающими родителями имела в конце 1980-х годов наибольшую рождаемость в Европе – более двух детей [154] . Что же касается распределения обязанностей внутри семьи, то основную часть домашней работы и нагрузку по уходу за ребенком по-прежнему несут женщины. Хотя папы принимают равное участие в воспитании детей: их часто можно увидеть с детскими колясками на улицах Стокгольма, они по закону могут сидеть с ребенком декретный отпуск, отпустив маму на работу, могут брать бюллетень по уходу за ребенком. У шведов не принято, чтобы бабушки сидели с внуками и чтобы молодая семья жила вместе с родителями. Каждый справляется сам. Писатель и журналист Геннадий Фиш, побывав в Швеции, был несколько удивлен тем, что увидел немало женщин пенсионного возраста, коротающих время за столиками кафе или прогуливающихся по аллеям парков, но ни одной пожилой шведки, занимающейся тем, чем у нас так часто занимаются бабушки, сидящие с внуками. Этим не занимается даже «самая лучшая в мире бабушка» – бабушка Карлссона на крыше!

XX век в шведской истории был отмечен изменением роли женщины в обществе и расширением ее прав. В 1920 году новый закон о браке закрепил для женщины равное положение наряду с мужчиной. В 1921 году вступило в силу равное избирательное право для женщин и мужчин, после чего женщин начали избирать в риксдаг, и они получили право занимать некоторые государственные должности. С 1983 года женщины могут занимать посты уже во всех сферах общественной деятельности, включая оборону. Шведки, как известно, становились и министрами иностранных дел, и министрами обороны. Вообще в Швеции гораздо больше женщин-политиков, чем в других странах.

Как же выглядят шведки? И какими их видят другие? Собираясь в Швецию, Геннадий Фиш прочитал о ней то, что писали до него, и нашел у чешского писателя Карела Чапека следующий пассаж: «В этой стране много новых мостов и дорог и мало политики, псы здесь без намордников, девушки не накрашены, улицы без полицейских, купальные кабины без ключей, калитки без щеколд, автомашины и велосипеды остаются на улице без присмотра, и жизнь проходит без вечного страха и недоверия»… [155] Посетив Швецию в середине XX века, Фиш убедился, что многое из описанного Чапеком осталось неизменным.

А что можно сказать о рубеже тысячелетий? Если сравнивать с русскими, то становится очевидным, что шведки по-прежнему не накрашены. Точнее говоря, они используют косметику меньше, возможно, более умело, стремясь к естественной здоровой красоте. Многие, достигнув определенного возраста, не красят свои седые волосы, считая, что стареть надо тоже естественно. И седина их красивых стрижек выглядит достойно и элегантно. Культ естественной красоты приводит к тому, что шведки ведут более здоровый образ жизни, больше занимаются спортом, придерживаются рационального питания. Среди них гораздо реже встретишь тучных или располневших. Русские женщины традиционно предпочитают краситься и наряжаться, отправляясь на работу. Шведки же, напротив, усвоили манеру одеваться просто. На работу никто не наряжается, между повседневной одеждой и выходной заметна большая разница. Одежда и обувь на каждый день (только не на высоких каблуках!) должны быть удобными, функциональными, общепринятыми (по мнению шведов, не следует выделяться чем-то особенным). При всей своей простоте повседневная одежда подобрана со вкусом, в ней нет лишних или плохо сочетающихся друг с другом деталей и аксессуаров. Также не принято носить много ювелирных украшений.

Шведская семья во многом воспринимается иностранцами по культовым фильмам Ингмара Бергмана. В его картинах мы наблюдаем психологический поединок мужа и жены, любовь-ненависть, трагическое состояние одиночества, как в семье, так и без семьи. В левые шестидесятые годы молодые шведские критики и режиссеры критиковали Бергмана за якобы уход от социальных проблем и за показ исключительно частной, семейной жизни, однако эта критика не смогла поколебать его позиций в мировом кинематографе. Фильмы Бергмана глубоко психологичны, исполнены экзистенциальных размышлений, часто имеют форму притчи («Седьмая печать», «Девичий источник», «Земляничная поляна»). Ингмар Бергман олицетворяет собой целую эпоху в шведском кино. Дебютировав как кинорежиссер в сороковые годы, он снял, в основном, по собственным сценариям, более сорока фильмов вплоть до начала восьмидесятых годов, постоянно работая с блестящей плеядой актеров: Биби Андерсон, Ингрид Тулин, Харриет Андерсон, Лив Ульманн, Эрландом Юсефсоном, Максом фон Сюдов и др. В восьмидесятые годы он работал больше в театре, ставил спектакли в Швеции и других странах. В Драматене в Стокгольме он поставил Шекспира, Стриндберга, Ибсена.