Игорь Дьяконов - Предыстория армянского народа (история Армянского нагорья с 1500 по 500 г. до н.э.: хурриты, лувийцы, протоармяне)

См. о роли языка и этноса в древневосточной истории: И. М. Дьяконов, Народы древней Передней Азии, «Переднеазиатский этнографический сборник», М., 1958, стр. 5 и сл.; его же. Этнический и социальный фактор в истории древнего мира, «Вестник древней истории», 1963, № 2, стр. 167-179; его же. Этнос и социальное деление в Ассирии, «Советское востоковедение», 1958, № 6, стр. 56.

В своих анналах Аргишти I говорит, что в пятом году своего правления «я построил город Эрбуни для могущества Биаинели и усмирения (?) вражеской страны… 6600 бойцов из стран Хате и Цупа я там поселил» (УКН, № 127, II, 33-37, № 128, А2, 15-23). Речь идет о пленных, захваченных в предшествующем году во время походa на Мелитеа (Maлатью — впоследствии столицу XIII сатрапии «Армения»). О значении термина «Хате» см. ниже.

УКН, доп. 8-9, Н. В. Арутюнян. Новые урартские надписи…, I.8; ср. Г. А. Меликишвили, К вопросу о хетто-цупанийских переселенцах в Урарту, «Вестник древней истории», 1958, № 2, стр. 10-47. Первоначально лувийским божеством был, по-видимому, и древнеармянский бог Торк, почитавшийся в Ангел-туне, то есть в южной части протоармянского ареала, — лувийск. Тарху(нтас), в Киликии, согласно греческой передаче, Троко, в Ликии trqq. См. Г. А. Капанцян, Хайаса — колыбель армян, стр. 201.

Среди признанных в Эребуни (и Тейшебаини) божеств был и Мардук, бог Вавилона, см. Н. В. Арутюнян, там же, III, 8 и стр. 96; ср. здесь стр. 159, прим. 225.

Это название справедливо возводят к хеттскому Цухма, ассирийскому Сухму (действительное произношение, вероятно, Сóхма). Значительно менее вероятно производство термина сомехиот мушки, даже помимо несовпадения звуков. При любой из этих двух этимологий приходится предполагать метатезу (перестановку) согласных, но она гораздо более вероятна в первом случае.

Мы предполагаем, что др.-перс. *арминаобразовано с помощью арамейского окончания на ‑āдолгое от не засвидетельствованного, но грамматически закономерного урартского *армини «житель Арме», также «армеская (страна)». Такое двойственное значение исходного *арминипривело к тому, что термином *Арминāстала называться и самая страна, откуда уже образовалось древнеперсидское прилагательное арминияи позднейшее сирийско-арамейское армнайā«армянин».

Например, Атура«Ассирия» (арамейская форма; по-ассирийски Ашшур).

Что чиновниками Персидской державы Ахеменидов были арамеи — общеизвестно. Термин Армина«Армянское нагорье» и арминия«житель Армении» (не только «армянин»: так назван, между прочим, претендент на вавилонский престол Араха или Арха, который, судя по имени его отца Халдита, то есть Халди-теаэ«Халди велик», был урартом) появляется впервые в Бисутунской надписи Дария I, высеченной в начале второго десятилетия VI в. до н.э., а соответствующие греческие термины — у Геродота, пользовавшегося (через Гекатея?) официальными персидскими источниками. До восприятия греками арамейско-персидского термина армении, они, по-видимому, пользовались для них обозначением «мелиттеняне».

Во всяком случае, лувийские государства и официально назывались Хатти.

«Страной хеттов» в урартских источниках называется правобережье верхнеевфратской долины (УКН, № 39), в частности царство Мелид (Мелитеа), см. УКН, № 39, а также ср. УКН, 28: «В тот же год я (Минуа — И. Д. ) собрал воинов, и они взяли из […. ]ской страны город Шуришили, город Тархигама, на той стороне, (что в направлении) (…..)тура, (принадлежащего династии?) Шада'али. от берега (? — собственно: скалы) [реки Ме]ли(?) (и) на той стороне, (что в направлении) страны хеттской от […..] … из алзийцев (собственно, алзийца) 2113 человек — одних я убил, других я живыми увел; [муж]чин, которые были, воинам я отдал» (i-ku-ú-ka-ni [šá-a-li]-e LÚḫu-ra-di-né-li mešké-da-nu-ú-li ḫa-a-i-tú-ú […] …-ḫi-ni-ni KUR-ni-ni URUŠu-ri-ši-li-ni URUTar-ḫi-ga-ma-a-ni […] ṭu-ra-a-ni mŠá-da-'a-le-e-ḫi-né-da-a-ni ap-ti-ni [ ÍDMe(?)-le-e-i NA 4qar-bi-e KURḪa-ti-na-áš-ta-a-ni ар-ti-ni […]-ú-е(?) KURAl-z[i]-i-ni-ni II LIM I МЕ XIII LÚta-аr-šú-а-ni [šá-a-li-]-е а-lе-ké zа-áš-gu-ú-bi а-lе-ke ТI mešа-gu-ú-bi ['а-šе]-е а-iе mа-а-nu а-ru-ú-bi Lúḫu-ra-di-na-ú-e meš).

К сожалению, локализация Шуришили и Тархигамы неизвестна. См. также надпись УКН, № 127, II, 12-21: «Отправился (Аргишти I — И.Д.) на хеттскую страну, захватил долину Нириба; страны́ [Нириба(?)] город […]урма укрепленным был, штурмом я его взял; […..]-ада, царский город, я захватил… вступил в хеттскую страну, влпоть до(?) страны (династии) Туате, подчинил (ее?) вместе с городом Мелитеа, дошел до города Пити[ру] ниже …… (и до) …. (??) Мелиайской реки, гор. Мармуа, гор. Ка[…..]а; мужчин и женщин и увел, крепость разрушил, селения сжег, 25[3]9 юношей (?), 8698 мужей живыми увел, 10847 женщин, всего [2]9284 человека в год, одних убил, других живыми увел». Долина (перевал) Нириба, как и город Питиру, по ассирийским данным находились к востоку от Евфрата, который здесь имеется в виду под названием Мелиайской реки (ср. по-хеттски Мала). Горы Мармуа или Марма — горы Армянского Тавра, как видно из текста Минуи (УКН, № 28, 9), где «по ту сторону гор Марма» (то есть к югу от них) лежат хорошо известные из ассирийских источников г. Курбан (урартск. Кербуни) и области Уллуба (урартск. Улиба) и Дирриа (урартск. Дирыо), расположенные на южных склонах Армянского Тавра, а также Ицалла (урартск. Ишала) в Северной Месопотамии. Судя по последней надписи, возможно, что к «хеттской стране» урарты относили и некоторые области левобережья до отрогов Армянского Тавра у истоков Тигра. В надписи Русы II (УКН, № 278, 4) термин «страна Хате» употреблен в смысле областей к югу-востоку от Фригии (Мушки), то есть, по-видимому — как и в надписях Минуи и Аргишти I — в смысле царства Мелид-Камману (Мелитеа). Ассирийцы называли «хеттами» все население западнее Евфрата.

Предположение это было сделано еще полстолетия назад П. Иензеном и П. Ташяном. Перенос названия ”хеттов“ на армян исторически легче обосновать, чем перенос названия „хайасцев“; однако и тут мы встречаемся с той же трудностью: в слове Хатти, Хатебыл не звук հ , а звук խ. Быть может, это խ х перешло в հ h на урартской почве? Если верить этимологии армянского հովիտ из урартского ḫubi „долина“, то такой переход был возможен. Следует также считаться с возможностью, что хеттское — или лувийское — ḫ в слове ḫat(t)i/ḫate является не խ х, а все еще индоевропейским ларингальным *H, которое в армянском регулярно давало հ h (однако неясно, к какому времени относится переход и.-е. *Н > др.-арм. հ h). Из-за этой лингвистической трудности происхождения термина Հայք от Хате не может считаться пока окончательно доказанным. Как уже указывалось, исходным звуком для հ‑ мог быть и р‑, и s‑ и др., и поэтому возможны и другие этимологии.