Андрей Андреев - Московский университет в общественной и культурной жизни России начала XIX века

По уставу директором общества, управляющим его научной работой, был директор музея натуральной истории при университете. С 1805 по 1853 г. эту должность исполнял Г. И. Фишер. Но уже в 1806 г. была утверждена почетная должность президента МОИП, которую вручили графу Разумовскому. Нужно отметить, что разнообразная и плодотворная деятельность МОИП в 1805–1812 гг. при сравнении с другими университетскими обществами еще раз показывает, насколько русская наука начала XIX в. зависела от государственной поддержки или покровительства в лице мецената. Разумовский даже совмещал эти роли. Во время своего пребывания на посту президента МОИП, а затем министра народного просвещения он снаряжал на свои личные средства экспедиции, доставал кредиты на исследования Московской губернии, всячески способствовал развитию научной деятельности [279] Варсонофьева В. А. МОИП и его значение в развитии отечественной нау .

В центре начального периода деятельности МОИП стояло предложенное Фишером всестороннее и детальное изучение Московской губернии как образца для описания всей России. Фишер писал: «Простительно ли обществу не начать своих исследований с самого ближайшего, именно, с того округа, к которому оно принадлежит? Москва, эта знаменитая столица, занимающая самый центр России и обладающая многими учреждениями, университетом, медико-хирургической академией, коммерческой академией, многими гимназиями и учеными обществами — Москва и Московская губерния, повторяю, заслуживают по преимуществу нашего исследования и наших забот. Из этого, однако, не следует, чтобы другие губернии не подверглись такой же разработке; напротив, я надеюсь, что со временем мы будем иметь возможность обратиться к каждой из них с должным вниманием» [280] Щуровский Г. Е. Указ. соч. С. 12. . В программу исследования губернии входило описание рельефа, «статистические сведения находящихся в оной предметов трех царств природы», геодезические измерения и т. д. Каждое лето члены общества отправлялись в экспедиции для сбора материалов. К сожалению, пожар Москвы уничтожил все собранные к тому времени коллекции, рисунки и рукописи. Одновременно, в 1806 г. при содействии Разумовского сотрудники ботанического сада в Горенках — члены ОИП — изучали растительность Сибири, юго-восточных районов европейской России, Кавказ и даже Камчатку.

Результаты экспедиций публиковались в «Трудах МОИП». Корреспонденты общества на местах присылали различные сообщения, наблюдения, экспонаты для музея, где к 1812 г. составилась превосходная коллекция.

Кроме сбора коллекций и описания природы России члены общества не менее активно занимались теоретическими научными изысканиями. Для их публикации в 1805 г. был основан Журнал Общества Испытателей Природы (на французском языке — вышло два сдвоенных номера), преобразованный затем в регулярно издаваемые «Труды МОИП» («Mémoires de la Société dès Naturalistes de l’Université impériale de Moscou»). Статьи членов МОИП привлекали внимание за границей, и издания общества послужили ценным обменным фондом, с помощью которого, а также с участием личных собраний Фишера составилась библиотека общества — одна из немногих уцелевшая при пожаре. Здесь можно было найти много редких книг по зоологии, палеонтологии, геологии и минералогии со всей Европы.

Медицинский факультет с созданными при нем врачебными институтами стоял особняком от университета и был ближе по духу к Медико-хирургической академии, где учились и преподавали многие его профессора. Преподавателями медицинского факультета с 1804 по 1812 г. были: на кафедре анатомии, физиологии и судебной врачебной науки — Барсук-Моисеев, Венсович (1808–1811), Грузинов (с 1811), патологии, терапии и клиники — Политковский, а с 1809 г. Мудров, врачебного веществословия, фармации и врачебной словесности — Щеголев, Котельницкий, Воинов, хирургии — Керестури (до 1805), Гильтебрант, повивального искусства — Рихтер, Данилевский, скотолечения — Андреевский, Реннер (с 1811).

Старейшим и наиболее уважаемым среди этих профессоров был Франц Керестури [281] Подробнее о нем см. Молнар Л. В. Венгерский ученый Ф. Керестури в Московском университете // Вестник МГУ. Сер. 8. История. 1994. № 6. С. 61–75. . За свою 40-летнюю деятельность в университете, начав карьеру с должности прозектора, Керестури закончил ее первым президентом основанного в 1804 г. Общества соревнователей медико-физических наук. В 70—80-е гг. XVIII в. он был одним из ведущих московских врачей. Во время знаменитой чумы 1770 г. профессор активно, с опасностью для собственной жизни помогал больным. Керестури преподавал в Московском университете анатомию по руководству Пленка, «показывая строение тела человеческого над трупами, разнимая и приуготовляя оные искусственным образом. Для рассмотрения же тончайшего строения малейших частей в помощь употреблял он микроскоп». Также на занятиях он показывал случаи, «касающиеся до т. н. судебной медицины» [282] Биографический словарь профессоров и преподавателей… Т. 1. С. 406. . Долгое время Керестури служил в качестве медика у кураторов и директоров университета. В 1803 г. престарелый профессор заболел и, достигнув 70 лет, вынужден был оставить преподавание.

Биограф отмечает, что Керестури был известен более как практикующий врач, нежели как ученый. В этом усматривается вообще характерная черта медицинского факультета, который, как и Медико-хирургическая академия, призван был обслуживать практические потребности гражданских и военных ведомств в квалифицированных медиках. Единственным возможным исключением, дающим нам пример профессора, равно искусного как оратор, лектор, ученый и медик-практик, можно назвать Ф. Г. Политковского. Обучавшийся в Париже и Лейдене естественной истории, физике и химии и некоторое время преподававший натуральную историю в университете, он соединял глубокие сведения по естественным наукам с искусством врача, причем «свои способы лечения, против многих главных возражений и публикованной диатрибы применял он к личным и народным привычкам. Практику в них имел счастливую, высокую, бедным всегда благодетельную. Искусством и нравом скоро приобрел значительное состояние» [283] Биографический словарь профессоров и преподавателей… Т. 2. С. 110. . На своих лекциях Политковский не был рабским последователем одной какой-либо из известных систем, но из всех избирал лучшее. На его лекции часто заходили посторонние слушатели и слушательницы, что смущало профессора, заставляя щадить их при выборе предмета занятия. «Соскучившись таким модным ограничением, для устранения его, однажды, при своих милых посетительницах, Политковский начал говорить прямо, хотя и с некоторую пощадою, о действии лекарств на очищение желудка, naturalia non sunt absurda. С тех пор модницы не заглядывали более в класс слишком откровенного профессора» [284] Тимковский Е. Ф. Указ. соч. С. 4. .