Михаил Кром - «Вдовствующее царство»: Политический кризис в России 30–40-х годов XVI века

Из этого сообщения выясняется, что одним из союзников Шуйских был кн. Федор Михайлович Мстиславский (на дворе которого первоначально содержался под арестом кн. И. Ф. Бельский), что неудивительно: он приходился свояком князю Василию Васильевичу Шуйскому, они были женаты на сестрах — дочерях царевича Петра [839] О браке кн. Ф. М. Мстиславского с Анастасией Петровной, племянницей Василия III, см.: Зимин А. А . Формирование боярской аристократии. С. 128. Вероятно, княгиня Мстиславская была старшей из дочерей царевича Петра. Ее младшая сестра, тоже Анастасия, как уже говорилось, была выдана в июне 1538 г. замуж за кн. В. В. Шуйского. .

Кто же были разосланные по селам «советники» кн. И. Ф. Бельского, которых Летописец начала царства не называет по имени? Некоторые подробности содержит приписка в Синодальном томе Лицевого свода: здесь сказано, что «князя Ивана Федоровича Белскаго поимаша и посадиша его за сторожи на его дворе , а боярина Михаила Васильевича Тучкова сослаша с Москвы в его село» [840] ПСРЛ. Т. 13, ч. 1. С. 98, правый столбец, прим. 3. (выделено мной. — М. К .).

Видимое противоречие между летописными сообщениями о месте заточения кн. И. Ф. Бельского можно попытаться примирить, если предположить, что первоначально боярин был заключен под стражу на дворе кн. Ф. М. Мстиславского, а затем переведен на его собственный двор: едва ли «гостеприимство» союзника Шуйских простиралось столь далеко, чтобы содержать узника в своем доме в течение многих месяцев (кн. И. Ф. Бельский был освобожден в июле 1540 г. [841] ПСРЛ. Т. 29. С. 37. ).

В позднем летописании можно заметить особое внимание к роли боярина М. В. Тучкова в событиях 1538 г. Так, составитель Царственной книги делает его, наряду с кн. И. Ф. Бельским, одним из главных действующих лиц в конфликте с Шуйскими из-за раздачи думных чинов: согласно этой версии, «князь Иван Бельский да Михайло Тучков советовали великому князю, чтобы князь великий пожаловал боярьством князя Юриа Михайловичя Голицына, а Ивана Ивановича Хабарова околничим». Соответственно и гнев Шуйских, которые «того не восхотеша», обратился на митрополита Даниила, кн. И. Ф. Бельского, Михаила Тучкова и дьяка Федора Мишурина [842] ПСРЛ. Т. 13, ч. 2. С. 432. .

Ссылка в деревню положила конец долгой карьере боярина М. В. Тучкова: возможно, он прожил еще несколько лет, но к активной деятельности уже больше не вернулся. Точная дата смерти Михаила Васильевича неизвестна, а данные источников о его судьбе после 1538 г. противоречивы. В Троицкой вкладной книге 1673 г. есть странная запись под 7048 (1540) г.: «48-го году июня в 19 день дали вкладу Василей да Михайло Васильевы дети Тучкова по отце своем Василье денег 50 рублев» [843] ВКТСМ. С. 60. . Между тем, как отметил С. О. Шмидт, М. В. Тучков, по имеющимся данным, был единственным сыном В. Б. Тучка и не имел брата Василия. По весьма вероятному предположению исследователя, переписчик вкладной книги, возможно, ошибся, и следует читать «Василий и Михайло Михайловы дети Тучковы», так как М. В. Тучков действительно имел сыновей Василия и Михаила [844] Шмидт С. О . Новое о Тучковых (Тучковы, Максим Грек, Курбский) // Исследования по социально-политической истории России: Сборник статей памяти Бориса Александровича Романова. Л., 1971. С. 132, прим. 26. . Добавлю, что в таком случае и окончание фразы нужно исправить: «…по отце своем Михаиле денег 50 рублев».

Если это предположение верно, то получается, что М. В. Тучков умер не позднее июня 1540 г., когда сыновья дали по его душе вклад в Троице-Сергиев монастырь [845] Путаница в научной литературе по вопросу о дате смерти М. В. Тучкова усугублялась тем, что приведенная выше запись в Троицкой вкладной книге долгое время была известна исследователям по копии, имевшейся в архиве С. Б. Веселовского. В этой копии запись, возможно вследствие описки, была датирована 19 июня 7058 (1550) г.; на этом основании А. А. Зимин полагал, что М. В. Тучков умер «вскоре после 19 июня 1550 г.» (см.: Зимин А. А . Состав Боярской думы. С. 51, прим. 116; Его же . Формирование боярской аристократии. С. 240). Публикация текста Троицкой вкладной книги в 1987 г. рассеяла это недоразумение. . Во всяком случае, к февралю 1547 г. старого боярина уже определенно не было в живых, поскольку на свадьбе Ивана IV важная роль дружки царской невесты была поручена (вместе с кн. И. И. Пронским) сыну Михаила Васильевича — Василию Тучкову [846] ДРВ. Изд. 2-е. Ч. XIII. М., 1790. С. 30. На этот факт впервые обратил внимание Н. Е. Носов, полагавший, что М. В. Тучков умер вскоре после 1538 г., см.: Носов Н. Е . Становление сословно-представительных учреждений. С. 221, прим. 285. .

Возможно, опала постигла также кн. Ю. М. Булгакова-Голицына и И. И. Хабарова. Во всяком случае, оба «виновника» октябрьского инцидента исчезают из разрядов после августа 1538 г. (когда они служили воеводами в Серпухове): первый — до апреля 1540 г., а второй — до июня 1543 г. [847] РК 1598. С. 95, 99, 106. В других источниках имя И. И. Хабарова встречается раньше: 5 июня 1541 г. он в качестве тверского дворецкого выдал (вместе с рязанским дворецким В. М. Тучковым) меновную грамоту старцам Троицкого Павлова Обнорского монастыря, см.: Каштанов С. М . ИРСИ. Прил. III. Док. № 10. С. 152. О дате грамоты см.: Стрельников С. В . Землевладение в Ростовском крае в XIV — первой трети XVII века. М.; СПб., 2009. С. 83 и прим. 353.

Но самым жестоким образом из всех противников Шуйских был наказан дьяк Федор Мишурин. По сообщению Постниковского летописца, «лета 7047-го октября 21 день бояре поимали диака Федора Мишурина на княж Андреевъском дворе. Платье с него ободрали донага, а его вели до тюрьмы нага, а у тюрем ему того же часу головы ссекли» [848] ПСРЛ. Т. 34. С. 26. . Из послания Грозного Андрею Курбскому мы знаем, что на дворе Андрея Старицкого жил кн. Василий Шуйский, считавший себя главным опекуном юного государя, и это обстоятельство объясняет место действия произошедшей кровавой драмы. Можно предположить, что дьяк явился к могущественному боярину с каким-то докладом и был здесь схвачен по приказу Шуйских дворянами и детьми боярскими великого князя [849] В Синодальном томе Лицевого свода говорится, что «повелеша Шуйские и иные бояре великаго князя диака Федора Мишурина ободрати на своем дворе великого князя княжатом и боярским детем и дворяном и нага положили на плаху и повелеша его убити» (ПСРЛ. Т. 13, ч. 1. С. 98, правый столбец, прим. 3). : «…и на том дворе, — с возмущением писал позднее царь, — сонмищем июдейским отца нашего и нашего дьяка ближнего Федора Мишурина, изымав и позоровавши, убили» [850] ПГК. С. 28 (Первое послание Грозного Курбскому, 1-я редакция). .

В чем причина столь жестокой расправы с ближним дьяком, пользовавшимся доверием Василия III, а затем Елены Глинской? Согласно продолжению Хронографа редакции 1512 г., «бояре казнили дьяка Феодора Мишурина, без великого князя ведома, не любя того, что он стоял за великого князя дела» [851] Шмидт С. О . Продолжение Хронографа редакции 1512 г. С. 288. . Это, однако, мало что объясняет в конкретной обстановке осени 1538 г. В частности, хотелось бы понять, почему казнь дьяка носила подчеркнуто позорящий, бесчестящий характер.