Александр Костин - ЗАГОВОР ГОРБАЧЕВА И ЕЛЬЦИНА: КТО СТОЯЛ ЗА ХОЗЯЕВАМИ КРЕМЛЯ?

Так или иначе, но до Белого дома добрались без помех. Первым доехал Силаев, позвонил Ельцину: «Все в порядке».

С появлением Ельцина в Белом доме сразу же был создан штаб обороны. Его возглавил Александр Руцкой, заместителем стал генерал КГБ Стерлигов, от группы Коржакова — полковник Геннадий Захаров (тот самый, который в октябре 1993 года предложит план расстрела Белого дома).

Оперативно связались с иностранными послами. Ельцин немногословно изложил свое видение сути происходящего.

— В стране произошел государственный переворот, но я верю в наш народ. Он не подчинится мятежникам. Со своей стороны мы предпримем все необходимое, чтобы избежать малейшего кровопролития. Прошу каждого из вас передать своему правительству текст «Обращения к гражданам России».

После полудня обитатели Белого дома увидели, как к гостинице «Украина» подходили танки. Собственно, они шли и по Садовому кольцу, подойдя к площади Восстания, часть повернула влево, к Белому дому. Примерно в это же время к Коржакову поступила информация, что его разыскивает недавно назначенный заместителем П. Грачева генерал Александр Лебедь, бывший командир Тульской дивизии. Встретились. По словам А. Коржакова, Лебедь объяснил, что послан Павлом Грачевым. Пока обстановка неясная, еще не решено, будет штурм или нет, но Грачев прислал десантников по просьбе Президента России и попросил устроить ему личную встречу с Ельциным.

Как говорил потом Лебедь, приказ взять под охрану Белый дом, защитить его от беспорядков, расхищения и разграбления имущества дал ему министр обороны маршал Язов. И он его выполнил. По этой же причине отказался принять звание Героя России, которое ему давал Ельцин. Лебедь подвел к зданию роту десантников. Машины расставили по углам Белого дома, в них сидели только экипажи.

Танки стояли и на других улицах, площадях. Во многих стволах были цветы. Вокруг солдат и офицеров толпились люди, подкармливали ребят шоколадками, мороженым, расспрашивали, зачем их прислали в столицу. Разные были разговоры. Одни подбадривали военных за то, что наконец-то взялись навести конституционный порядок в стране (и таких людей было большинство), другие же обзывали их жандармами, фашистами, которые готовы раздавить демократию гусеницами танков.

В 12.20 в белом доме в конференц-зале собралась команда Ельцина. Ярошенко, сидевший в президиуме вместе с Силаевым, сказал ему:

— Если мы немедленно не обратимся за помощью к москвичам, то случится непоправимое.

Задействовали всех, чтобы созвать как можно больше людей к Белому дому.

Покинув кабинет, Ельцин пошел в народ. У Белого дома уже собрались примерно около тысячи человек. Забравшись на танк № 110 Таманской дивизии, Ельцин зачитал свое «Обращение…» перед телекамерами советских, а больше западных телекомпаний и призвал россиян к сопротивлению ГКЧП. Около 14.00 РИА передало указ Ельцина, квалифицирующий действия организаторов ГКЧП как государственный переворот. У Белого дома началось возведение баррикад. Журналисты закрытых газет («Московские новости», «Известия», «Куранты» и другие) под руководством Егора Яковлева приступили к выпуску «Общей газеты».

В14.00 в Белом доме открылось заседание Совета Министров РСФСР. Наметили меры противодействия ГКЧП, Приняли решение о создании параллельного Совета Министров РСФСР во главе с первым заместителем Председателя Верховного Совета РСФСР О. Лобовым. Вместе с двадцатью замами разных министров он вылетел в Свердловск, занял специализированный, укрытый в подземелье, центр, оборудованный всеми видами связи. В случае ареста правительства России параллельная власть стала бы действовать от его имени. Министра иностранных дел А. Козырева срочно отправили во Францию — поднимать шум за рубежом.

В 17.10 Ельцин подписал «Обращение…» к военным. В нем говорилось, что назначен председатель Комитета РСФСР по оборонным вопросам генерал И. Кобец. Издан указ, согласно которому все территориальные и иные органы МВД, КГБ, МО на территории России обязаны незамедлительно исполнять все распоряжения Президента РСФСР, КГБ РСФСР, МВД РСФСР, Госкомитета РСФСР по оборонным вопросам.

Ельцин осмотрел Белый дом, похвалил тех, кто возвел его:

— Молодец архитектор Чечулин, на славу потрудился. Пожалуй, в Москве это единственное здание такого масштаба. Как он все здорово придумал: чтобы обойти все его кабинеты, коридоры, потребуется не один день. А подземный бункер и выходы из здания — прекрасно созданная система безопасности. Уверен: чем дольше будет продолжаться наша осада, тем громче политический резонанс, а у нас больше шансов мобилизовать народ.

Всем обитателям Белого дома выдали оружие. Поздно вечером Ельцин подписал еще документ, в котором утверждалось, что военные, втянутые в действия органами ГКЧП, не будут привлекаться к ответственности, если станут немедленно и неукоснительно выполнять указы и распоряжения российского Президента, постановления Совета Министров РСФСР и других органов РСФСР [398] Цит. по: В. Андриянов, А. Черняк. Одинокий царь в Кремле. М.: «Правда», 1999. С. 334 — 335, 347 — 348. .

На второй день ожидания штурма белого дома генерал Лебедь получил приказ увести свое подразделение к месту дислокации части. Приказ он должен был выполнить к двум часам дня. «Сидельцы» поняли, что к этому часу готовится штурм здания. Свидетельствует А. Коржаков:

«Мы оценили приказ, полученный Лебедем, как предвестник штурма. Если уводят десантников, значит «Альфа» готова брать Белый дом… Я спросил (Лебедя):

— Кто может отменить приказ?

— Только Верховный главнокомандующий России.

Я доложил Борису Николаевичу об этом, и мы опять втроем собрались в задней комнате президентского кабинета. Лебедь повторил:

— Я получил приказ и обязан о нем доложить. Поскольку меня послали вас охранять, без предупреждения, не могу увести своих солдат…

Борис Николаевич сказал Лебедю:

— Я вам приказываю оставить десантников.

— Не могу не выполнить приказ, потому что давал присягу, — ответил генерал. — А присягу я давал Горбачеву. Сейчас Горбачева нет. Непонятно даже, где он. Но выход есть. Если вы, Борис Николаевич, президент России, сейчас издаете указ о назначении себя Верховным Главнокомандующим, то я буду подчиняться вам.

Но президент отклонил это предложение. Разговор закончился ничем. Лебедь на прощание еще раз напомнил, что не имеет права нарушать приказ, и нет для него ничего дороже офицерской чести.

…Ровно в два часа десантники построились, сели на свои машины и медленно ретировались… Многие почувствовали обреченность: раз солдаты ушли, значит, действительно произойдет что-то ужасное.