Александр Костин - ЗАГОВОР ГОРБАЧЕВА И ЕЛЬЦИНА: КТО СТОЯЛ ЗА ХОЗЯЕВАМИ КРЕМЛЯ?

Поведение Горбачева мне непонятно по сей день. Либо он все знал и был прямым участником сговора, либо попросту струсил в определенный момент, когда решалась судьба великого государства, с которым считался весь мир» [529] «Наш современник», 1995, № 12. С. 139. .

Правда, все это А. Руцкой говорил спустя четыре года после описываемых событий, когда уже был в оппозиции к Ельцину, равно как и генерал КГБ А. Стерлигов, верой и правдой служивший Ельцину, но уйдя в оппозицию легко проводил исторические параллели: «Собственно говоря, они повторяют политику большевиков. Ленин для того, чтобы выжить самому, готов был вместе с Брестским миром — этим предательством национальных интересов — отдать и всю Украину. Нечто подобное сейчас совершают демократы с Бурбулисом, Гайдаром и Ельциным» [530] E. Стригин. КГБ был, есть и будет. От КГБ СССР до МБРФ (1991 — 1993). М.: «Алгоритм». 2004. С. 169. .

Тема «заговорщицкого» характера проведения Беловежской акции постфактум широко освещалась в СМИ. Как писал бывший председатель Совета Союза Верховного Совета СССР К. Д. Лубенченко: «Была завершена блестящая тайная и неожиданная политическая операция, совсем как в военное время»… Да и президент Украины Л. М. Кравчук пояснил, что выбор места в районе «самой маленькой из трех столиц» не в последнюю очередь объяснялся тем, что там «было больше шансов сохранить… встречу в тайне» [531] История современной России / Под ред. В. В. Журавлева/. М., «Терра». 1995. С. 136. . А основной орган (то есть КГБ), призванный предотвратить этот заговор, был занят совсем другим делом. Собственно говоря, такого государственного органа в стране уже не существовало. Была его полудеморализованная тень, органы госбезопасности Советского Союза доживали последние дни. Впрочем это не относится к белорусским чекистам, которые, кстати, обеспечивали режим охраны и безопасности в Вискулях. Председатель Белорусского КГБ генерал Э. Ширковский (по его собственному признанию) уже в 12 ночи проинформировал Горбачева и попросил дать указания относительно дальнейших действий. Горбачев сказал, чтобы тот связался с ним через двадцать минут для получения соответствующих указаний. Генерал в течение двух часов названивал Михаилу Сергеевичу, но тот так и не вышел на связь [532] А. Шутов. На руинах великой державы или агония власти. М.: «Вече». 2004. С. 44. .

Вместо того, чтобы дать команду генералу немедленно арестовать участников заговора, президент СССР предпочел уклониться от своих конституционных обязанностей по защите целостности возглавляемого им государства. Не приняв должных мер к государственным преступникам, президент СССР сам становился соучастником преступления.

Даже в последний момент он мог не допустить вступления в силу Беловежских соглашений, поскольку закон был на его стороне. Нужно было издать соответствующий указ и срочно созвать Съезд народных депутатов СССР или даже Верховный Совет СССР — и решения, принятые в Вискулях, были бы дезавуированы, чего так боялись участники сговора. К тому же и Уголовный кодекс РСФСР, своей 64 статьей стоял на страже интересов государства, предусматривая наказание за «деяние, умышленно совершенное гражданами СССР в ущерб государственной независимости, территориальной неприкосновенности или военной мощи СССР». Все силовые структуры еще контролировались союзным Центром.

Однако применением силовых санкций к заговорщикам Горбачев продолжил бы линию арестованных им «путчистов», выступавших за сохранение СССР, а это никак не соответствовало его «новому мышлению». Он боялся возможных политических осложнений, того, как воспримут Беловежское соглашение руководители других союзных республик, но самое главное, он боялся вызвать неудовлетворение заокеанских друзей. Нет, он не «умывал руки», он прекрасно понимал, что цель его жизни — «уничтожение коммунизма» — достигнута, поскольку уничтожение Советского Союза и есть уничтожение коммунистического будущего народов, свято веривших в этот миф.

«Успех антигосударственного заговора был обусловлен, главным образом, следующими тремя факторами: выбором момента, когда общество и государство разъедали глубокие внутренние противоречия; наличием надежного гаранта развала — Соединенных Штатов Америки; предательским поведением лидера СССР Горбачева» [533] Там же. .

По мнению Е. Т. Гайдара: «Авторитет Горбачева, как, впрочем, и авторитет всех союзных органов управления, стал абсолютно прозрачным, а армию, которую столь часто подставляли, вряд ли можно было сдвинуть с места. Все это чертовски напоминало ситуацию 1917 года, когда от Керенского после провала, так называемого, корниловского мятежа отступились практически все военные. Свергнутый с поста, он едва сумел собрать несколько казачьих сотен, которые прекратили всякую борьбу, стоило только большевикам оказать самое первое сопротивление» [534] Е. Гайдар. Собрание сочинений в 2 т. М.: «Евразия». 1997. Т.1. С. 326. .

Такие же безнадежные попытки остановить процесс распада Советского Союза тоже были сделаны. Группа народных депутатов СССР, «озабоченная сложившейся ситуацией», выступила с инициативой созыва съезда для принятия решения «по восстановлению конституционного порядка на всей территории СССР». А. Лукьянов писал о том, что через два дня после Беловежского заявления депутат В. Самарин принес в кабинет Горбачева подписанные почти пятьюстами народными депутатами заявление о немедленном созыве чрезвычайного Съезда народных депутатов СССР. Горбачев не прореагировал [535] «Советская Россия». 26.08.1993. С. 2. .

Не лишне провести и такую историческую параллель. Ради сохранения единства страны Авраам Линкольн пошел на самую кровопролитную из всех войн, в которых принимали участие американцы, — Гражданскую войну Севера и Юга 1861 — 1865 годов. Именно за это он и считается одним из самых великих президентов США, хотя сам и послужил поводом для отделения южных штатов. Те ведь тоже хотели независимости, но янки указали своим южным соседям, что штаты (по-английски — государства) не могут быть самостоятельны, если Вашингтон — против. Вот она, логика великой политики: когда нужно, черное называется белым, а когда нужно другое, то наоборот. Впрочем, о какой параллели может идти речь, если президент СССР совсем не походил на знаменитого американца. Как уже выше упоминалось, он больше смахивал на известного российского премьер-министра. Хотя и тут различия налицо. Керенский хоть попытался реально сопротивляться большевикам, обратившись к армии. И даже получил хотя и жалкую, но поддержку. Новый Керенский даже и этого не сделал.

Впрочем, имеется весьма любопытная информация. 13 декабря 1991 года газета «Правда» сообщила: «Повышенный интерес к армии вдруг проявили наши президенты М. С. Горбачев и Б. Н. Ельцин. Во вторник Горбачев побывал и выступил с 50-минутной речью в Министерстве обороны на совещании руководящего состава Вооруженных сил. Как утверждают военные, это второе участие президента в подобном мероприятии. Первое состоялось летом 1985 года после учений в Белоруссии.