Георгий Александровский - Цусимский бой

Начальник третьего отряда русских броненосцев контр-адмирал Небогатов ещё в Либаве предупреждал молодых мичманов, чтобы они приготовились умереть, исполнив свой долг до конца. Из пяти кораблей, которые он привёл к острову Цусима, исполнили этот наказ только те корабли, которые не оказались под его непосредственным командованием. Это были крейсер «Владимир Мономах» и броненосец береговой обороны «Адмирал Ушаков».

Броненосцем береговой обороны «Адмирал Ушаков» командовал капитан 1-го ранга Владимир Николаевич Миклухо-Маклай, брат знаменитого исследователя островов Полинезии, разбросанных по Тихому океану. Молодым офицером он участвовал, в Русско-турецкой войне в 1877–1878 годах на Чёрном море, много на своём веку проплавал, был опытным командиром с решительным характером и импонировал своим внешним видом: он выделялся высоким ростом, широкими плечами, большой физической силой и длинными малороссийскими усами. Миклуха был прекрасным воспитателем: офицеры стремились попасть к нему на корабль, а матросы относились к своему командиру с большим уважением. Было обидно, что офицер с такими качествами командовал только броненосцем береговой обороны.

После того как отряд адмирала Небогатова присоединился к эскадре адмирала Рожественского, то во время обеда, устроенного по случаю этого радостного события, командир обратился к офицерам броненосца со словами:

— Господа офицеры, дадим перед памятью адмирала Ушакова слово, что в бою с японцами будем биться до последней возможности. Эта боевая встреча в худшем случае будет несчастной, но во всяком случае славной для нас и достойной высокой чести того имени, которое носит наш корабль.

В начале боя «Адмирал Ушаков» отстал из-за неисправности в машинах, но потом догнал эскадру. Идя последним, броненосец не мог оказать большой помощи во время боя главных сил, потому что его орудия редко достреливали до неприятеля. Но зато огонь его орудий оказался весьма действительным во время боя с японскими крейсерами. В этой части боя «Адмирал Ушаков» прикрыл своим корпусом повреждённый «Император Александр III» и получил несколько попаданий снарядами, предназначавшимися для этого броненосца. Носовое отделение оказалось затопленным водой, и «Адмирал Ушаков» потерял ход настолько, что ночью не мог поспеть за кораблями отряда Небогатова, развившими полный ход. В течение ночи корабль соблюдал полное затемнение и не открывал огня, даже когда японские миноносцы проходили совсем рядом.

На рассвете далеко впереди были замечены дымы, очевидно принадлежавшие отряду Небогатова. Постепенно эти дымы скрылись за горизонтом. Зато появились новые дымы, которые направились на пересечку курса «Адмирала Ушакова». Это были японские крейсера. Уходя от них, броненосец повернул на восток, где вскоре встретил лёгкий крейсер «Читозе», закончивший исправление своих повреждений, полученных в бою предыдущего дня, и теперь спешивший на соединение с японской эскадрой. В 4 часа 20 минут утра этот крейсер встретил миноносец «Безупречный», пробиравшийся под командованием капитана 2-го ранга Иосифа Александровича Матусевича на восток. После часового героического боя миноносец был потоплен, и с него японским крейсером не был спасён ни один человек. Теперь крейсер ушёл от залпа с «Адмирала Ушакова» и на всех парах направился на соединение с отрядом японских крейсеров. Вскоре их дымы скрылись.

На «Ушакове» обрубили стеньги, и приказано было не дымить, чтобы остаться как можно дольше незамеченными. Повернули снова на север. Часов в 10 услышали отдалённую стрельбу, которая быстро умолкла. Причину столь быстрого окончания стрельбы не могли на «Ушакове» разгадать. Уходили в сторону от каждого нового дымка на горизонте. Приготовили корабль к взрыву. Выбросили всё горючее за борт. Соорудили плоты для спасения раненых. Все переоделись в лучшую одежду. Командир, подымаясь на мостик, сказал: «Переоделся, побрился — теперь и умирать можно».

Настроение у всех не вызывало сомнения, что слово, данное памяти знаменитого флотоводца Ушакова, будет выполнено. Но в то же время не было уныния. Наоборот, раздавались шутки и остроты «висельного» юмора. Старший офицер капитан 2-го ранга Александр Александрович Мусатов, всегда спокойный, невозмутимый и хладнокровный, за обедом поднял рюмку водки с шутливыми словами: «Ну, покойнички, выпьем». Через несколько часов его слова оказались пророческими по отношению к нему самому и к части присутствовавших.

В половине четвёртого в юго-западной части горизонта появилось много дымов. Через некоторое время от них отделились два силуэта и направились в сторону «Ушакова», Ими были два японских броненосных крейсера: «Ивате» под флагом контр-адмирала Симамуры и «Якумо». Два корабля общим водоизмещением в 19700 тонн против русского корабля в 4126 тонн. Восемь 8-дюймовых и 286-дюймовых орудий против четырёх 10-дюймовых и четырёх 120-миллиметровых пушек. Двадцать узлов ходу против едва десяти, которые мог развить повреждённый «Ушаков». Но главная трагедия заключалась в малой дальнобойности орудий русского броненосца. Орудия тяжёлого калибра могли стрелять только на 53 кабельтовых, а орудия лёгкого калибра — и того меньше. Все орудия на японских броненосных крейсерах стреляли на 70 кабельтовых.

На «Ушакове» пробили боевую тревогу — трелью рассыпалась барабанная дробь и высоко и отрывисто заиграли горны. Командир собрал военный совет. Мнение собравшихся было единогласным. На спокойном и невозмутимом лице Миклухи промелькнула довольная улыбка:

— По местам, господа. Умрём, но Андреевского флага не опозорим. Будем драться по-ушаковски.

На крыше штурманской рубки уже давно следили в дальномеры за приближающимися японскими броненосными крейсерами мичманы Александр Александрович фон Транзе и Яков Сипягин. Они должны были стоять вахту посменно, но ни один из них не хотел пропустить ни минуты боя. На переднем крейсере оказался поднятым многофлажный сигнал, на который сначала не обратили внимания, но рядом с сигналом был поднят большой русский коммерческий флаг. Сигнал явно относился к «Ушакову». Начали разбирать сигнал. Подняли ответ до половины. Было около 4 часов 30 минут, когда удалось разобрать первую часть сигнала: «Предлагаю вам сдать корабль…» В это время с крыши рубки сообщили, что расстояние до крейсеров 50 кабельтовых.

Капитан 1-го ранга Миклухо-Маклай резко обрывает разбирающего сигнал штурман-офицера лейтенанта Евгения Александровича Максимова:

— Дальше разбирать не надо. Долой ответ — открыть огонь.

Сигнал «Ясно вижу» слетел вниз. Из обеих башен прогремели залпы. Снаряды накрыли японский флагманский крейсер. Один снаряд пробил борт и, разорвавшись внутри крейсера, убил и ранил несколько человек. Это был единственный успех в бою этого дня, достигнутый «Ушаковым».