Ирина Щербакова - Пути следования: Российские школьники о миграциях, эвакуациях и депортациях ХХ века

Вспоминает Надежда Дмитриевна Ткачева: «На месте лагеря для „остов“ в Германии теперь школа. Открыта мемориальная доска о том, что здесь был лагерь. Каждый год дети из этой школы присылают мне поздравления на Рождество. Открыт музей. С одной стороны, приятно, что нас не забывают, что ведут поисковую работу. Но я думаю, что это более важно для них, чем для нас. Для того чтобы больше такого в истории Германии не было. А в России нас хоть и реабилитировали, но не приглашают на праздники 9 Мая, зовут только ветеранов».

Две женщины с такими похожими и такими разными судьбами на вопрос «Как вы воспоминаете Германию?» ответили одинаково: «В Германии осталась наша молодость!»

Представим себе людей, которые ждут встречи с Родиной, плачут сначала от счастья, а потом от недоверия тех, кто их проверял и перепроверял. Все в нашем государстве надо доказывать: что ты герой Брестской крепости, как это делали Гаврилов и журналист С. Смирнов; что ты герой-панфиловец, чудом оставшийся в живых, как Иван Добробабин, прошедший через сталинские лагеря; что ты не по своей воле был отправлен в Германию, как «ост».

Примечания

1 Многие просили не упоминать их имена в моей работе. Лидия Павловна и Надежда Дмитриевна категорически отказались фотографироваться.

2 Полян П. Жертвы двух диктатур: Жизнь, труд, унижение и смерть советских военнопленных и остарбайтеров на чужбине и на родине. М.: РОССПЭН, 2002. С. 11.

3 Администрация Объединенных Наций по вопросам помощи и послевоенного восстановления.

Татьяна Симонова

Школа с. Мастюгино, Воронежской области, научный руководитель М.Е. Асеева

Наше село Мастюгино расположено в Острогожском районе Воронежской области. Большая часть территории Воронежской области с июля 1942 по 26 января 1943 года была оккупирована немецко-фашистскими захватчиками. В июле 1942 года был образован Воронежский фронт. Сражения на Воронежском фронте длились семь месяцев. Войска Воронежского фронта удерживали не менее тридцати фашистских дивизий, которые нужны были гитлеровцам под Сталинградом и на Кавказе. Почти в самом пекле сражений находилось и Мастюгино. В 9 километрах от него проходила линия фронта.

Из рассказов своей бабушки Марии Тимофеевны Симоновой я знаю, что утром 7 июля 1942 года в село вошли немецкие танки и автоматчики. Передовые немецкие части долго в селе не задержались, быстро ушли к Дону, где шли тяжелые кровопролитные бои. И в тот же день в 12 часов дня в Мастюгино вошли венгерские части. Жители села испытали на себе все ужасы оккупации и эвакуации.

У нас в селе проживают и ветераны Великой Отечественной войны, и малолетние узники фашизма, и «восточные» рабочие, которых насильно увозили на каторжные работы в Германию. Конечно, этих людей становится все меньше и меньше.

Сначала я задумала написать о ветеранах, которых в селе осталось всего пять человек. Но когда стала собирать материал и встретилась с ними, то признаюсь честно, что-то у меня никакой работы не получилось. Почему – даже сама не знаю. Наверное, потому, что их рассказы были какие-то одинаковые. Может быть, в этом виновата я сама, хотя я очень старалась и вооружилась анкетами, вопросниками. В общем, как ни стыдно признаться, об участии в сражениях на фронтах Великой Отечественной войны я ничего нового для себя не узнала. Я была расстроена и обратилась за помощью к своему руководителю Марии Егоровне Асеевой. Она посоветовала мне поработать в нашем школьном музее с документами, воспоминаниями, альбомами, рассказывающими о жителях нашего села, которые находились во время войны в фашистских концлагерях, на работе в фашистской Германии. Я три дня провела в нашем музее, изучая материалы, которые там имеются.

Теперь для беседы с местными жителями я взяла не только анкеты и вопросники, но еще и листовки, которые мы выпустили в нашем школьном музее. И к первой я пошла к Марии Ивановне Коркиной. На листовке, изготовленной на компьютере, копии фотографий всей ее семьи: отец – Иван Ильич Симонов (погиб на фронте 13 февраля 1943 года), мать – Ксения Яковлевна Симонова (умерла в эвакуации 14 февраля 1943 года), сестра Марфа, сестра Елена, брат Михаил и сама Мария Ивановна. Мария Ивановна рассматривает листовку, не может сдержать слез и начинает рассказывать. История жизни Марии Ивановны Коркиной (Симоновой) меня сильно взволновала, и я решила написать о ней в своей работе.

Никто не пожалел сирот

Родилась Мария Ивановна в селе Мастюгино в 1936 году. Отец Иван Ильич по религиозным убеждениям в колхоз не вступал. Он работал в Воронеже на сахарном заводе. Мать Ксения Яковлевна воспитывала четверых детей. Старшей дочерью была Марфа, 1928 года рождения, второй Елена, 1930 года рождения, затем сын Михаил, 1932 года рождения, а младшей была Мария, о которой и пойдет рассказ.

Семья Симоновых жила не богато, но и не бедно. На столе всегда был кусок хлеба и сахар для детей. Отец по выходным привозил детям из города большие «головы» сахара.

Иван Ильич часто говорил своей жене, что было бы хорошо прожить им всю жизнь вместе и умереть в один день. Его слова стали пророческими, ведь говорил он их накануне Великой Отечественной войны. Он был призван на фронт летом 1941 года и 13 февраля 1943 года погиб в бою в Курской области. А на другой день, 14 февраля 1943 года, от тифа умерла и Ксения Яковлевна. Дети остались одни в чужом селе, в эвакуации.

Хозяйка, у которой они жили на квартире, забеспокоилась. А что, если сироты не уйдут домой? Вдруг останутся у нее? Она стала уговаривать детей уходить в свое село. Старшей, Марфе, было 15 лет. От своих односельчан она узнала о том, что село уже освобождено от фашистов и можно возвращаться домой. В конце февраля, посадив на салазки младшую Марию, взяв за руку 11-летнего Михаила и 13-летнюю Елену, она двинулась в путь. Снега в ту зиму было много, дети очень устали, падали, плакали, но вставали и шли дальше. А когда уже совсем не осталось сил идти, сели все четверо на санки и приготовились умирать от холода и голода, но тут их подобрала проходящая неподалеку машина. Шофер подвез детей почти до самого села.

А что ждало их дома? «Холод и голод» – так говорит Мария Ивановна. Но их хата была цела. Кругом лежали развалины, а их хата не пострадала от пожаров и обстрелов. Только внутри было все разломано, потому что фашисты устроили там конюшню для своих лошадей. Хотя и не было больше ни окон, ни дверей, зато целы стены и крыша.

Кое-как обустроились, все делали сами, помощи ждать было неоткуда. Собирали мерзлую картошку, ели лебеду, карачики (листья и плоды дерева вяза). Были добрые люди в селе, приходили на помощь: кто советом, кто куском хлеба помогал. Но были и такие, кто обижал сирот, отбирал последнее.