Ирина Щербакова - Пути следования: Российские школьники о миграциях, эвакуациях и депортациях ХХ века

Как видим, многие молодые люди решали изменить свою жизнь, уезжая из деревни, но сделать это было не просто, так как колхозники не имели права на свободу передвижения. У них не было паспортов. Правительство намеренно затрудняло выезд молодежи из деревни, иначе кто же там будет работать.

За лучшей жизнью

В 40-50-х годах на производстве не хватало рабочих рук, поэтому по стране специально разъезжали люди, осуществлявшие наборы рабочих. Но многие и сами уезжали в большие города, надеясь на лучшую жизнь. Когда брат Михаила Лиса, живший в Москве, предложил молодой семье поработать на стройке, они решили отправиться в столицу. В Москве, как говорит Ида Алексеевна, строили много и быстро. Рабочие съезжались со всех концов страны, в основном это были юноши и девушки. Жили они в бараке. Получилось так, что в это время Михаил получил травму на производстве: его положили в больницу, а в новом жилье не было ни окон, ни дверей, но была хотя бы железная печка, которую Иде Алексеевне выдали на стройке.

В семье Лис оба вместе зарабатывали 200–300 рублей, поэтому и в столовой приходилось брать одну порцию на двоих. Однажды повариха это заметила и пожалела молодую пару, постаралась побольше положить. По фотографиям можно заметить, что даже в 50-х годах люди были одеты плохо. Так, Ида Алексеевна Лис сфотографирована в платье, которое ей подарила хозяйка еще до замужества, а муж ее на многих фотографиях в гимнастерке и галифе, хотя уже давно демобилизовался.

В Москве семья Лис мало на что могла рассчитывать – только на эту комнату в бараке, так как нуждающихся было очень много, да и частичная потеря трудоспособности главы семьи заставила семью Лис вернуться на станцию Лельма.

Проза жизни

Я обратила внимание на то, что было очень много многодетных семей – по пять-шесть детей, и не только до войны, но и после. Со слов женщин я поняла, что количество детей обычно не планировали как сейчас, средства контрацепции не были широко распространены, как и санитарное просвещение.

Как говорят Нина Васильевна и Ида Алексеевна, в деревне женщины делали подпольные аборты, бывало и так, что даже умирали от них; вызывали преждевременные роды и закапывали только что родившихся детей. Ведь и до войны, и во время войны, и даже после большое количество женщин умирало от подпольных абортов.

На мой взгляд, государство вообще не волновал вопрос морали или забота о женском здоровье. На повестке дня стоял вопрос людских потерь во время войны, необходимости восполнить население, и это надо было сделать любым путем. А что было сделано для улучшения жизни людей после рождения детей? Ведь матерям надо было выходить на работу. Все мои собеседницы говорят, что уже через несколько месяцев выходили на работу, оставляя детей на бабушек или отдавая грудничков в ясли.

Когда я интересовалась уровнем снабжения продовольствием, товарами ширпотреба, все обычно говорили, что в 60-х и 70-х годах в магазине все было. Но при разговоре выяснялось, что, приезжая из Москвы, Ленинграда, Архангельска (больших городов), привозили баранки, сушки, конфеты, сыр, колбасу, одежду для детей… Из этого можно сделать вывод, что на самом деле почти ничего не было, но люди жили скромно, ведь они привыкли к лишениям войны, к голоду, к отсутствию одежды… Многие, как семья Лис, отказывали себе во всем, детей же старались одеть получше, но купить эти детские вещички можно было только в больших городах, а где-нибудь у нас в глубинке любой пустяк был в дефиците. Советский человек довольствовался малым. «Лишь бы не было войны!» – говорили мои собеседники.

В 50-х годах в квартирах советских людей стали появляться телевизоры, но в более отдаленные от центра места телевидение пришло гораздо позже. В семье моего деда это случилось примерно в 1967 году, но в назначенную дату он показывать не стал, объяснили это тем, что не успели поставить телевизионную вышку. Через несколько дней Владимир Павлович, находясь в кабинете у начальника, увидел, что телевизор (находившийся в кабинете) стал показывать, совещание на этом прервали, а дед тут же позвонил домой и сообщил о начале телевещания. Вера Николаевна, бросив все дела, села смотреть телевизор. Как она говорит, показывал он плохо – «снежил», то есть по всему экрану как будто летели снежинки. Чтобы он показывал лучше, ставили самодельные антенны.

Во время работы над этим исследованием в моих руках побывало много фотографий. Рассматривать их – очень интересное занятие. На пожелтевших карточках такая уже далекая для нашего поколения эпоха.

Алена Пименова

Школа с. Елбань, Маслянинский район, Новосибирская

область, научный руководитель Т.Ю. Нерода

Долгие годы я почти ничего не знала о родственниках по линии маминого отца. Дед живет в городе Новосибирске, общаемся не очень часто. Да, видимо, сохранился еще и советский «синдром утаивания зарубежных родственников». Разговорить его помогла мама, более того, он извлек из потайных ящиков несметное для меня богатство – весь семейный фотоархив, снабженный комментариями тех, кто его создавал, начиная примерно с 1921 года. От самих альбомов исходит дух времени – толстые переплеты с металлическими уголками и узорами. Мама знала и уже ушедшую мою прабабушку, хорошо помнит ее привычки, сложившиеся во многом под влиянием эмиграции и воспитания в «несоветской семье». Но главный документ, заставивший меня взяться за работу, – это автобиография, написанная рукой прапрабабушки, родившейся в 1890 году. Две страницы, написанные крупным почерком, где за каждой строчкой – наиболее важные события ее жизни, крутые повороты жизни, от трагических, страшных – до радостных или естественных с человеческой точки зрения…

Жизнь семьи до Харбина

Моя прапрапрабабушка, Мария Петровна Малышева, до замужества Филатова, родилась в 1865 году в Николаевске-на-Амуре. На год раньше в Кайдалове, в Забайкалье, родился ее будущий муж, а мой прапрапрадед Петр Семенович Малышев. Обвенчались они в начале 80-х годов XIX века. От брака Марии и Петра родилось четверо детей: Сергей – в 1887 году, Маргарита – в 1890-м, в 1893-м – Раиса, Конкордия – в 1898-м. Петр служил протоиереем в городе Благовещенске. Из дат рождения видно, что молодость детей, их взросление пришлись на труднейшее, трагическое время. Именно оно распорядилось так, что кто-то из них выживет, кто-то погибнет, кто-то навсегда покинет Россию. Да и родителям досталось немало пережить, особенно в 20-х годах…