Ирина Щербакова - Пути следования: Российские школьники о миграциях, эвакуациях и депортациях ХХ века

У семей Малышевых-Карпик начиналась новая страница жизни. Жизни в эмиграции, для кого-то из них затянувшейся на несколько десятилетий, а для кого-то навсегда.

Эмигрантская беженская волна вынесла в Харбин огромное количество русских. В результате революции и Гражданской войны десятки тысяч белоэмигрантов осели в Харбине. Это были солдаты и офицеры, участвовавшие в Белом движении, члены и служащие правительств Сибири и Дальнего Востока, интеллигенция и самые обычные люди. Русское население Харбина было самым большим за пределами России. Каждый устраивался как мог. Но всех русских объединяло одно: опаленные Гражданской войной, пережившие крушение своего мира, пришедшие по льду Байкала, испытавшие мытарства морского бегства через Корею или перешедшие границу, как наши герои, через сопки, – все пережили большую драму. И это помогло многим семьям сблизиться и поддерживать друг друга. Поселившиеся на чужой земле раньше пускали «на бесплатный постой» вновь прибывших, помогали вещами, продуктами.

К счастью, глава семейства, Петр Семенович Малышев, сразу получил место в одном из приходов в Харбине. В церковном дворе был свободный домик, где и разместились все. Владислав Карпик был принят на работу в газету «Гуньбао». Маргарита Петровна устроилась преподавателем в подготовительную школу при Харбинском коммерческом училище, откуда ушла, когда родила в 1923 году дочь. Назвали новорожденную тем же именем, что носила ее мать, – Маргарита. Теперь в его семье было «две Маргаритки» и старшая дочь Нюся. Маргарита Петровна, занимаясь воспитанием малышки, зарабатывала еще и частными уроками с русскими и китайскими детьми. Кроме этого, она окончила курсы медицинских сестер. Примерно с 1924 года, когда КВЖД стала управляться совместно Китаем и Советским Союзом на паритетных началах, Владислав Карпик вновь вернулся на железную дорогу. Именно железная дорога стала для семьи судьбоносной – по ней Маргарита и Владислав прибыли в Харбин, она позволила продолжительное время безбедно существовать. По железной дороге возвратится через тридцать с лишним лет их дочь (моя прабабушка Маргарита Владиславовна) в СССР с сыном Витей. Не случайно поэтому в альбомах того времени сохранилось немало семейных фотографий на фоне железнодорожных станций, вокзалов и таких непохожих на нынешние деревянных вагонов пассажирских составов.

Уходя в поездку, Владислав отправлял с полустанков открытки-письма своим любимым Маргариткам. Их тоже сохранилось очень много: с видами китайских пейзажей, животных, сценами праздников, или на тематику религиозных праздников: «С Рождеством Христовым», «С Пасхой» и др.

Маленькая Маргарита, бабушка моей мамы, много помнила и хорошего и трудного из своего детства, да и многочисленные фотографии помогли ей сохранить в памяти харбинскую жизнь. О том, что в семье царили мир и любовь, говорят прабабушкины комментарии к фотографиям в старом альбоме, который, видимо, она оформляла в старости.

О том, что Маргарита росла окруженная заботой и вниманием, говорит и то, что до нас, праправнуков, дошла настоящая фотохроника ее взросления: от первых неуверенных шагов, детских шалостей – до очень привлекательной девушки…

Чего стоит одно то, что успешное выступление 10-летней Маргариты на «музыкальных курсах Барановой-Поповой по классу рояля, скрипки и пения», судя по газетным заметкам, проходившее в нескольких гимназиях Харбина, воспринималось в семье как величайшее событие. Сохранилось четыре вырезки из разных газет, извещающих о достижениях девочки: «Позавчера в гимназии Достоевского, по случаю окончания учебного года на Харбинских музыкальных курсах, состоялся праздничный концерт, который прошел с исключительным успехом <���…> Концерт прошел двумя отделениями и начался хоровым номером „Приди ты, немощный“, который был исполнен учениками по классу пения Г.Г. Барановой-Поповой. Далее выступила ученица Карпик М., прекрасно исполнившая „Балладу“, муз. Бургмиллера. Все номера были выполнены с большой тщательностью и продуманностью. Остается отметить выступление Лю Сичжена, который исполнил китайские песни».

По воспоминаниям старожилов, культурный уровень русского населения Харбина был очень высок. Здесь насчитывались десятки школ, гимназий, реальных училищ, где, случалось, преподавали приват-доценты и даже профессора. Молодежь стремилась учиться, почти не было юношей и девушек, которые бы не имели среднего образования.

Русские и китайцы учились вместе. Делили в 1-м классе по половому признаку: мальчики – девочки. Позже, уже во 2-м классе, стали обучать их вместе.

Маленькая Маргарита запомнила празднование китайцами Нового года, продолжавшееся две недели, яркое, с живописными шествиями, масками, драконами, хлопушками; рикши-велосипедисты, извозчики на улицах, такси; яркий шелк на китаянках благородного происхождения. Уже во втором классе она знала китайский не хуже русского благодаря дружбе с местными ребятишками и совместному с ними обучению. В школе, а затем в гимназии она учила еще и английский.

Русские, как и китайское население, в повседневной жизни питались рисом и рыбой. Рыбы в Сунгари было много, ее продавали на китайских рынках, в лавочках прямо живую, из бочек. Русские охотно покупали, а китайцы предпочитали более дешевую, морскую. Тот факт, что семья Карпик никогда не покупала морскую, свидетельствует, что они не бедствовали. Да и с фотографий на нас смотрят хорошо одетые люди. Совсем иначе выглядят родители по линии папы, сибиряки-крестьяне, жившие в те же годы в России: в грубых дырявых сапогах, в стеганках с клочками ваты, высовывающейся из рукавов. То есть уровень жизни у наших родственников в Харбине был несравним с тем, как жила советская «коллективизированная» деревня.

Специалистам на железной дороге неплохо платили, да и кое-что осталось от родительских украшений, привезенных из России. Был другого характера «голод» – тоска по России, той, дореволюционной. Скучали по природе, по привычному окружению, по родным улицам, где прошли детство и молодость. Здесь, в Харбине, все оставалось чужим, особенно донимали пыльные бури, затягивающиеся на несколько дней. Ветер, бьющий песчинками, был такой силы, что их домик, побеленный по южнорусским традициям, превращался в коричневый. Это песок вбивался в стены, меняя известковую белизну на грязную охру.

Но было много и красоты в харбинских окрестностях. Маргарита Владиславовна тепло вспоминала Сунгари, где летом купались в теплой желтоватой воде, а зимой катались на экзотическом транспорте «тяни-толкай» – сани приводятся в движение за счет силы рук и крюка для отталкивания от гладкой поверхности льда. Из лакомств запомнились ей сладкие яблоки, сваренные в сиропе и нанизанные на прутики, их продавали на всех перекрестках, а еще мороженое «Пенго».