Рой Медведев - К суду истории. О Сталине и сталинизме

Тяжелые керченские события с исторической точки зрения интересны тем, что в них как бы свинчены вместе обе половины последствий 1937 – 1938 годов – и та, что была представлена Мехлисом, и та, что была представлена тогдашним командующим фронтом Д. Т. Козловым» [758] .

Полной неудачей кончилось и наше наступление под Харьковом. Хотя советским войскам удалось в первые дни наступления продвинуться на несколько десятков километров, закрепить успех они не смогли. Более того, 17 мая в этом районе немцы сами перешли в наступление, создав реальную угрозу окружения советских армий. Новый начальник Генерального штаба А. М. Василевский внес в Ставку предложение о немедленном прекращении наступательных операций под Харьковом. Но Сталин, с согласия С. Тимошенко, отклонил это предложение. Вечером 18 мая Н. С. Хрущев, бывший членом Военного совета фронта, снова обратился к Сталину с просьбой о прекращении наступления. Но Сталин остался непреклонным. Он отдал приказ о прекращении наступления, когда положение вышло из-под контроля. Войска двух с лишним армий были окружены и в большинстве разбиты или пленены. И без того плохо обеспеченные войсками Южный и Юго-Западный фронты были ослаблены и не смогли сдержать натиска превосходящих сил противника, перешедшего в генеральное наступление на всем южном направлении. Остановить противника удалось только осенью 1942 года – на Волге у стен Сталинграда и у города Орджоникидзе на Северном Кавказе.

Мы не ставим своей задачей рассмотреть в нашей книге весь ход войны и все действия Сталина как Верховного Главнокомандующего. Война – это необычайно сложный процесс, в котором результат складывается из многих факторов. Несмотря на тяжелые поражения Красной Армии, война породила великую волну патриотизма, и новые миллионы советских людей поднялись на защиту своей страны. В годы войны возросли влияние и роль партийных органов, подорванные репрессиями предшествующих лет. В условиях войны многие партийные, государственные и военные работники получили значительную самостоятельность при решении военных, хозяйственных и государственных вопросов. Из толщи народа, партии, армии выдвинулись тысячи и тысячи более умелых и талантливых руководителей и военачальников. Сам ход событий заставил Сталина опираться на эту плеяду более молодых и способных военных и государственных работников. Патриотизм народа и армии, возросший опыт ее солдат, офицеров, генералов и маршалов, гигантская работа, проделанная в тылу по производству всех видов оружия, наконец, помощь союзных государств – вот главные факторы, которые обеспечили победу Советского Союза в войне с фашистской Германией и ее союзниками, несмотря на плохое стратегическое, а часто и неумелое оперативное руководство войсками со стороны Сталина.

Конечно, и Сталин в ходе войны кое-чему научился. С большой осторожностью, но достаточно определенно об этом писал маршал А. Василевский: «Генеральный штаб превратился в рабочий орган Ставки. Никакого другого специального аппарата для этой цели она не имела. Генштаб поставлял нужную информацию, обрабатывал ее и готовил предложения, на основе которых Ставка давала затем директивы. Сначала Сталин высказывал резкое недовольство деятельностью Генштаба. К тому же, не скрою, Сталин не всегда принимал оптимальные решения, не всегда проявлял понимание наших трудностей... Были в деятельности Сталина того времени и просчеты, причем иногда серьезные. Тогда он был неоправданно самоуверен, самонадеян, переоценивал свои силы и знания в руководстве войной. Он мало опирался на Генеральный штаб, далеко недостаточно использовал знания и опыт его работников. Нередко без всяких причин поспешно менял кадры военачальников. В таких условиях Генштаб не мог развернуться и работать в полную меру своих сил, не на должном уровне выполнял свои функции как рабочий орган Ставки... И. В. Сталин справедливо требовал, чтобы военные кадры решительно отказывались от тех взглядов на ведение войны, которые устарели. Но сам он это делал в то время не так-то быстро, как нам хотелось бы. Он был более склонен вести боевые действия до некоторой степени прямолинейно. Тут, конечно, помимо всего прочего, оказывало влияние на Сталина положение на фронтах, близость врага к Москве, продвижение его в глубь страны... Важной вехой была Сталинградская битва. Но, пожалуй, в полной мере владеть методами и формами вооруженной борьбы по-новому он стал лишь в ходе сражения на Курской дуге» [759] .

Сражение на Курской дуге произошло, как известно, более чем через 2 года после начала войны. Можно, однако, с уверенностью сказать, что при иной подготовке к войне, при более компетентном руководстве страной и армией в 1941 – 1942 гг., при разумной оценке опасности войны в июне 1941 года, а тем более при сохранении кадров военачальников, уничтоженных в 1937 – 1938 гг. война с гитлеровской Германией не продолжалась бы столь долго.

Действительно, директивы Сталина войскам в 1943 – 1945 гг. стали более обдуманными и правильными. Однако этот прогресс был все же у Сталина менее значительным и заметным, чем у большинства подчиненных ему полководцев. Хотя Сталин и занимал пост Верховного Главнокомандующего, он не был полководцем в том, не изжившем себя, смысле слова, которое означает конкретное руководство войсками в ходе битвы. Нельзя не отметить, что за четыре года войны Сталин выезжал на фронт только один раз – в начале августа 1943 года при подготовке Смоленской наступательной операции силами Калининского и Западного фронтов. 3 августа Сталин прибыл на КП Западного фронта, а 5 августа он побывал в селе Хорошево под Ржевом на КП Калининского фронта. Все остальное время Сталин руководил войной из Москвы, даже тогда, когда военные действия шли в 1944 – 1945 гг. далеко на Западе. Это было крайне неудобно для командующих фронтов, которые должны были часто покидать фронт и вылетать в Москву для утверждения своих планов и согласования операций. По свидетельству Жукова, Сталин плохо разбирался в тактических вопросах войны и в действиях воинских соединений меньших, чем армия. Что касается «организаторского таланта» Сталина, то он был основан на страхе перед репрессиями, которые не прекращались, как мы увидим далее, и в годы войны. Маршал С. С. Бирюзов писал в своих воспоминаниях: «Анализируешь сейчас многие факты военных лет и убеждаешься, как далеко он (Сталин) стоял от армии. Сталин был Верховным Главнокомандующим, но войска никогда не видели его на фронтах, а сам он ни разу не лицезрел солдата в боевых условиях. Больше того, в самый тяжелый, начальный период войны действующая армия не получала даже оперативных документов, подписанных самим Сталиным. Почти все такие документы подписывал в то время "по поручению Верховного Главнокомандующего" Б. М. Шапошников. Тогда, когда советские войска стали одерживать одну победу за другой, появились приказы за подписью Сталина. Не Сталин преподносил нам готовые рецепты, где, когда и как ударить противника. Планы нанесения этих ударов создавались коллективным умом многих людей – больших и малых военачальников. А осуществлялись они волей и несгибаемым мужеством всего советского народа, воодушевленного идеями защиты социалистического Отечества» [760] .

Известно, что победа досталась Советскому Союзу ценою 20 миллионов жизней (а, вероятнее, даже 25 – 30 миллионов). Не менее 10 миллионов человек вернулись с войны инвалидами. В 1940 году население СССР составляло 194,1 миллиона человек. В 1950 году, несмотря на рекордную рождаемость 1946 – 1949 гг., население СССР составляло только 178,5 миллиона человек [761] . Советский Союз потерял в войне около 30% всего национального богатства страны, накопленного веками [762] . Наша страна победила отнюдь не малой кровью, и почти все главные сражения Отечественной войны нам пришлось вести на своей территории. Между тем потери Германии на всех фронтах и в гражданском населении составили 7 миллионов человек. Этих цифр нельзя не учитывать, говоря о роли Сталина в годы Второй мировой войны.

Читать дальше