Рой Медведев - К суду истории. О Сталине и сталинизме

Знал ли Сталин о крайне бедственном положении деревни и крестьян, которых он обещал еще в середине 30-х годов сделать «зажиточными»? По свидетельству Н. С. Хрущева и некоторых других приближенных Сталина, он судил о положении в деревне по кинофильмам – таким, как фильм «Кубанские казаки», или по книгам вроде «Кавалера Золотой Звезды» С. П. Бабаевского.

Министр финансов времен Сталина А. Г. Зверев приводит в своих воспоминаниях эпизод о том, как Сталин предложил однажды еще больше увеличить налоги в деревне. Он был уверен, что сельские жители обладают полным достатком. Зверев возражал Сталину, и тот обвинил своего министра финансов в недостаточной информированности относительно материального положения деревни. Зверев писал: «Как-то он (Сталин) полушутя-полусерьезно сказал мне:

– Достаточно колхознику курицу продать, чтобы утешить Министерство финансов.

– К сожалению, товарищ Сталин, это далеко не так – некоторым колхозникам, чтобы уплатить налог, не хватило бы и коровы» [783] .

Мы видим, таким образом, что сельское хозяйство в годы Сталина держалось главным образом на внеэкономическом принуждении, что противоречило всем принципам социалистического хозяйства и разрушало союз между рабочим классом и крестьянством. К тому же продолжавшаяся перекачка средств из деревни в город, давая не так уж много развитию промышленности, давно уже перестала покрывать те огромные убытки, которые несло все наше народное хозяйство от замедления темпов развития сельского хозяйства, от недостатка продовольствия в стране и сырья для легкой промышленности. Создался порочный круг, который стал к началу 50-х годов главным тормозом в развитии всей экономики Советского Союза.

Но Сталин не видел развивающегося кризиса. Его неосведомленность положением дел достигла такой степени, что почти каждое вмешательство Сталина в хозяйственное строительство приводило к серьезным ошибкам и потерям.

«Великие» стройки, «сталинский план» преобразования природы, строительство высотных зданий в Москве, начало строительства Туркменского канала или железной дороги Салехард-Игарка, десятков помпезных павильонов на Всесоюзной сельскохозяйственной выставке – вот немногие примеры ошибочных решений Сталина. Все эти грандиозные сооружения, которые мыслились как памятники сталинской эпохи, не отвечали ни потребностям, ни возможностям, ни действительным нуждам страны. С другой стороны, в городах почти не велось жилищного строительства, хотя городское население заметно увеличилось. Принуждение применялось в широких масштабах и в отношении рабочих и служащих, которым запрещалось переходить с одного предприятия на другое, а за каждую провинность, за опоздание назначались несоразмерно строгие наказания. Роль профсоюзов была ослаблена, никакого самоуправления на предприятиях не существовало.

РАЗВИТИЕ ГОСУДАРСТВЕННОГО АНТИСЕМИТИЗМА

Мы писали в предыдущей главе о выселении из Поволжья, Северного Кавказа, Закавказья, Крыма некоторых наций и народностей, о разрушении их автономий и национальной культуры. Немалый счет могут предъявить Сталину и его режиму народы Прибалтики: латыши, литовцы, эстонцы. В послевоенные годы были ограничены национальные права абхазского народа, который подвергался насильственной ассимиляции в рамках Грузинской ССР. Много несправедливостей чинилось и в отношении армян. Так, например, проводилась дискриминация армян, проживающих в Грузии, тысячи армянских семей были отсюда просто выселены. В 1949 году, сочинив лживую версию о существовании в Армении дашнакского подполья, Берия добился от Сталина разрешения на выселение десятков тысяч армянских семей из разных районов Грузии и особенно из Еревана. Это выселение было проведено в один день без предупреждения с помощью войск НКВД и местных властей. Армяне выселялись на Алтай. При этом репрессиям подвергались и многие из зарубежных армян, которые после войны вернулись с разрешения Советского правительства в Армению.

Вообще к вопросу о национальности того или иного человека стало привлекаться чрезмерное внимание, и графа о национальности заняла прочное место во всех анкетах и паспортах. При этом в политике Сталина все более отчетливо стали проявляться элементы русского великодержавного шовинизма. Чрезмерно подчеркивалось ведущее значение в нашей стране русского начала, русской культуры, начинал возникать своеобразный культ русской нации, которую Сталин с кремлевской трибуны назвал «самой выдающейся нацией из всех наций, входящих в состав Советского Союза». Русский народ неизменно назывался также «руководящим народом», «первым среди равных», «старшим братом» и т. п. Ориентируясь на сохранившиеся еще предрассудки, Сталин стал подменять интернационализм государственно-националистическим мировоззрением. При Сталине в Москве не было памятников Марксу и Энгельсу и даже Ленину, но был воздвигнут в центре города памятник Юрию Долгорукому – тупому и жестокому князю XII века, в годы княжения которого русская летопись впервые упомянула о Москве. Для сооружения этого памятника на Советской площади был разрушен воздвигнутый здесь по предложению Ленина Обелиск свободы.

Все более сокращались права союзных республик. В качестве реакции на эту политику во многих национальных республиках стали возрождаться националистические настроения, почти исчезнувшие здесь к концу 30-х годов. Во взаимоотношениях отдельных народностей Кавказа и Средней Азии вновь стали обнаруживаться проявления национальной розни.

Особенно большой ущерб нашей стране в мировом общественном мнении нанес культивируемый Сталиным и его окружением антисемитизм.

Еще в 1931 году, отвечая на вопрос еврейского телеграфного агентства США, Сталин заявил, что антисемитизм, как крайняя форма расового шовинизма, «является наиболее опасным пережитком капитализма. Антисемитизм опасен для трудящихся, как ложная тропинка, сбивающая их с правильного пути и приводящая их в джунгли. Поэтому коммунисты, как последовательные интернационалисты, не могут быть последовательными и заклятыми врагами антисемитизма» [784] . Однако Сталин очень скоро забыл об этих решительных словах. Еще в 1936 – 1938 гг. массовый террор против государственных кадров затронул и специфические еврейские организации. Были репрессированы почти все руководители Еврейской автономной области, а также председатели еврейских колхозов не только в этой области, но и в Крыму и на Кубани. В 1936 году в Белоруссии возникло провокационное дело о том, что вокруг журнала «Штерн» якобы группируется еврейская «фашистская» организация. Была также создана версия об образовании бывшими лидерами левого крыла «Бунда» М. Литвиновым, 3. Фрумкиной и Вайнштейном, вошедшим после Октября в ВКП(б), общесоюзной подпольной еврейской организации. Каждая такая «версия» сопровождалась арестами сотен человек. По существу, уже до войны в Белоруссии и на Украине проводился разгром еврейских культурных организаций, сокращалось число еврейских школ и техникумов, уменьшалось количество еврейских изданий.