E. Ножинъ - Правда о Портъ-Артуре Часть I

Батареи притихли. Только эхо катилось туда, вдаль, въ горы.

При ослепительномъ свете ракетъ развернулась грозная картина.

На темномъ фоне морского прибоя, у самаго почти прохода,- тонущіе брандеры.

На нихъ въ ужасе мечущіеся люди, карабкающіеся на мачты, трубы…

Вдали, на S.O., надвигались новые брандеры…

Все, все стихло.

Не у одного замерло сердце.

Это было затишье отверстой могилы.

Ужасное затишье.

Вся крепость, притаившись на несколько мгновеній, сразу ожила.

Вся сила, вся гроза обрушилась опять на проходъ, куда полнымъ ходомъ неслись брандеры, ярко освещенные лучами прожекторовъ.

Снаряды огненнымъ дождемъ лились въ море.

Герои долга, надеявшіеся, что мы все еще спимъ, погружались въ холодную могилу.

Непріятельскій флотъ какъ бы застылъ, словно въ испуге, держится тамъ вдали, на темномъ горизонте, тревожно поводя лучами боевыхъ фонарей, силясь разобрать, что творится у твердынь Артура.

Напрасно! Проходъ свободенъ и чистъ.

Изъ 12 брандеровъ – 10 не существуетъ. Погибли безвозвратно, а съ ними два миноносца.

Усиливающаяся на внешнемъ рейде зыбь омываетъ ихъ трубы и мачты.

Заходилъ по морю утренній туманъ. Въ немъ зарыскали японскіе миноносцы.

Напрасныя надежды: проходъ свободенъ и чистъ! Свыше полмилліона іенъ и сотни жизней погибли безследно, укрепивъ насъ въ сознаніи, что и мы, при желаніи и уменіи, можемъ быть грозны и опасны.

Луна бледнеетъ. Загорелась денница. Заалелъ востокъ, а люди еще не устали, они продолжали свой кровавый споръ.

Но, наконецъ, и они утомились.

Бой заметно стихаетъ.

Выстрелы все реже и реже.

Шумятъ лишь кинжальныя батареи, та-та-такуютъ пулеметы и трещитъ частая дробь ружейныхъ выстреловъ по уходящимъ шлюпкамъ.

По внешнему рейду, гонимые волной плывутъ трупы, одетые, обнаженные, нетронутые и изувеченные, шапки, обломки, снасти, карты…

На рейде сильная зыбь. По всемъ направленіямъ борются съ волной катера – спешатъ на помощь къ затонувшимъ брандерамъ, къ искалеченнымъ и уцелевшимъ врагамъ.

На мачтахъ и трубахъ различаются группы японцевъ…

Прошла страшная ночь, кончился бой – утро сменилъ день.

Съ "Отважнаго" отчалилъ катеръ съ главнокомандующимъ. Команда, награжденная георгіевскими крестами, не чувствуя усталости, провожаетъ его раскатистымъ "ура".

Быстро несется катеръ къ "Гиляку". Несмотря на сильное волненіе, катеръ, управляемой умелой рукой кормчаго, лихо присталъ къ трапу. Генералъ-адъютантъ Алексеевъ, быстро поднявшись на палубу, загроможденную гильзами унитарныхъ патроновъ скорострельной артиллеріи, горячо благодаритъ контръ-адмирала Лощинскаго, командира Стронскаго, гг. офицеровъ и награждаетъ молодцовъ-матросовъ за блестящее дело.

Тотъ же катеръ, при крикахъ восторженнаго "ура", подхваченнаго всеми судами эскадры обойдя все затонувшіе брандеры летитъ на "Севастополь", тамъ ждутъ Наместника дела и возможность порадовать Царя радостной депешей.

Итакъ, невероятная по своей смелости и грандіозности задуманнаго плана попытка открыто, передъ лицомъ всего береговаго фронта, заградить входъ въ гавань не удалась исключительно благодаря бдительности сторожевыхъ судовъ и разумно организованной минной обороны.

Я беру на себя смелость открыто утверждать, что вся честь удачнаго отбитія брандеровъ, а, следовательно, освобожденіе всей нашей эскадры отъ позорной участи полной бездеятельности, когда японцы готовили высадку на Ляодунъ, ложится всецело на отрядъ судовъ минной обороны Артура, съ контръ-адмираломъ Лощинскимъ во главе.

Читатель вообще, а артурецъ въ особенности, настойчиво потребуетъ доказательствъ.

Безпристрастные очевидцы должны помнить, что:

1) Когда показался первый брандеръ, месяцъ былъ полный и почти въ зените. Это условіе сильно препятствовало продуктивности огня береговыхъ батарей.

2) Первый брандеръ былъ замеченъ показавшимся на SO отъ Золотой торы. Остальные въ разныхъ пунктахъ указаннаго направленія открывались постепенно, стремительно несясь въ проходъ.

3) Первыми заметившими брандеръ были сторожевыя суда, которыя немедленно и открыли по нимъ беглый огонь, преимущественно изъ орудій 75 м/ мкалибра. Снарядовъ въ теченіе 3-хъ часовъ было выпущено свыше 2,000.

3) Брандеры, головокружительно стремясь прямо въ проходъ, для большинства батарей были неуязвимы, такъ какъ очутились въ мертвомъ пространстве. Утренній осмотръ свидетельствовалъ, что брандеры пострадали, главнымъ образомъ, отъ орудій мелкаго калибра. "Отважный", имея одну 10-дюймовую пушку устарелаго типа, хотя и стрелялъ, но стрелялъ редко, такъ какъ на заряженіе этого орудія требовалось отъ 5 до 6 минутъ.

5) Сильный огонь береговыхъ батарей, сопряженный съ огромной непродуктивной тратой ограниченнаго количества снарядовъ крепостнаго калибра, имелъ, главнымъ образомъ, устрашающій для командъ брандеровъ значеніе, но и только.

Затемъ:

6) Незначительное количество скорострельныхъ орудій на береговомъ фронте, да и те, въ большинстве случаевъ, не могли поражать неожиданно очутившіеся у самаго берега брандеры.

7) Неподготовленность крепостной артиллеріи въ стрельбе по движущимся целямъ.

Ни для кого не секретъ, что продуктивная стрельба береговыхъ батарей по быстро движущимся целямъ, да еще ночью, требуетъ серьезной подготовки и морского глаза. Кроме того, въ Артуре, какъ на батареяхъ сухопутнаго, такъ и берегового фронта не было ночныхъ, точныхъ прицеловъ (электрическія лампочки). Объ этомъ мне неоднократно говорили и сетовали командиры посещаемыхъ мною ночью батарей берегового фронта. Особенно этотъ крупный недочетъ давалъ себя чувствовать на батареяхъ "Электрическаго утеса" и "Двурогаго холма" (Стрелковая), и, наконецъ:

8) Ограниченное количество прожекторовъ: на весь огромный береговой фронтъ ихъ было всего четыре, изъ которыхъ только на "Электрическомъ утесе" прожекторъ былъ сильнаго отраженія. Остальные были очень слабые. Ограниченное количество прожекторовъ лишало крепость возможности устраивать световую преграду, т. е. держать въ свете весь горизонтъ и этимъ предупреждать еще съ дальнихъ дистанцій прорывъ на рейдъ непріятельскихъ минныхъ катеровъ, миноносцевъ и минныхъ транспортовъ.

Что погубило "Петропавловскъ"? Отсутствіе раціональной световой преграды. Во все время осады японцы, пользуясь темными ночами, подкрадывались къ самой крепости и разбрасывали мины.

Сколько труда, сопряженнаго съ опасностью, стоило ихъ вылавливаніе, объ этомъ знаютъ только те, кто принималъ участіе въ этихъ непрерывныхъ геройскихъ подвигахъ.