Рахим Эсенов - Большевистское подполье Закаспия

Обращение вчерашних офицеров к своим сослуживцам — одна из действенных форм агитации по разложению белой армии, способствовавшая переходу неприятельских солдат и офицеров на сторону Красной Армии.

Полулегальные методы работы — агитацию среди рабочих, подлежащих мобилизации, применяли и большевики Казанджика. Они беседовали с призывниками, разоблачали контрреволюционную эсеровскую авантюру. Старания подпольщиков увенчались успехом: рабочие наперекор «стачкому» отказались ехать на фронт. Красноводские подпольщики уговаривали рабочих не идти на призывной пункт. Такие беседы велись не только на производстве — в депо, порту, но и дома, среди знакомых, соседей. Хотя каждому добровольцу белые власти обещали по 500 рублей, охотников служить в армии находилось очень мало. 26 сентября 1918 года в Красноводск можно было увидеть объявление белогвардейского «стачкома» о «действиях темных личностей», взбудораживающих команды морских судов заявлениями о том, что они якобы предназначены к увольнению, призыву и отправке на фронт. «Стачком», угрожая военным судом, заявил, что это — работа «большевистских агентов» 72.

На высоте положения была Мервская партийная организация, которая во время хозяйничанья в городе белогвардейцев вела активную агитационную работу п поплатилась за это своими лучшими товарищами. Действенную политическую работу вели 28 подпольщиков Кушки, скрывавшиеся в горах. Они приходили в Кушку и в окрестные села Полтавку и Алексеевку небольшими группами, вели агитацию среди рабочих, насильно мобилизованных в белую армию. Особенно активно действовали подпольщики на гарнизонной радиостанции, которую Дружкин со злобой называл «большевистским гнездом» 73.

Участник гражданской войны в Закаспии М. И. Мирошниченко, персональный пенсионер, рассказывает:

В чем заключалась деятельность подпольщиков? Мне, как участнику кушкинских событий, известно, что подпольщики, по нескольку человек приходя в Кушку, вели разъяснительную работу не только среди крестьян, по и во вражеских войсках. Известно, что в эшелоне Зыкова [24] Зыков — бывший царский пристав Тахта-Базара, ярый контрреволюционер. После контрреволюционного переворота в Ашхабаде белогвардейцы предложили гарнизону крепости Кушка сдаться. Защитники крепости не сложили оружия. Тогда контрреволюционное правительство Закаспия направило для осады крепости отряд полковника Зыкова, к которому присоединились конные банды местных феодалов. Защитников крепости — рабочих депо, служащих и жителей Кушки, крестьян двух соседних поселков — возглавил Военный совет, руководимый коммунистами Г. С. Моргуновым, И. Н. Цибизовым, И. М. Карандой и комендантом гарнизона генерал-лейтенантом старой армии Востросаблиным. Отважные кушкинцы отстаивали крепость в течение месяца, до подхода частей Красной Армии 20 августа 1918 года. В конце октября наши части отошли к станции Равнина, оставили Кушку. Но богатый арсенал Кушки не достался врагу: все орудия и боеприпасы были своевременно вывезены. Семь месяцев Кушка находилась под властью врагов. 24 мая 1919 года над самой южной точкой страны взвился красный флаг — Кушка была окончательно освобождена советскими войсками. 7 апреля 1928 года Президиум ЦИК Туркменской ССР отметил героизм кушкинцев, наградив гарнизон крепости орденом Красного Знамени. были обманутые рабочие Кизыл-Арвата, составлявшие основную часть отряда белых. Под влиянием большевистских агитаторов рабочие стали прозревать, понимать, в какую авантюру вовлекли их эсеры и меньшевики. Кизыл-арватские рабочие стали открыто проявлять недовольство, требовать, чтобы белогвардейское правительство прекратило братоубийственную войну, распустило по домам рабочих. Распропагандированный подпольщиками отряд стал небоеспособным, не подчинялся приказам командования. Рабочих пришлось демобилизовать. Часть осталась в Кушке, но большинство уехало домой, в Кизыл-Арват.

В зыковском отряде остались офицеры, эсеры, отъявленные головорезы из буржуазных националистов. Они по-прежнему терроризировали население Кушки. В том же году (1918. — Р. Э.) белые арестовали подпольщика Семена Ильича Суматохина, который вел агитационную работу среди населения Кушки, призывал не вступать в белую армию…

У подпольной организации были свои люди, которые для виду служили у белых, но обо всем информировали большевиков. Таким человеком, насколько мне известно, был Нарцис Аветисович Саркисов [25] Подпольную деятельность С. И. Суматохина и Н. А. Саркисова подтверждают и архивные документы (ЦГА ТССР, ф. 171, оп. 1, д. 24, л. 126). , красногвардеец, активный участник обороны Кушки. По с приходом белых он получил задание поступить к ним па службу милиционером… Саркисов честно исполнял свой долг — информировал подпольщиков о намерениях белых в Кушке.

В феврале 1919 года подпольщики, почуяв, что за ними установлена слежка, решили идти на соединение с частями Красной Армии, которые вели бои под станцией Равнина. Зайцев, Цибизов, Тимошин (из Иолотани), Лобанов добрались до Иолотани. Когда они были почти у цели, нарвались на боевое охранение белых. Погибли Зайцев и Лобанов, а Цибизов и Тимошин линию фронта прошли.

У Зайцева, Лобанова, Тимошина и Цибизова главной целью было не спасение своих жизней, а доставка информации о настроении, численности и вооружении белогвардейских войск, об отношении местного населения к ним и, конечно, установление связи подполья со штабом советских войск.

Воспоминания очевидца событий подтверждает сводка советского командования от 7 декабря 1918 года 74:

Солдаты пушкинской крепости отказались от несения службы в рядах противника. В частях противника происходят частые собрания, на которых предъявляются требования объяснить цели гражданской войны… Среди войск противника идет разлад, имеется свыше 700 дезертиров…

Большевистское подполье по своему составу было интернациональным. В его рядах плечом к плечу боролись русские, туркмены, армяне, азербайджанцы, представители других национальностей. Некоторые подпольщики знали несколько языков, что облегчало общение с различными слоями общества. Так, М. Г. Рустамов помимо тюркских языков знал и фарси, машинист депо Петр Акимов владел туркменским. Разумеется, таким счастливым даром обладали немногие, но и эта исключительность была поставлена на службу революционному делу: эти люди вели агитацию среди туркмен, армян, а также пенджабцев, служивших в английских войсках 75.

Предметом своей особой заботы большевистское подполье считало агитацию среди туркменской бедноты, все еще находившейся под двойным, даже под тройным гнетом — англичан, белогвардейских чиновников и местных феодалов. На туркменское село подпольщики влияли через наиболее сознательных рабочих и дайхан, участвовавших в работе партийных и советских органов, убедившихся, что только Советская власть — защитник и выразитель интересов трудящихся.