Рахим Эсенов - Большевистское подполье Закаспия

Между тем в городах Закаспия не хватало хлеба. Власти снаряжали в аулы уполномоченных для заготовки продуктов, но они возвращались с пустыми руками. За хлебом выстраивались длинные очереди. Белогвардейский «Голос Средней Азии» 2 и 12 октября сетовал: «На базарах исчезло мясо… В лавках нет масла, мыла, спичек… Взамен сахара… грязный кишмиш. Поднялись цены на молоко… Город тонет во мраке…»

В Ашхабаде и других городах процветала спекуляция, бешено росли цены на продукты питания. Власти предпринимали отчаянные попытки, чтобы раздобыть хлеб. В ноябре 1918 года в Ашхабаде был созван продовольственный съезд. Но на нем не было ни одного туркмена. Так дайхане высказали свое отношение к белогвардейскому правительству, его политике.

Белогвардейские газеты конца 1918 года, в частности «Голос Средней Азии», пестрели выразительными заметками и объявлениями, воссоздающими картину тех дней и даже отражающими настроение населения. Здесь сообщения и о формировании русского отряда «под контролем английского командования»; и о преподавании «закона божьего» в гимназии; и о недовольстве служащих, учителей, требовавших повышения зарплаты, не скрывавших, что при большевиках уделялось «серьезное внимание школе и на положение школьного деятеля»; и приказ красноводского «царька» Куна, запрещавший без ведома «правраскома» («правительственный распорядительный комитет» — так стал называться «стачком») созывать собрания.

В городах Закаспия упорно ходили слухи, что рабочим понизят ставки, что предполагается денационализация промышленности и восстановление дореволюционных порядков. Слухи, как правило, подтверждались. Фунтиковское правительство, обращаясь 27 июля 1918 года через газету «Трудовая мысль» к гражданам Закаспия, требовало уплатить недоимки по государственным и местным налогам за 1917 и 1918 годы — подоходному, поземельному, городскому и другим.

Эсеро-белогвардейское правительство шаг за шагом аннулировало завоевания Советской власти, возвращалось к старым порядкам. Буржуазные власти, едва прикрываясь покоробившимся фиговым листочком демократии, помогали своими действиями прозреть трудящимся. В июле, августе, а затем в декабре ашхабадское правительство в связи с поражением на Закаспийском фронте объявляло «общую», «срочную», «принудительную» мобилизации. Щедрые посулы и всяческие угрозы не дали ожидаемых результатов. Призывники, как русские, так и туркмены, не являлись на призывные пункты. Все мобилизации, несмотря на грозные предупреждения, с треском провалились.

В таких условиях подпольные организации Закаспия, чтобы активизировать массы трудящихся, укрепить связи с рабочим классом, широко использовали легальные возможности — различные организации и учреждения, особенно профсоюзы, где влияние коммунистов с начала 1919 года стало преобладающим. Этот метод легальной работы, как подтвердил опыт большевистского подполья, был наиболее действенным в борьбе за революционную мобилизацию масс, против белогвардейского правительства и английских интервентов.

Сила профессиональных союзов прежде всего в том, что они, объединяя рабочих многих предприятий, располагают широкими возможностями влиять на трудящиеся массы. Перед большевистским подпольем стояла сложная задача — возглавить профессиональные и рабочие организации, чтобы, как говорил В. И. Ленин, «уметь безошибочно определить по любому вопросу, в любой момент настроения массы, ее действительные потребности, стремления, мысли, уметь определить, без тени фальшивой идеализации, степень ее сознательности… уметь завоевать себе безграничное доверие массы…» 84.

К началу 1919 года профессиональные союзы Закаспия представляли собой довольно внушительную силу: Кизыл-Арватский Совет профсоюзов объединял 1750, Красноводский — 500, Ашхабадский — 4468 членов. Весьма многочисленным был союз печатников и кустарей, куда входили металлисты, портные, швейники и другие ремесленники. Уже в ноябре 1918 года подполье имело влияние на отдельные профсоюзы, в частности на союз швейников и его председателя Тимофеева, выполнявшего задания большевистской организации 85.

С печатниками, активно поддержавшими большевиков, ашхабадская подпольная организация более тесные связи установила с начала 1919 года.

Профсоюзы, руководимые большевиками и сочувствующими Советской власти рабочими, занимали независимую от правительства позицию. Например, как сообщил 21 декабря «Голос Средней Азии», собрание 16 представителей профессиональных союзов, организаций и учреждений Ашхабада, созванное по инициативе печатников 19 декабря, потребовало от белогвардейского правительства повысить ставки рабочим. В присутствии управляющего делами труда и социального обеспечения закаспийского правительства Курылева выступили представители профсоюзов, в том числе подпольщики П. К. Теплищев и Виноградов [27] Виноградов — член Временного военно-революционного комитета в Ашхабаде, возглавлявшегося несгибаемым большевиком Василием Батминовым. В мае 1918 года этот комитет пришел на смену ашхабадскому меньшевистско-эсеровскому Совету (А. А. Росляков. Указ соч. стр. 359; «Война в песках», стр. 344–345). . Была избрана комиссия для разработки предложений по прибавке зарплаты. Примечательно, что собравшиеся не признали правомочным «делегата» от почты, назначенного администрацией, кооптировав вместо него другого члена профсоюза, и предложили представителю правительства «издать приказ о недопущении вмешательства высшей администрации в права [профсоюзной] организации».

Союз печатников, объединявший наиболее организованных рабочих, доставлял белогвардейскому правительству немало хлопот забастовками, а иногда и революционными выступлениями на митингах и собраниях. Руководители союза, в частности В. Дедаев, умели постоять за любого члена организации, вовремя прийти на помощь своим товарищам. Так, в октябре 1918 года благодаря настойчивости печатников был освобожден из-под стражи уполномоченный красноводской типографии В. Маслов 86. Во главе союза стояли люди, сочувствовавшие большевикам, Советской власти. Они вели непримиримую борьбу с белогвардейским правительством [28] Есть основание утверждать, что в ашхабадской типографии, где почти все работавшие состояли в профсоюзе печатников, действовала самостоятельная подпольная организация, которая до сего времени известна как одна из групп большевистского подполья. Об этом красноречиво свидетельствует докладная эмиссара (агента) бюро печати при Туркестанском Совнаркоме Суздальцева, застигнутого в Закаспии белым мятежом. Утверждая, что партия коммунистов ведет подпольное существование и насчитывает около 60 человек, он уточняет, что 30 августа посетил «типографию единственной в городе газеты, где и познакомился с т. Рындиным, оказавшимся товарищем председателя партии коммунистов…» (ЦГА ТССР, ф. 580, он. 1, д. 2, л. 479–484). К сожалению, других документов о существовании подпольной организации печатников обнаружить пока не удалось. .