И. Василевский - Романовы

Это было не фанфаронство, а действительно мощь — спокойное и уверенное осознание своей силы. Иное дело, что эта сила строилась на темноте народной и бесправии, на кнуте и нагайке. Иное дело, что силу эту, самодержавную власть, беспощадно расхищали отделившие царя от народа чиновники, начиная от всесильного министра иностранных дел и до любого малограмотного полицейского.

У себя в доме Александр III жил по старинке, крепкой мещанской жизнью. Много было в доме икон, лампадок. От болезней лечили преимущественно святой водой да молитвами святым угодникам. Только от запоя, периодически посещавшего царя, лечил С. П. Боткин. Лечиться царь не любил. Тут было и самолюбие — как это так, простой докторишка царем командовать будет! Было тут и глубокое презрение к науке и ученым. И когда последняя, смертельная болезнь посетила царя, он так и не захотел лечиться, резко отказавшись выполнять распоряжения профессора Захарьина. Приказал вызвать к себе в Крым отца Иоанна Кронштадского.

В семейной жизни Александр III был крут: не брезговавший методами физического воздействия в воспитании детей, он жестокой рукой правил семьей, как и всей Россией. Доставалось не только женщинам и детям, но и великим князьям. Когда один из них, Михаил Михайлович, позволил себе самовольно, по любви, жениться на графине Софье Меренбург, внучке А. С. Пушкина, Александр III не только разжаловал его и лишил всех титулов, но и навсегда запретил въезд в Россию. Пример подействовал устрашающе. Когда о таком же браке по любви возмечтал, влюбившись в некую царскосельскую купчиху, великий князь Николай Николаевич, он обратился к царю с почтительнейшим ходатайством о разрешении жениться. Александр III ответил:

— Со многими дворами я в родстве, но с Гостиным двором в родстве не был и не буду.

Нечего и говорить, что запрещение это оказалось действенным. Мысль о браке была немедленно оставлена. Впрочем, в области брачных вопросов Александр III считался с мнением Марии Федоровны. Дальше этого «баба судить не могла», и властолюбивая Мария Федоровна, когда хотела повлиять на государя, действовала через графа Воронцова-Дашкова, ближайшего друга государя. Сама она побаивалась тяжелой руки супруга и высказываться по иным вопросам, кроме брачных, не решалась.

Видимое влияние Марии Федоровны на государственные дела проявляется только после смерти Александра III, в первые годы царствования Николая II.

Как рос маленький Николай II?

Особого внимания на дело воспитания и образования наследника престола не обращалось. Языками мальчик владел недурно, но родным языком для себя считал английский — так велико было влияние преподавателя английского языка мистера Гиза, красивого статного старика, чувствовавшего себя в царской семье как среди туземцев, но все же искренно полюбившего своего воспитанника. Каковы были замашки у маленького наследника, видно из первой встречи мальчика со своим учителем.

— Как же я с вами буду играть? Я великий князь, а вы простой старик.

Через минуту «простой старик» схватил мальчика на руки и закружил, завертел его по комнате. И гордый «великий князь» весело захохотал, но сам тон, каким были сказаны эти слова, тот гонор, с которым встретил мальчик своего учителя, немало говорили о тех влияниях, которым подвергался будущий царь.

Александр III не любил своей службы, своей «профессии». Министры, приезжавшие с докладами, были помехой в налаженном, мещански спокойном укладе жизни. На всю свою вотчину — 150-миллионную Россию — Александр III распространял именно те навыки, которые были им введены в семье. Была введена строгая религиозность в семье царя — и такая же религиозность стала полицейскими мерами насаждаться на Руси. Строились новые церкви, семинарии, епархиальные училища. Одних новых монастырей Александр построил свыше 150. Вводились церковноприходские школы, задачей которых было насаждать не образование, а православие. Вводились все новые и новые церковные праздники. Введено было обязательное посещение церкви для чиновников, офицеров, учителей, гимназистов, а также обязательное исповедование и причащение. До чего далеко заходил Александр III в этих заботах, видно из указа о том, чтобы постройки церквей по всей России происходили не иначе, как по плану, утвержденному лично государем.

Слежка велась за всеми. Не только при дворе — по всей России. Особым указом Александр III передал министерство почт и телеграфов в ведение министерства внутренних дел — для лучшего обеспечения перлюстрации писем.

Была общая напуганность и суровая охрана во дворце, но такая же недоверчиво-охранная атмосфера была создана и по всей стране. И если в семейной жизни Александр III порол детей, поколачивал супругу, то удивляться ли, что, наряду со сплошным мордобоем и членовредительством, которые были заведены в полицейских участках для штатских и в военных казармах для военных, ввели еще институт земских начальников — «близкую к населению» власть, объединившую в дворянских руках административную и судебную власть, имевшую не только право, но и обязанность пороть крестьян.

Все эти житейские нормы брали начало в семье царя и распространялись на всю Россию при непосредственном участии Победоносцева, воспитателя маленького Николая, сумевшего обеспечить себе прочный авторитет в безвольной душе будущего царя.

Как сказалось в детские годы влияние матери?

Мария Федоровна, до принятия православия — Дагмара, принцесса Датская, при жизни Александра III стояла в стороне от какой бы то ни было придворной политики. Частые роды, официальные приемы, выходы — вот и все, чем проявляет она себя при муже, совмещавшем в своем лице хорошего семьянина с суровым, зачастую хмельным деспотом.

История замужества Марии Федоровны не совсем обычна. Датская королева, мать Дагмары, прославилась на всю Европу своим умением изумительно «пристраивать» своих дочерей, сыновей и внуков. Детей у нее было много, прожила она долго и мало-помалу стала тещей всех крупных европейских дворов. После того, как эта «теща всей Европы» умудрилась, например, выдать замуж одну из своих дочерей за сына королевы Виктории, принца Уэльского, будущего короля Англии, она пристроила сына «на должность» греческого короля, а заодно уж и внука женила на сестре германского императора. Удивляться ли тут, что она не могла пройти мимо и не заметить российского императорского двора.

Среди многочисленных детей своих королеве датской отыскать невесту было нетрудно. Принцесса Дагмара только того и ждала. Задержка была за женихом. Со временем нашелся и он. При том опыте, который был у датской королевы, при ее связях особого труда это не представило.